Бард 3 - Сергей Витальевич Карелин

— Приветствую вас, Александр, садитесь, — Романов был на удивление вежлив и предупредителен. — Знакомьтесь, это Федор Андреевич Распутин, уполномоченный следователь Третьего Отделения Имперской канцелярии. У него есть несколько вопросов к вам. По поводу похищения Ирины Бутурлиной.

— Рад познакомиться, князь, — широко улыбнулся мне следователь. Правда, его улыбка показалась мне лицемерной и приторной. — Хотел выяснить у вас кое-что по поводу Ирины Бутурлиной. Ничего особенного, не переживайте.

— Да, конечно, — кивнул я, садясь. Уна встала за моей спиной.

— Сначала расскажите мне, как прошел ваш вчерашний день. С самого утра.

Пожав плечами, я начал рассказ. О том, как мы расстались с Ириной перед началом занятий и как узнал об ее исчезновении только в столовой. Как мне показалось, следователя мой рассказ не устроил.

— Объясните мне, князь, — Распутин не отводил от меня глаз, — почему Ирина Бутурлина жила у вас на вилле? Разве ей не выделили отдельные апартаменты в общежитии?

Вот ты зараза! Держись.

— Здесь все просто, — спокойно выдержал я взгляд следака. — У нас с ней очень близкие отношения, поэтому я и предложил ей комнату на вилле. Надеюсь, вы меня понимаете, как мужчина мужчину?

— Я… — Федор Андреевич немного растерялся. Было заметно, что не такого ответа он ожидал. Громова одобрительно смотрела на меня. Романов держался равнодушно и совершенно индифферентно.

— К тому же, если правильно понимаю, она совершеннолетняя, — добавил я. — И никакого запрета на этот счет не имеется? Я прав?

На этот раз я посмотрел на Романова.

— Вы правы, князь, — коротко ответил тот.

— Существует версия, что Ирину Бутурлину похитили из-за вас. Я разговаривал и с Всеславом Бутурлиным. Он уверен, что в похищении замешаны именно вы!

— Правда? — ехидно посмотрел я на вновь начавшего сверлить меня глазами следака. — И у вас есть хоть одно доказательство, помимо голословного обвинения Всеслава Бутурлина, который мечтает мне отомстить?

— Ну, отомстить, скорее всего, больше хотите вы, — саркастически хмыкнул Распутин. — Ваш род проиграл в войне. В результате разорился, и у вас осталась всего одна маленькая деревенька. У вас имеется мотив, и возможность. Как же не отомстить?

— Уважаемый Федор Андреевич, — нахмурился я, но почувствовал на плечах руки феи, которые стали незаметно их поглаживать и внезапно успокоился. Как говорилось в моем мире: «Этот козел мне дело шьет», — война закончена. Ваши подозрения к делу не подошьешь. Еще раз повторю, — я не знаю, кто похитил княжну, и сам бы хотел знать, кто это сделал. Ирина — близкий мне человек. А то, что она урожденная Бутурлина… Так родителей мы не выбираем! У вас имеются какие-то доказательства, чтобы обвинять меня в подобном преступлении?

— Пока нет, — проворчал тот.

— Тогда, с вашего позволения, покину вас, — я посмотрел на ректора, и тот кивнул.

— Что ж… До встречи, уважаемый князь, — поднялся следователь. — Думаю, до очень скорой.

— Надеюсь на это. Жду ваших извинений, как только найдете Ирину! — парировал я.

— И, князь, — остановил меня голос следователя в дверях, — надеюсь на ваше благоразумие и на то, что вы не будете предпринимать никаких шагов, мешающих следствию!

— Благоразумие — мое второе имя, — ответил я и закрыл дверь.

В столовую я, понятное дело, опоздал, но и аппетита у меня не было никакого. В отличие от Уны, которая как-то, на мой взгляд, философски отнеслась к наездам Распутина. Ей вообще казалось, что тот просто меня проверял. Тем не менее, мой верный запасливый фамильяр постарался успокоить меня и буквально заставил съесть несколько пирожков от Марфы, хранящихся в ее личном инвентаре.

Немного подкрепившись по пути, мы вернулись в учебный корпус, где пришли точно к началу лекции по химии, или как ее здесь называли, алхимии.

Еще один странный предмет. Вела его пожилая женщина со звучным именем Авдотья Семеновна Зиверт. Несмотря на суровый внешний вид, на мой взгляд, она была самой приятной из учителей, если, конечно, не брать нашего декана. Однако предмет все же точно был алхимией, а не химией, которой я называл его по привычке. Никакой научной базы вроде таблицы периодических элементов и прочей фигни здесь не было. Лишь всевозможные ингредиенты из монстров, обитающих в пустоши, и составление из них зелий и порошков.

Все происходящее на уроках Зиверт больше всего напоминало приснопамятный Хогвартс. Только вместо злыдня Северуса Снейпа — вполне милая бабушка.

Я, кстати, сразу получил выговор от нее за то, что не принес ничего из пустоши. О том, как мне там удалось выжить, Авдотья Семеновна не спрашивала: ее, похоже, это совершенно не волновало. Но едва я заикнулся про имеющееся у меня сердце лякуша, та сразу возбудилась и заявила, чтобы я задержался после занятия.

— Это же… это же… — схватилась за сердце госпожа Зиверт, когда мы, после занятия, остались вдвоем в аудитории, и я показал ей свой трофей.

— Что? — даже испугался за старушку, как бы она тут кони не двинула. Но Авдотья Семеновна оказалась крепким орешком и быстро пришла в себя.

— Никому его не отдавай! — категорично заявила она. — Не знаю, как ты раздобыл сердце такого качества, но это невероятно! Я найду тебе покупателя с лучшей ценой в Москве за скромную комиссию в пятнадцать процентов.

Вот тебе и бабушка — Божий одуванчик. Конечно, согласился. И только выйдя из аудитории понял, что так не узнал цену за это самое сердце. С другой стороны, оно все равно валяется в инвентаре мёртвым грузом. Надеюсь, госпожа Зиверт не продешевит и не обманет…

О моем визите к следователю, как выяснилось, знала практически вся Академия. Поэтому после алхимии мне пришлось выдержать град вопросов от моих спутников. Но если Белка и Ариэль не особо усердствовали, то Вяземский и Симонова оказались весьма настойчивы в запросах. Понятно, что ничего толком им объяснять я не стал. Вызвали, расспросили, отпустили. Их это, естественно, не удовлетворило, но я был стоек и непоколебим.

Оставшиеся два занятия, физкультура и танцы, пролетели быстро. У Громовой я постарался выложиться по полной программе, стараясь выбить из головы невеселые мысли. Так же и на танцах. Здесь я покружился по очереди в вальсе с Белкой, Ариэль и в завершение с Уной, которая вообще очень подозрительно относилась к странной людской забаве, но на этот