Я стираю свою тень 2 (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич

— Наверняка. Люди же не только работают, но и отдыхают как-то. Уровень закусочной не обещаю, но столовую с первым, вторым и чаем, мы там точно найдем. — Айрис положила мне руку на ногу и откинулась на спинку.

— Мой внутренний полиграф заметил, что ты нам чего-то недоговариваешь, — произнес я ей на ушко.

— Раз не договариваю, значит так надо. — Айрис по-кошачьи потерлась головой о мой подбородок. — У каждого из нас свой уровень осведомленности.

— Осведомленная ты моя. Шерлок Холмс в юбке.

— Куда мне до него. Ты можешь представить себе Шерлока работающего на Мариарти? — Айрис подняла голову и посмотрела мне в глаза.

— Я могу представить что угодно, кроме того, что ты задумала.

— Ничего я не задумала.

Айрис прильнула к моему плечу и засопела. Я просто закрыл глаза, чтобы гравитационная болтанка не раздражала кристаллики моего вестибулярного аппарата. Судно вышло из прыжка, и болтанка сразу прекратилась. Вместо нее стала ощущаться вибрация реактивных двигателей.

— Разрешается вставать и передвигаться. Мы прибудем на станцию через два часа, — произнес динамик.

Перед экскурсией по недрам спутника-станции нужно было набраться сил. Я прикрыл глаза и от нечего делать стал прогонять перед глазами все события, которые произошли на моих глазах во время смены собственности в космической закусочной. Технически это было совсем несложно. Усилием мысли можно было получить доступ к любому моменту времени и пересмотреть его заново. Совершенно неожиданно для себя я обнаружил, что от пересадочной станции, куда нас доставил Джанбоб, до момента посадки в «старую калошу», в которой мы сейчас находились, часто мелькает один и тот же человек, незаметный лысоватый мужичок, похожий на советского бухгалтера.

Это могло быть простым совпадением, потому что многие летели на станцию, и время его отдыха случайно совпало со временем выполнения операции, хотя для полноценного отрыва его было недостаточно. Надо было спросить об этом Айрис, когда она проснется.

Судно замерло после сильной вибрации торможения. Потом медленно начало спускаться и замерло в магнитном захвате, который я научился чувствовать по характерному покачиванию. Народ начал вставать и недовольно бурча выбираться к выходу. Я снова осмотрелся, вспомнив про «бухгалтера». Вроде его не было, и после этого я благополучно забыл о нем.

Мы вышли минуя жесткий рукав, совсем не похожий на гибкие шланги большинства станций и оказались в довольно странном помещении, я бы сказал, созданным не человеческим воображением. Во-первых, здесь были очень высокие потолки, что по космическим представлениям непозволительная роскошь. Во-вторых, двери, толстые, не пластиковые и не железные, со следами выработки у основания от давнего использования, но, тем не менее, бесшумные. В-третьих, барельефная символика на стенах. Какая-то символьно-буквенная клинопись. А в-четвертых, здесь была невероятно низкая гравитация. С непривычки я часто оступался, не сумев рассчитать усилие, как и многие вокруг меня.

— Эту станцию построила прошлая цивилизация, очень давно, — сообщила Айрис. — В школе мы разбирали их сложный алфавит, та еще задачка.

— А где они сейчас? — закономерно поинтересовался я.

— Исчезли все разом, будто сговорились.

— Куда?

— Да кто их знает. Достигли какого-то уровня и перешли на следующий, на котором мы их не видим. Оставили нам это, чтобы помнили. Многое, конечно, уже не работало, но вот кое-что функционирует до сих пор.

— А эти ваши, вернее, уже наши, высшие расы, тоже не в курсе, куда делась целая космическая цивилизация?

— Не знаю, они ведь тоже не так давно стали себя причислять к ним, не более тысячи с хвостиком лет назад. Пять тысяч лет назад они так же жили на планетах и считали, что пришельцы это миф, которому не стоит верить.

— Чудеса. Обидно, что на Земле нельзя об этот серьезно говорить, засунут в психушку. — Пожалел я, заранее зная, что меня распирало бы от желания поделиться подобными знаниями, будь я дома.

— А ты делай это в книгах, как собирался, пусть думают, что это твоя неудержимая фантазия, — дельно, впрочем, как обычно, посоветовала моя ненаглядная.

— Заметано. Если вернусь, сяду писать книги. Даже ничего придумывать не надо, записывай по памяти.

Мы миновали коридоры, и вышли в просторное двухуровневое помещение. Здесь уже была видна рука человека. Вдоль серых стен, иногда прямо на барельефных надписях оставленных исчезнувшими пришельцами белели пластиковые двери.

— Я так понимаю, это гостиница, — предположил Апанасий.

Нейроинтерфейс включился, как только мы вышли из корабля. Услужливая Тамара Львовна указала мне путь и дверь, выделив ее желтым цветом, за которой нас ждала комната, на время ремонта корабля. Мы вошли в тесную каморку с десятью кроватями. Тут явно старались строители земного происхождения, наделав низеньких потолков, так что лежащему на втором ярусе кровати не получалось сесть. Хорошо, хоть вентиляция работала исправно. Мы заняли свои кровати, закинули вещи под них и решили поговорить о том, чем занять себя во время отдыха.

— Здесь есть какие-то экскурсии по местам, оставленным в сохранности от прошлой цивилизации, — сообщила Киана, успев поинтересоваться развлечениями через свой нейроинтерфейс. — Есть даже экскурсии по поверхности.

— Я бы воспользовался обоими предложениями, — заранее согласился я, постучав рукой в низкий потолок. — От закрытых помещений у меня начинает развиваться клаустрофобия, хочется выйти наружу вдохнуть полной грудью свежего вакуума.

— Времени у нас навалом, воспользуемся всем, что нам понравится, — пообещала Айрис.

— Я бы посетил местную кухню, жуть, как болтанка растрясла мои калории, — Апанасий, как всегда, желал начать знакомство с новым местом с кухни.

— Апанасий, а я полежала немного, — Камила посмотрела на него с кровати второго яруса. — Так необычно лежать с закрытыми глазами при низкой гравитации, как будто паришь над землей.

— Ладно, давайте попарим над землей, — согласился здоровяк.

Следующие два часа у нас прошли в молчаливом лежании. Через каменные стены иногда доносились звуки работающих механизмов станции, но в целом было тихо и безмолвно. Мне даже удалось поспать, и сон пошел на пользу, оставив после себя хорошее настроение.

Постепенно проснулись все. И теперь есть хотел не только Апанасий. Я тоже был не против закинуть в себя местных калорий. Тамара Львовна, поняв мои желания, прочертила путь до ближайшего пункта общепита. Апанасий настойчиво торопил нас, и поэтому мы направились в столовую пролетариата станции с заспанными лицами. Все, что делали бывшие земляне, походило на то, что они делали на земле, с некоторым переосмыслением новых реалий.

Те же подносы, на которые надо ставить блюда с едой. Только вместо заранее наложенных в тарелки пюрешек и макарон, голографические аналоги. Ну и никаких пюрешек и макарон здесь и в помине не было. Нам пришлось выбирать какие-то брикеты с разными вкусами. Брикеты были из теста, с множеством полостей, в которые были заправлены разные сочетаемые вкусовые ингредиенты. Например, если выбирать вкус горохового пюре, то к нему можно было выбрать томатный, горчичный или сливочный соус. По виду, брикеты напоминали пирожное, и есть его было сподручнее, запивая напитком, чтобы легче разжевать плотное тесто.

И тут я снова разглядел среди обедающих лысоватого мужичка, сопровождающего нам почти всю дорогу.

— Айрис, не хотел тебя пугать понапрасну, но вот тот мужик сел с нами в один корабль от пересадочной станции и с тех пор не отстает. — Я незаметно указал направление пальцем в его сторону. — Лысый.

Айрис быстро обвела взглядом сектор и улыбнувшись посмотрела на меня.

— Мания преследования? — спросила она меня, усмехнувшись.

— Нет, не мания, он на самом деле постоянно трется возле нас. — Меня обидела ее насмешка. — Будет свободная минута, прокрути свои воспоминания.

— Обязательно прокручу, — пообещала она.