Рождение мага - Ник Перумов

– Принцип меньшего зла, – проворчал в ответ Тёмный, – Если мы с тобой сейчас разберёмся в происходящем, мы спасём десятки тысяч. Если начнем гоняться за ххорами – спасём двух-трёх, ну, может, с десяток – а эпидемия тем временем будет косить остальных…

– Наставник, но как они оказались здесь?

– Горе и отчаяние, – помедлив, ответил Тёмный. – Людские страх и ужас в силах превозмочь любую магию. «Анналам» известны случаи, когда пущенные магами во вражеское войско молнии рассеивались – если враги по-настоящему были готовы биться и готовы были умереть ради своей победы. Так и здесь. Защита Белых крепка, Ордос привык жить за ней без хлопот и забот, а когда пришла беда… ужас и растерянность открыли ворота и ххорам, и этим крысам, и, я боюсь, кое-кому похуже. Впрочем, вот мы и пришли! Кыш, проклятые! – словно воронам, крикнул Даэнур повисшим над черепичной крышей дома призракам.

Ххоры поднялись неохотно, их хриплые голоса звучали недоумённо и негодующе – но в голосе Тёмного была власть, против которой порождения мёртвого мира были бессильны. Пока что бессильны…

Добротная дубовая дверь, недавно покрашенная, была наглухо заколочена снаружи – толстенными досками крест-накрест. И точно так же – широкие окна первого этажа.

– У магистрата свои методы, – проворчал Тёмный, подсовывая когтистую лапу под доску и без всякого усилия выдирая ее вместе с гвоздями. – Входи, Неясыть, времени нет!

Фесс вошёл следом за учителем, не забыв запечатать за собой вход. Он поставил самое сильное заклятие, какое только знал, – в висках аж зазвенело от боли.

– Не трать силы попусту, – бросил Тёмный, не оборачиваясь. – Они тебе сейчас понадобятся. Все без остатка, Ну, чего ты на меня смотришь? Черти Круг Отражения! Черти, прежде чем мы войдём к трупам!

Фесс стиснул зубы и повиновался. Совет Даэнура был хорош… но запечатать вход тоже было нужно. Крысы крысами, а не хватало, чтобы заразу начал разносить ветер.

Круг Отражения. Одно из самых сильных заклятий в арсенале некроманта. Ему учат только на четвёртом году… но у Тёмного имелись свои соображения по поводу темпов обучения.

Здесь могла помочь только собственная сила Фесса – и она послушно пришла на его зов, но, неожиданно для него самого, в облике той самой обольстительной Атлики, которую он столь старательно пытался забыть все эти недели. Одета девушка была более чем легкомысленно; Фесс ощутил прилив крови к щекам, и в тот же миг вокруг него сгустилось нечто вроде лёгкого, призрачного тёмного пламени. Миг – и всё растаяло, но защита была уже установлена.

Фесс невольно вытер пот со лба. Атлика… так вот какая у тебя власть! Значит, я, сам того не подозревая, думаю о тебе, беспокоюсь и стремлюсь защитить? Ладно, надо постараться разыскать тебя сегодня…

Думать о том, что девушки уже, быть может, нет в живых, Фесс категорически отказывался.

– Иди за мной! – громыхнул Тёмный. Он уже стоял на пороге комнаты. Неясыть стиснул зубы и шагнул следом.

Ещё совсем недавно это была милая и уютная комната, с камином, большим столом, отполированными лавками, резными сундуками, высоким буфетом – пекарь, очевидно, преуспевал; в углу грудой были свалены детские игрушки – тряпичные куклы, звери, вырезанные из дерева фигурки всадников и пеших, колесницы – тоже не из дешёвых; на окнах – длинные мягкие занавеси, в буфете – парадная посуда. В углу – Лик Спасителя; здесь, наверное, в него искренне верили.

Да вот только не помог никакой Спаситель.

Фессу потребовалось сжать зубы ещё крепче, до хруста и боли, чтобы не отвернуться и не броситься наутёк при виде открывшегося ему зрелища.

Поперёк комнаты лежало тело крепкого, дородного мужчины, так и не успевшего снять пекарский колпак, Он лежал на спине, черты лица были страшно искажены – не от боли, от ужаса; щёки и лоб покрыты ало-синюшными пятнами, в середине каждого кожа лопнула, кое-где обнажилась кость. О запахе не приходилось даже говорить; Фесс едва смог бы дышать, если б не Круг Отражения.

Вот только хватит ли сил поддерживать его достаточно долго?..

Темный рывком распахнул плащ, с нарочитым грохотом поставил на стол сумку с инструментами.

– Ххоров тут было много… Неясыть, поищи живых. Должны быть…

– Зачем? – угрюмо спросил Фесс. – Им мы всё равно не поможем.

– Если не поможем – то добьём, чтоб не мучились! – оборвал ученика Даэнур. – Не чувствуешь ауры боли, что ли, Неясыть?

Фесс чувствовал. И, наверное, даже острее своего наставника – потому что был человеком.

– Я буду вскрывать мужчину. Ты мне нужен, так что поторопись.

Фесс двинулся к ведущей на второй этаж лестнице-и тут в самой глубине, в углу за камином, раздался какой-то шорох. Неясыть рванулся туда – на полу, обнявшись, лежали дети. Двое, мальчик и девочка, оба нарядно одетые, словно они собрались на праздник. Мальчику было лет пять-шесть, девочке на глаз едва сравнялось четыре.

– Нашёл живых, – сообщил Фесс Тёмному. Оба ребёнка едва дышали. Красивое платье девочки было всё перемазано зелёной рвотой; слизь сочилась из глаз, из ушей, из носа; она дышала едва-едва, слабо и прерывисто; судя по всему, ей оставалось ещё от силы несколько минут.

Понятно, отчего ххоры пируют…

– Ищи ещё, – скомандовал Тёмный, – Они мне понадобятся… все.

Фесс послушно двинулся вверх по лестнице. Наверху нашлись старик и старуха, мёртвые – тел Неясыть касаться не стал, – и молодая женщина, высокая, полногрудая и светловолосая. Она тоже ещё дышала.

– Неси её сюда! – донёсся приказ Даэнура.

Фесс осторожно поднял тело. Оно казалось каким-то странно мягким, словно не имело костей; голова неестественно запрокинулась, изо рта поползла по щеке зеленоватая струйка.

Неясыть судорожно сглотнул. Женщина уже не имела сил кричать, она почти умерла – но отчего-то задержалась на самой грани бытия, испытывая при этом все муки, как если бы оставалась в полном сознании. Аура ее замутилась, черви-могильщики призрачного мира, пожиратели того, что остаётся в теле от души после того, как сама душа покинет плоть, уже тянулись к несчастной из всех углов сумрака.

«И что, эта гадость – тоже Тьма? – ужаснулся Фесс. – А ну, брысь отсюда!»

Ненависть удвоила его силы. Из глаз вырвалась молния, лопнула, поражая копошащуюся слизистую нечисть. Круг Отражения предостерегающе затрещал – обрушившаяся на него отдача была опасно велика.

– Прекрати! – взревел там, внизу, Тёмный. – Ты нужен мне здесь!

Осторожно ступая, Неясыть вернулся в большую комнату. Мужчина, уже освобождённый от одежды, лежал на столе. Даэнур склонился над ним с устрашающего вида кривым ножом в когтистой лапе.