Мумия из Бютт-о-Кай - Клод Изнер

— У меня нет причин хвастать этим, инспектор, я уважаю ваши методы расследования.

— Ну, уж это ложь, мсье Легри, хотя и приятная.

— Я говорю это совершенно искренне и с огромным уважением, поверьте.

— Очень любезно с вашей стороны. Кроме шуток, у меня есть основания обвинить вас в том, что вы чинили препятствия следствию.

— Да, но вы этого не сделаете.

— Почему же?

— У нас с вами общая черта: мы терпеть не можем административную волокиту, и потом, официально, это вы таскаете каштаны из огня. Я с самого начала не сомневался в вашей проницательности, вы единственный сразу поняли, что мадам Пийот убили.

Огюстен Вальми сосредоточенно рассматривал чернильницу. Потом кивнул.

— Это неудивительно, — сказал он с достоинством. — Профессию полицейского невозможно освоить, это то, к чему ты предрасположен с младых ногтей.

Казалось, он вот-вот скажет еще что-то, так как было похоже, что эта фраза приоткрыла дверь, за которой таился сонм воспоминаний, но инспектор подавил свой порыв.

— Мсье Легри, мы ведь с вами прекрасно понимаем друг друга. Я полагаю, вы хотите удовлетворить свое любопытство… Оба подсудимых решились на признание. Они не испытывают ни угрызений совести, ни чувства вины, особенно дама, Фелисите Дюкрест. Она утверждает, что никоим образом не участвовала в убийствах. На самом деле она была мозгом, а ее племянник и пособник — лишь исполнителем.

— Мишель Форестье ее племянник?

Инспектор Вальми соблаговолил улыбнуться.

— Вы принимаете меня за идиота, мсье Легри? Вы же читали прессу. Между нами говоря, журналисты обнародуют лишь ту информацию, которую мы им предоставляем! — Он посмотрел на часы. — Посвятить вас в подробности до или после обеда, которым вы меня угостите? — спросил он.

— Сначала обед! — встрепенулся Виктор. — Что вы скажете насчет «Фуайо»?

— Бедняжка Пулэ, разве это не ужасно? Посмотрите на него, мадам Пиньо, у него даже не осталось сил поднять ложку, я сама его кормлю! Ах, мерзавцы! Попадись они мне…

— Да, вид у него изможденный. Ему бы сейчас добрый кусок зайчатины под соусом и бокал бордо, это сразу придало бы сил.

— Что вы такое говорите! Доктор Рейно прописал ему куриную лапшу. Если Альфонс перегрузит желудок после голодовки пряной пищей, он может умереть!

— Заметьте, Мишлен, во всем нужно уметь видеть нечто позитивное. Его уволили из армии, назначив неплохую пенсию, и он теперь сможет вам помогать. Да и домовладелец не сможет вас выгнать.

— Ну, это уж на его совести. А пока Альфонс занял мою кровать. У вас есть газета?

— Я вам сейчас почитаю, идите же на кухню, не надо, чтобы он это слышал, а то у него волосы встанут дыбом.

На кухне они расселись, и Эфросинья взяла очки.

— Изначально было два сообщника, авантюристка Фелисите Дюкрест и скульптор, который изготавливает статуи святых, — Мишель Форестье.

— Не рассказывайте, читайте.

— Итак, слушайте:

Фелисите Дюкрест родилась в Журсаке департамента Канталь, в 1869 году. В возрасте восемнадцати лет она приехала в Париж и нашла место продавщицы в магазине одежды и колониальных товаров. В 1889 году она вышла замуж за англичанина, Хьюга Стивенса, служащего в бюро путешествий «Кук» в Луксоре…

— Где находится этот Луксор?

— Перестаньте меня перебивать! Извольте слушать дальше.

…Луксоре, деревне, расположенной напротив некрополя в Фивах, бывшей резиденции фараонов. Пара переезжает в Египет, где Хью Стивенс водит туристов на экскурсии. Улицы Луксора переполнены приезжими европейцами, египтологами-любителями и официальными экспедициями, ведущими раскопки. Они приезжают, чтобы посетить гробницы западного берега Нила и пощекотать нервы, разглядывая мумии.

— Какой ужас! — воскликнула Мишлен Баллю. — Вот в кого они хотели превратить единственного родного мне человека — в мумию!

— Да ведь он жив! Успокойтесь, Мишлен, не то перестану читать. Послушайте-ка, нам надо выпить портвейна, так будет легче слушать о злодеяниях, совершенных этими негодяями. Сидите, я налью.

Две женщины чокнулись и с удовольствием пригубили крепкий напиток. Эфросинья продолжила:

Хью Стивенс подрабатывает, осуществляя незаконную торговлю. Его доходы растут, а с ними усиливается и его археологическая лихорадка, ибо для европейцев мумия или один из ее фрагментов являются лучшим сувениром, привезенным из Египта. Тем более что это приобретение окутано тайной, поскольку все знают, что торговля египетским антиквариатом, в частности, мумиями, незаконна. Спрос настолько высок, что предприимчивые египтяне организуют подпольные фабрики человеческих и животных мумий, превращая свежие трупы в мумии, которым можно дать тысячу лет.

— Иисус-Мария-Иосиф! Нужно быть чокнутым, чтобы коллекционировать такую дрянь! — воскликнула Эфросинья, наполняя пустые стаканы. — И эта мерзость приносит доход?

— Ну да, здесь так и написано:

С 1890 до 1892 года пара обогащается, тайно сбывая с рук свои находки коллекционерам и торговцам. В Париже их принимает Мишель Форестье, скульптор, племянник Фелисите. Мишель Форестье находит заброшенное здание в квартале Бют-о-Кай. Именно в этом доме, окруженном парком, он складирует товар, который перевозят на барже. Поэтому он обустроил свою скульптурную мастерскую поблизости, на улице Мишаль.

В конце 1892 года Хью Стивенс умирает. Фелисите вновь берет свою девичью фамилию и возвращается во Францию, везя в багаже загадочный пергамент, содержание которого нам неизвестно.

— Мимина! Мимина, ты здесь? Я хочу пить!

— Мой Пулэ зовет меня! Оставьте мне газету, мадам Пиньо, я почитаю ее перед сном.

— Великолепно! — сказал Огюстен Вальми. — Изысканная кухня, столь же изысканная, как и замыслы мадам Фелисите Дюкрест. Она богата. Она сняла квартиру на площади Вогезов и могла бы жить на свои ежегодные доходы, но ей этого мало. Благодаря формуле, записанной на пергаменте, который был куплен в лавке Луксора, она могла попасть в высший свет. Вы хотели узнать мотив, месье Легри, так вот он!

Он порылся в кармане, вытащил из него листок и прочитал:

— «Ладан и мирра использовались в Египте во времена фараонов. Египтяне не могли устоять перед чарами этого аромата. Они пропитывали ими бинты, в которые заворачивали умерших для путешествия в вечность, они применяли их для всех актов религиозной и общественной жизни. В Александрии был свой квартал парфюмеров и свои фабрики духов…» Пентаур — египетское имя. Это Пентаур создал духи!

Уткнувшись в шоколадное суфле, Виктор разыграл наивность.

— Мадам Дюкрест хотела выпустить в продажу новые духи? Ей это удалось?

— И да и нет. Эта женщина вынашивала план, который не могла одна осуществить. Она посвятила в тайну своего племянника Мишеля. Торговля мумиями не давала большого дохода. В январе Мишель принял последний груз в порту Сен-Николя. За несколько месяцев до этого Фелисите Дюкрест сняла комнату в Шарантоне под именем Жинетт Мерсье, и ей удалось устроиться старшим мастером на парфюмерную фабрику. Для того чтобы преуспеть, двум сообщникам нужен был высококлассный химик. Фелисите Дюкрест хотела нанять «нос». Мишель Форестье должен был оборудовать лабораторию в одном из подвалов дома в Бют-о-Кай. В начале 1896 года Фелисите обнаружила редкую жемчужину. Речь идет о химике сорока шести лет, Бенуа Маню, холостяке, работавшей более тридцати лет на той же парфюмерной фабрике, что и она. Она намеренно испортила партию «Вечной женственности», духов, которые уже разошлись по самым роскошным магазинам. Покупатель, открыв флакон, чуял несусветную вонь! Это происшествие нанесло по фабрике сильнейший удар. Ответственность за случившееся была возложена на Бенуа Маню. Чтобы избежать скандала, его отправили на пенсию. Тогда Фелисите Дюкрест, она же Жинетт Мерсье, сделала ему заманчивое предложение. За серьезное вознаграждение он должен был изготовить духи по обнаруженной ею формуле. Он согласился, как, впрочем и на то, чтобы без предупреждения покинуть свое жилище и устроиться в заброшенном здании. Только Маню был недоверчив. Он записал формулу на клочках бумажки, сшил их и спрятал под стелькой ботинка. Он не знал, что сообщники намеревались убить его, а труп запрятать в статую.

— Как это?

— Обычно тело модели смазывают оливковым маслом, затем наносят на нее гипс и ждут, пока он высохнет. Потом модель извлекают из получившейся формы, а в образовавшуюся полость заливают другую порцию гипса, который, затвердев, превращается в почти готовую статую. Бедняга Маню испытал эту методику на себе, но не имел счастья быть вынутым из формы, а следовательно, умер. Ради шутки и чтобы скрыть его лицо, Мишель Форестье приделал ему голову египетского бога. Но убийцы совершили ошибку: они сочли излишним раздеть труп и установили его на возвышении, среди водоема. Торнадо нарушил их планы. Псевдостатуя разбилась, карп проглотил мини-блокнот с формулой и…