Ведьма Сталинграда - Джастин Сарасен

На третьей неделе Настя, бросив тревожный взгляд через плечо, все же стащила несколько картофельных очистков, засунув их в карман. Всего лишь несколько, чтобы они не выпирали. Куда больше очистков осталось в миске вместе с обрезками мяса для собаки, так что никто не должен заметить.

Когда ее отпустили – как всегда, в сопровождении охранника – девушка поспешила в хлев, куда как раз принесли похлебку. Ольга лежала на соломе, кое-как пытаясь встать, но Настя положила руку ей на плечо, удержав девушку на месте.

– Лежи. Я принесу тебе похлебку и еще маленький сюрприз.

Настя отнесла их миски к женщине, разливавшей суп. Получив по ковшу похлебки, летчица вернулась под навес.

– А вот и сюрприз, – с этими словами Настя бросила по два длинных картофельных очистка в каждую миску.

– Благослови тебя господь, товарищ! – Ольга взяла свою миску, и девушки стали есть суп, медленно жуя твердую картофельную кожуру, словно кусочек вкуснейшей говядины.

С приходом ноября холод превратился в смертельную угрозу. Настина летняя куртка не годилась для зимы. Если она не найдет еще какую-нибудь одежду, то в следующие месяцы может погибнуть. Другим женщинам приходилось еще хуже. Проснувшись как-то утром, когда впервые пошел сильный снегопад, Настя собрала в кучку солому, на которой спала, и разбудила Ольгу.

– Вот, засунь солому под форму, как я. Так будет теплее.

Согласившись, Ольга напихала грязную солому за пазуху и на спину.

– Так, конечно, теплее, но воняет.

– Мы и так воняем. Сиди поближе к остальным, а вечером я принесу тебе немного очистков, – пообещала Настя и стала пробираться к дому коменданта.

– Как тебе твоя работенка? – услышала Настя и обернулась.

– Вовка. Хорошо выглядишь, – девушка пошла дальше. – Значит, сегодня ты меня охраняешь. По-прежнему служишь своим немецким господам.

– Как и ты. – Вовка пошел с ней в ногу. – Ты знаешь, почему ты не предлагаешь бороться против них, пока убираешь комендантский дом? Ты регулярно ешь немецкую еду.

– Я трус, но не предатель, есть разница. – Девушка ускорила шаг.

Они прошли мимо мужского угла, и Настя увидела измученных и отчаявшихся пленных. У кого-то из них были укрытия, такие же хлипкие, как остатки коровника у женщин, но у большинства не было ничего, и по ночам они спали, сбившись в маленькие кучки, прямо на земле. Обильный снегопад грозил им гибелью.

– И как долго ты так продержишься? – Вовка не отставал.

– Не знаю. Если ты так обо мне заботишься, почему бы в следующий раз тебе не принести какой-нибудь еды, а не болтать со мной? А когда наши войска нас освободят, я попрошу, чтобы тебя не пристрелили. – Они дошли до дома коменданта, и Настя зашла внутрь.

– Они в любом случае нас прикончат, дорогая. Всех нас! – крикнул Вовка ей вслед.

В декабре условия в лагере значительно ухудшились, но зато в доме коменданта Насте стало лучше. Пока советские военнопленные умирали сначала десятками, а потом сотнями, Настя придумывала себе новые занятия на кухне: мыла пол или чистила печь, вытирала пыль со шкафов, мыла окна. А, кроме того, девушка научилась воровать остатки еды.

Первый кусочек она сразу отправила в рот и проглотила не жуя. Но когда ей представился случай умыкнуть кое-что еще, она спрятала это за пазуху и принесла в лагерь, отдав Ольге вместе с похлебкой.

Затем само провидение, похоже, сжалилось над пленницами. Фрау Крюгер заболела и слегла, и Настя стала заведовать хозяйством. Теперь у нее появилась масса возможностей подворовывать еду, но лишь понемногу, чтобы не заметили. Четыре дня подряд она подкармливала остальных женщин кусочками хлеба, обрезками колбасы, а однажды принесла им горстку лесных орехов.

Но без надзора бдительной жены за Настей стал увиваться комендант. Он приказывал ей почистить и отгладить его форму. Когда девушка приносила форму в его кабинет, он встречал ее в халате. Настя старалась успеть повесить форму на спинку стула и улизнуть на кухню, прежде чем комендант снял бы халат.

В тот вечер она, поставив на печку чайник, стала оглядываться в поисках съестного – горбушки хлеба, к примеру – чтобы отнести женщинам в лагерь. Но не успела девушка взять в руки буханку, как послышались шаги в коридоре.

Обернувшись, Настя увидела коменданта Крюгера. Брюки у него были застегнуты, но мундир нет, и сквозь белую майку виднелись грудные мышцы, а вверху – завитки черных волос.

– Herr Kommandant, – только и смогла вымолвить Настя.

Он подобрался ближе. Настя понимала, что он хочет овладеть ею. Ее лицо исказилось от страха и ненависти.

Теперь комендант стоял прямо перед девушкой, отступать ей было некуда. С выражением нежности и похоти на лице мужчина погладил Настино лицо тыльной стороной ладони. Потом его рука скользнула по ее шее и легла на грудь. Девушка съежилась, порадовавшись хотя бы тому, что она не сунула что-нибудь из еды в карман гимнастерки. Комендант сжал ее грудь.

– Nein, – всхлипнула Настя, отвернувшись и желая сделаться как можно меньше.

Положив руку ей на талию, комендант привлек девушку к себе, прижавшись к ней низом живота. Настя боязливо положила руки к нему на грудь, чтобы оттолкнуть.

– Du Schwein! – раздался пронзительный голос. Комендант мгновенно отлепился от Насти.

Кашляя и ухватившись за свой халат, в кухню ворвалась фрау Крюгер. Она ударила Настю по лицу – та отшатнулась, держась за щеку. Комендант, что-то бормоча, убрался с кухни, оставив девушку на растерзание своей разгневанной жене. Фрау Крюгер схватила Настю за руку и ударила девушку о стену. Отвесив служанке еще одну пощечину, комендантша потащила ее в коридор, где стоял Крюгер. Там его жена разразилась гневной тирадой.

Напуганный этой сценой или, быть может, сытый ею по горло, комендант схватил Настю за руку и потянул к двери. Он надел пальто и милостиво позволил девушке накинуть куртку, прежде чем вытолкнуть ее за дверь. Продолжая что-то бормотать, комендант довел Настю до лагеря и передал ее охраннику, отдав ему приказ, который девушка не поняла.

Козырнув коменданту, охранник повел Настю к деревянному столбу перед хлевом и привязал к нему девушку. Наступил вечер, стемнело. Другие женщины как раз возвращались с работы и беспомощно взирали на Настю. Обездвиженная девушка задрожала.

Через полчаса ее уже всю трясло от холода. Спустя час она не чувствовала ног. Эта ночь станет для нее последней.

К Насте приблизились две тени. Летчица смогла разглядеть, кто это был, лишь когда они оказались прямо перед ней: Ольга и еще одна девушка.

– Мы не можем тебя развязать, но мы будем стоять рядом, чтобы ты не околела, – сказала Ольга. Накинув им на плечи одно-единственное тонкое одеяло, Ольга и вторая девушка обняли Настю с двух сторон. Сначала их лица казались холодными, но потом их тепло стало медленно проникать в тело Насти. Девушки дрожали все втроем, но от дрожи мышц рождалось небольшое тепло, которого хватало, чтобы не умереть от холода. Охранник, проходивший с обходом мимо колючей проволоки, заметил их. Он мог бы пристрелить пленниц, но, должно быть, сжалился и лишь хохотнул.

Через час на смену Ольге и ее напарнице пришли другие девушки. Настя даже не знала их имен, но в тот момент она любила их всей душой. Когда помощь сменилась уже в третий раз, до них донеслась пальба, и девушки отодвинулись, открыв Настю ледяному воздуху.

– Кто-то напал на лагерь, – сказала одна из них. Обе девушки вдруг рванули вперед, и Настю охватило отчаяние, но мгновение спустя она увидела, куда они побежали – навстречу солдатам в форме Красной армии.

Глава 28

Алекс приземлилась в аэропорту Хитроу и заселилась в гостиницу, номер в которой ей заказал Джордж Манковиц. Она рассчитывала насладиться какой-нибудь едой, о которой мечтала два года, – говяжьей вырезкой, настоящим кофе и мороженым – но оказалось, что в Великобритании еда тоже выдавалась по карточкам. Все деликатесы можно было изредка достать в ограниченном количестве и по очень высокой цене.

Джордж дал ей два дня, чтобы прийти в себя. Алекс много спала, привыкая к новому часовому поясу, и потратила полдня на покупку одежды, хотя выбор был невелик.

Наконец, отдохнувшая и посвежевшая Алекс встретилась со своим боссом в вестибюле гостиницы. В зеленом твидовом костюме Джордж больше походил на англичанина, чем на американца. Он тепло поприветствовал девушку, пожав ей руку как никогда энергично.

– Я так рад видеть тебя снова, Алекс. Ты выглядишь слегка похудевшей. – Взяв девушку под руку, Джордж повел ее в большой обеденный зал.

– Именно так выглядит человек, который прожил в нужде два года, месил грязь по всему Восточному фронту, был избит НКВД и провел десять дней в советской тюрьме.

– Да, Терри мне рассказал. Что случилось, черт возьми? – Джордж отодвинул перед Алекс стул и уселся напротив нее.