Тайны "Бесстрашного" - Элизабет Лейрд

Над бортом показалось изумленное лицо.

— Мистер Эрскин? Это вы? Как вы?..

— Неважно! Спускайтесь, вы, увальни, и помогите нам подняться. Чертова шлюпка снова течет. Пошевеливайтесь, а не то мы через пять минут пойдем на корм акулам.

Через миг по борту корабля заскользили вниз ловкие моряки. Один из них, перекинув Джона через крепкое плечо, точно куль с мукой, проворно поднял мальчика по штормтрапу.

Их с Кит бесцеремонно швырнули на палубу, и там они и остались лежать, не в силах даже пошевелиться.

— Мистер Эрскин, да это и правда вы! — Гардемарин, ответственный за ночную стражу, примчался к ним с фонарем в руках. — С вами всё в порядке, сэр? Кто это? — Он поднял лампу повыше. — Да я же их знаю! Это ж вы несколько месяцев назад свалились за борт и утонули. Боже праведный, как вы…

— Будьте любезны, умерьте ваше удивление, — едко промолвил мистер Эрскин. — Передайте мистеру Кэтскиллу мое почтение и отнесите мальчиков в лазарет. Выдайте им сухую одежду, по порции грога и гамаки на остаток ночи — хотя что уж там от нее осталось. И никаких расспросов, слышите, а не то и я захочу поинтересоваться, отчего это наша шлюпка смогла приблизиться к самому борту, а часовые умудрились не заметить ее. Боже ты мой! А что, если бы это оказались не мы, а французские солдаты? Вы заслуживаете хорошей порки.

Гардемарин отшатнулся.

— Простите, сэр. Я… я очень сожалею… Больше не повторится, сэр.

Безошибочно распознав в голосе молодого человека страх, Джон упал духом. И почему только он так мечтал вернуться на «Бесстрашный»? Как он мог забыть тяготы флотской жизни, суровую дисциплину, жару и духоту в трюме летом, стылую влажность зимой, скучную и тяжелую рутину, изнуряющую работу? Даже тут, на открытой палубе, в нос ему ударила резкая вонь. Он уже начал отчаянно скучать по пирогам, жаркому и супам Бетси. А желудок у бедняги так и перевернулся от воспоминания о солонине и тухлой воде.

С огромным усилием он поднялся и еле сдержался, чтобы не помочь встать Кит.

Она больше не девочка, строго одернул он себя. Она мальчик. Мальчик.

Да уж, придется вовсю следить за собой, чтобы не выдать никому их тайну.

Они как раз спустились в люк по пути к лазарету, как вдруг увидели заспанную, пошатывающуюся фигуру.

— Дейви Гоу, это ты? — обрадовался Джон.

У Дейви отвалилась челюсть. Разинутый рот образовал на побледневшей физиономии идеальную букву «О». Юнга испустил вопль ужаса.

— Привидения! Тут привидения! Утопленники! Джон Барр и Кит Смит! Они явились преследовать меня. Джон, Кит, я же никогда не делал вам ничего плохого! Оставьте меня. Не надо! Уходите! Сгиньте! Пожалуйста!

Джон рассмеялся и протянул руку вперед. Дейви с криком отпрянул.

— Я не привидение, Дейви, не призрак. Я вовсе не утонул. Я здесь. Смотри. Дотронься до моей руки. Она же теплая… точнее, была бы теплой, если бы я не так промок.

Дейви с превеликой осторожностью, одним пальцем коснулся ладони Джона.

— Это и правда ты, Джон? Как я рад! Когда ты был жив, ты мне очень нравился. И сейчас нравишься. И ты, Кит.

— Что это всё значит? — спросил гардемарин, со стуком спускаясь по трапу вслед за ними. — Что ты тут делаешь, юнга? Почему не спишь?

Дейви вытянулся в струночку. Он был на добрую голову выше гардемарина, но почтительно поднес руку ко лбу.

— Шел облегчиться, сэр. Живот скрутило, сэр.

— Ну так и ступай себе, да не шуми. Всю команду перебудить хочешь?

И Дейви потрусил прочь.

На следующее утро вся команда «Бесстрашного» только и делала, что обсуждала потрясающую новость: оказывается, два юнги, исчезнувшие несколько месяцев назад и сочтенные пропавшими без вести, чудесным образом вернулись из бездны. Однако Джон и Кит понятия не имели обо всех толках, что шли на их счет. Добравшись под утро до гамаков во владениях недовольного неурочным подъемом корабельного врача они рухнули туда и мгновенно забылись тяжелым сном, таким крепким, что мистер Эрскин не сразу и добудился их.

Первый лейтенант, чисто выбритый, облаченный в свеженький мундир, выглядел удивительно бодрым.

— Мы придумали подходящую историю по поводу вашего таинственного исчезновения, — сообщил он им, когда они наконец вытянулись возле гамаков по стойке «смирно». — Любому, кто станет дознаваться, как это произошло, говорите, что Кит неудачно оступился и упал за борт, а Джон, который славится умением плавать, бросился ему на выручку. Однако течение, в этих краях необыкновенно сильное, быстро отнесло вас от корабля и ваших криков никто не услышал. По счастью, вам удалось продержаться на плаву, так что в конце концов вас выбросило на берег. Одна добрая англичанка (тут в историю вступает ваша Бетси) спрятала вас в старом, почти разрушенном доме, где вы и жили всё это время. Случайно вам удалось прознать о гнусном шпионском заговоре, и вы проследили за злоумышленниками, надеясь раскрыть их планы. Оба вы нарядились лакеями, чтобы иметь возможность попасть в светское общество и продолжать слежку, а в Бордо вам так же случайно посчастливилось встретить меня. После чего я привез вас обратно.

— Не очень правдоподобно звучит, а? — наморщила нос Кит.

— Уж не страннее правды, и так близко к ней, как только возможна.

— Должно быть, вы правы, сэр.

— Я видел капитана Баннермана, — продолжил мистер Эрскин. — Всё улажено. Кит — как я буду отныне снова звать вас — останется тут, в лазарете, под началом мистера Кэтскилла. Вы снова прикинетесь мальчиком и постараетесь не навлечь на себя подозрений.

— Благодарю вас, сэр! — засияла Кит.

— Что же до тебя, Джон, капитан желает видеть тебя у себя в каюте. Отправляйся немедленно.

С каждым словом первого помощника золотые дни, проведенные в поместье Кит, словно откатывались всё дальше и дальше, прочь от Джона. Счастливое время неделя за неделей таяли, отступая в прошлое. Теперь его миром, его единственной реальностью снова стал флот, как прежде сжавший мальчика в стальной хватке.

— Есть, сэр, — бесцветным голосом произнес Джон.

Однако последовавший разговор в каюте капитана Баннермана оказался отнюдь не бесцветен. Напротив, настолько красочен и невероятен, что, покинув августейшее присутствие и вынырнув на свободу, Джон остановился в двух шагах от каюты, жмурясь на яркий свет и гадая, уж не приснилось ли ему всё произошедшее.

Мистер Эрскин склонился на поручни, разговаривая с высоким узколицым гардемарином. Он поманил Джона к себе.

— Ну что, мистер Барр, как вам показался капитан нынче утром?

— Сэр, я даже не знаю. В себя прийти не могу. То есть я никогда и не думал, ни на минуточку…

Он словно со стороны услышал, как мямлит и запинается, и остановился.

— Мистер Барр повышен из низшего состава в гардемарины, — сообщил мистер молодому человеку рядом с собой. — Он присоединится к вам на утренней службе для гардемаринов. Это, мистер Барр, мистер Уильямс, ваш новый коллега.

Уильямс протянул мальчику руку, но вид при этом имел весьма кислый.

— Поздравляю, — без тени улыбки произнес он.

— Спасибо, сэр! — На Джона вдруг накатила эйфория.

— Можно без «сэра», — презрительно заметил Уильямс. — Достаточно будет просто фамилии.

И с недовольным видом зашагал прочь, выпрямившись, точно аршин проглотил.

— Отныне вы будете вращаться совсем в ином обществе, мистер Барр, — промолвил первый помощник, задумчиво глядя в спину удаляющемуся Уильямсу. — И у меня есть вам пара советов. Первый — касательно прежней вашей компании с нижней палубы. Теперь вы станете для них командиром, человеком, выше их по рангу, а потому необходимо с самого начала задать нужный тон. Не фамильярничайте с ними, как раньше, но и не заноситесь и не держитесь слишком официально, важничая от сознания своей власти. Это будет самое верное. Второй же совет — касательно новых ваших товарищей. — Он немного помолчал. Мистер Уильямс как раз спустился на пушечную палубу и что-то рассказывал двум другим гардемаринам. Оба, повернув головы, уставились на Джона. — Вам не обойтись без периода… притирки. По большей части они все отличные ребята, но с новичками могут обходиться слегка… слишком буйно.

Джон постарался сохранять бесстрастное выражение лица однако сердце у него упала.

— Понятно, сэр.

— Отчет о ваших успехах во Франции сослужит вам хорошую службу. Кое-что можете рассказать, даже не так уж мало, но не называйте имен господ Крича и Халкетта. Также, само собой, держите в тайне подлинное имя мадемуазель де Жалиньяк. Вам не разрешается навещать ее в лазарете. Понятно?

— Да сэр, но не покажется ли странным, что меня наградили и повысили, а Кита просто перевели в лазарет?

— Это, милый мой мальчик, объяснить будет нетрудно. Во время вашего драматического бегства от шпионов Кит был снова ранен и еще не оправился окончательно. Потому пока ему придется побыть под наблюдением мистера Кэтскилла. А теперь ступайте к интенданту. Он выдаст вам новую форму и прочие принадлежности, необходимые вам в новом ранге, стоимость которых будет вычтена из вашего жалованья. Потом идите к наставнику. Сегодня с утра занятие по навигации, на которое вы и так страшно опоздаете.