Великая Восьмёрка - Данил Манонин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Правда? Было бы здорово!
– Тогда, милости прошу…
Внутри сильно пахло потом. На мебели было много мусора, в основном, остатки от еды. Квартира была тёмной, все окна занавешены. Комнату освещали две лампочки, и то, одна из них мигала. Но сильнее её освещал монитор включенного компьютера. Да, место не из лучших. Однако этот человек хочет помочь.
– Присаживайся! – указал он на диван. – Чувствуй себя как дома…
– Спасибо вам. А, кстати, как вас зовут?
– Зови меня Пузан, меня так тут все называют.
– Почему «Пузан»?
– Пузо себе отрастил, хе-хе-хе. Ну а тебя как, красотуля?
– Идина.
– Красивое имя. Никогда не слышал о таком, интересное… Гордись!
– Спасибо. Ну же, расскажите мне об отце!
–Да, конечно. Не желаешь чего-то выпить?
– Я… Не знаю… – на этот случай у меня не было шаблонов поведения. – А что именно выпить?
– У меня есть один рецептик, сейчас сделаю.
Через минуту он поднёс мне стакан с синей жидкостью и уселся в кресло, напротив. Аромат напитка оставлял желать лучшего.
– Я подумал… – замялся он. – Я подумал, что нам будет необходимо что-то крепкое, ведь рассказ будет тяжёлым. Не страшись запаха и вкуса. Это «Нектар жизни», популярный в узких кругах напиток. Его изюминка в особом… Послевкусии…
– А почему рассказ будет тяжёлым?
– Отхлебни. Будет проще принимать ситуацию.
Я не задумываясь сделала пару глотков. Вкус был ужасен. Даже вода, которую мне иногда приходилось пить из лужи, живя на улице, была вкуснее. Я еле удержала это во рту. Но, поморщившись, через силу проглотила. Он неустанно смотрел за мной, а когда я отхлебнула, выпил и сам. Похоже, он уже привык к такому вкусу.
– Ну же, рассказывайте! – нетерпеливо поторопила я.
– Так вот, кхе-кхем, – он кашлянул и начал рассказ, – я переехал сюда пять лет назад. Мы с Виктором сразу разговорились, он познакомил нас со своей семьёй: женой Жанной и сыном по имени Григорий. Ты же знаешь причину расставания ваших родителей. Тебе мама рассказывала?
– У меня… Моя мама… Умерла давно. До того, как я узнала.
– Даже так… – он сочувственно глянул на меня. – Иди сюда, дядюшка Пузан тебя утешит.
Он расставил руки в стороны. Я подошла к нему, секунду подумала, как удобней обняться. И наконец придумала. Присев на его левое колено, я вновь обхватила его руками. Он прижал меня очень сильно, даже слишком.
– Я до конца не знаю, что произошло. Может вы знаете?
– В том то и дело, что об этом мне не особо многое известно. Я слышал что-то, будто у Виктора была дочь… Но думал, это всё выдумки. Оказалось, нет. Прости, не могу помочь… Слушай… не держи ноги на холодном полу! Зима на дворе, а отопление работает не очень хорошо.
Пузан обхватил рукой мои ноги и закинул на своё правое колено. Дальше начал слегка массировать ступни. Какой он заботливый… думает о здоровье совершенно незнакомой девушки.
Как это приятно, говорить с людьми. Надеюсь, он такой не один… Продолжая массировать, он рассказывал. Я наконец ощутила послевкусие «Нектара жизни» и, наслаждаясь им, внимательно слушала.
– Я тогда тоже был не одинок. У меня была любящая жёнушка Прасковья и сын Альберт. Ровесник Григория. Мы были двумя счастливыми семьями, как две капли воды похожими. А то, что жили мы по соседству, ещё более улучшало наше существование. Альберт попал в класс Григория. Они стали лучшими друзьями, всё делали вместе. Даже обрели общий интерес – музыка. Представляешь?
Я промолчала.
– Так вот, кхе-кхе, они выиграли в музыкальном конкурсе, получили путёвку на шестерых за границу. В отпуске мы решили съездить на экскурсию в каньон. Пожалуй, самое красивое место, которое я только видел… – он посмурнел. – И самое ужасное…
– Почему ужасное?
– Когда мы были в каньоне… Там… Там… Прости, мне сложно об этом говорить. – он сделал большой глоток «Нектара жизни», всхлипнул. – Понимаешь… Когда мы были там, все мы… Там случился обвал… – он шмыгнул носом, в голосе стало неспокойно. – Обвал… забрал их всех…
– Кого?
– Жанну, Прасковью, Григория. Они погибли под завалами. А мы с твоим отцом как раз в то время отходили в сторону, купить воды. Какие же дураки… – снова глоток нектара. – Альберта выгребли из-под завалов. Но его ноги были раздроблены. А потом выяснилось, что его контузило, он теперь в больнице лежит. Эх…
Он совершенно упал духом, опустил глаза. Из глаз покатились слёзы. Какая ужасная история. Ему, должно быть, совсем плохо. Я должна его утешить. Моя очередь обнимать!
Поэтому я прижалась к нему сильней некуда, в этот раз, подтянувшись к его лицу. Щекой к щеке. Тонкая струйка его слез увлажнила моё лицо. Но этого, как я посчитала, мало. Настя рассказывала, что есть ещё более сильный способ проявить дружелюбность – поцелуй. Аккуратный поцелуй в щёку. Но использовать его, по словам Насти, нужно было лишь в особых случаях. Ну а этот случай как раз был особым. Пузан нуждался в тепле, прямо сейчас. И я поцеловала его.
– О-ого… – удивлённо прошептал он.
– Я что-то не так сделала? Простите! Я просто хотела… Утешить вас…
– Нет-нет! Ты всё правильно сделала. Ты так добра. Мне уже легче…
– Я рада.
– А можешь, – помолчав сказал он, – ещё раз поцеловать? Мне этого очень не хватает…
– Да, конечно!
Я повторила поцелуй, он в свою очередь ответил мне тем же, поцеловав мою щёку. И ещё раз, и ещё… И ещё… Последний поцелуй был пущен в мои губы. Я удивилась, отвела голову.
– Что такое? – спросил он.
– Э-э-э, ничего…
О губах у меня тоже не было шаблонов. Но раз Пузан так спокойно целует в губы, значит это в порядке вещей. Должно быть, Настя просто забыла об этом упомянуть. Ну ничего… Я, как она сама сказала, теперь самостоятельная. А значит, и учиться должна сама.
Я снова приблизилась к его лицу, положила ладонь на щеку и поцеловала его в губы. Он в свою очередь снова сжал меня, правой рукой обхватив спину, левой – бёдра. Я почувствовала, как между ног появилось что-то жёсткое. Не успев понять толком, что это, я услышала:
– Идём на диван, нужно больше места.
– Места для чего?
– Увидишь…
Он обхватил меня на бёдра и понёс на диван. Осторожно
