Маленькие дети - Том Перротта

— А, мама Люси… Да, точно. Я и забыл, что ее зовут Сарой.

— Эрон говорит, что играет с ней каждый день.

— Не каждый.

— И еще говорит, что спит у них в доме.

— Один раз, — быстро сказал Тодд, — мы попали в грозу, а дети уснули в коляске.

— Он говорит, что спит там каждый день.

— Это преувеличение. Может, два или три раза, но, разумеется, не каждый день.

Теперь наступила очередь Кэти помолчать.

— И чем вы с этой Сарой занимаетесь, пока дети спят?

— Интересно, чем мы можем заниматься? Болтаем, ждем, пока они проснутся.

— И все?

— Господи, Кэти, если ты меня в чем-то обвиняешь, то так прямо и скажи.

— Я тебя ни в чем не обвиняю. Я просто пытаюсь понять, почему ты мне ничего об этом не рассказывал.

— Потому что я не считал это такой уж потрясающе важной новостью. Мне что, нельзя знакомиться с другими родителями?

— Ты бываешь у нее дома, Тодд.

— Всего пару раз. В основном мы видимся у бассейна.

— Какой у нее купальник?

— Понятия не имею.

— Ты не обратил внимания? Насколько мне известно, мужчины всегда обращают внимание на то, во что одеты женщины у бассейна.

— Завтра обязательно посмотрю и вечером дам тебе полный отчет.

— Она красивая?

— Не особенно, — подозрительно быстро ответил Тодд. — Далеко не такая красивая, как ты.

— Понятно.

— Приходи завтра к бассейну. Сама увидишь.

— Я не могу прийти завтра к бассейну, Тодд. Я днем работаю, если ты не заметил. Кстати, единственная в нашей семье.

— Значит, ты считаешь, что сидеть дома с трехлетним ребенком — это не работа? Попробуй когда-нибудь для интереса.

«Я бы с удовольствием! — хотелось крикнуть Кэти. — Я хоть сейчас готова поменяться с тобой местами». Она сдержалась, потому что не собиралась сейчас говорить ни об экзамене, ни о не устраивающем ее распределении ролей в их семье. Она твердо решила выяснить, что, черт возьми, происходит между ее мужем и этой Сарой, пока она сама целыми днями пропадает в госпитале, расспрашивая старых калек о Гвадалканале и Мидуэе.

— У меня есть идея: давай пригласим эту Сару с мужем в гости на следующей неделе.

— Не очень удачная идея.

— Почему? У нее нет мужа?

— Есть. Но, судя по всему, он не особенно приятный человек.

— О! Значит, она уже жалуется тебе на мужа?

— Нет, я просто читаю между строк.

У Кэти, как от сильного удара, свело болью желудок и перехватило дыхание. Подобной паники она не испытывала со школы, когда перед самым выпускным балом Марк Ровэйн изменил ей с этой шлюшкой Эшли Петерсон. Кэти тогда лежала дома с гриппом, а он притащил Эшли на вечеринку к однокласснику, где их все видели. Надо было сразу же послать его подальше, но ей ужасно не хотелось пропускать бал. Она отправилась туда с Марком, презирала себя весь вечер и поклялась, что больше никогда в жизни не окажется в такой ситуации.

— Пригласи их к нам на обед, Тодд. Я хочу знать, с кем дружит мой сын. И муж тоже.

Тодд морочил ей голову еще пару дней.

— Я сама это сделаю, — наконец сказала Кэти. — Просто скажи мне ее полное имя, и я найду телефон в справочнике.

— Я не знаю ее полного имени.

— Хорошо. Тогда я завтра возьму выходной и сама пойду к бассейну.

— Успокойся, — вздохнул Тодд. — Я сам все сделаю. И перестань уже меня доставать, пожалуйста.

Сначала накормили детей — хот-доги, картошка фри и молодая морковка — и отправили их в гостиную смотреть «Томас и волшебная железная дорога» — фильм, который во всех отношениях не нравился Кэти. Как профессионала ее просто оскорблял этот неуклюже смонтированный кинематографический винегрет, в котором нелепые разговаривающие локомотивы соседствовали с надуманной психодрамой с Питером Фондой в главной роли. Как мать ее ставило в тупик то, что ее обычно шумный и непоседливый ребенок не просто терпел, но и, очевидно, наслаждался замедленно разворачивающимся сюжетом и мрачноватым фрейдистским подтекстом. Тем не менее, если бы мать разрешила, Эрон с удовольствием смотрел бы эту картину каждый день, а Люси, похоже, готова была довериться его рекомендации.

За последние два года, словно в качестве компенсации за неудачи на экзаменах, у Тодда открылся незаурядный кулинарный талант. На этот раз он приготовил на гриле лосося, и тот получился просто изумительным — розовые сочные кусочки, разграфленные темно-коричневыми следами от раскаленной решетки. Комплименты явно доставляли Тодду удовольствие.

— Потрясающе вкусно, — ахала Сара.

— Вам можно открыть свой ресторан, — посоветовал Ричард. — «У Тодда».

— А вы принесли отличное вино, — похвалил Тодд.

— Кстати о вине… — Ричард поднял бокал. — За нашего шефа и его очаровательную жену!

За тостом последовала короткая неловкая пауза, во время которой все обменивались смущенными улыбками. Кэти уже собралась заполнить ее, спросив у Ричарда, не позволит ли он ей заснять несколько своих совещаний с основателями сети ресторанов «Палочки Чарли». Она и так слишком долго откладывала момент, когда надо будет задуматься о новом проекте, надеясь, что Тодд сдаст наконец экзамен и найдет хорошую работу, а она сможет пару лет посидеть дома, побольше побыть с Эроном и, возможно, родить второго ребенка. Но с недавнего времени Кэти начала смиряться с мыслью, что этим планам не суждено осуществиться, и тогда ей пришло в голову, что неплохо было бы снять документальный фильм в жанре социальной сатиры — ироничный и легкий и в то же время современный и гораздо более острый, чем то, что она делала сейчас. Создание общенациональной сети китайских ресторанов компанией белых дельцов, ничего не понимающих ни в кухне, ни в китайцах, показалось Кэти как раз подходящей темой, позволяющей бросить свет на весьма актуальный и тревожный феномен — стремительное освоение мирового пространства американским бизнесом, который с прожорливостью стаи саранчи заглатывает все, что попадается ему на пути: историю, кухню, традиции, этническую самоидентификацию других народов, более или менее переваривает все это и опять выплевывает наружу уже в виде товара, упакованного и адаптированного для успешной продажи где-нибудь в американской глубинке. Кэти понимала, что, обращаясь с подобной просьбой к Ричарду, надо проявить максимум дипломатичности, но, пока она обдумывала стратегию, он успел заговорить на другую тему:

— Вы слышали, какие бурные события начали происходить в нашем тихом городке?

Все сразу же поняли, что он имеет в виду. Последние пару дней газеты и все телевизионные новости пестрели историями о Ларри Муне, Джеймсе Макгорви, о сенсационном изгнании извращенца из храма полицейским-убийцей и об иске за оскорбление действием, поданном против человека, которого некоторые считали героем, а некоторые — опасным сумасшедшим.

— Это просто безобразие, — прокомментировала Сара. — Хорошо еще, что он не убил его.

— И не где-нибудь, а в церкви, — согласилась с ней Кэти. — Я сама не особенно религиозна, но неужели у людей не осталось уже ничего святого?

— Хотелось бы мне знать, — подхватил Ричард, — что этот псих вообще делал в церкви?

— Который псих? — уточнила Сара.

— Ларри не псих, — вмешался Тодд. — Просто Макгорви сидел рядом с его семьей, и Ларри не понравилось, как он смотрел на детей.

— Тодд не объективен, — объяснила Кэти. — Он дружит с этим полицейским. Они оба входят в Комитет обеспокоенных родителей. Поэтому он его и защищает.

— Ну а кого я должен защищать?! — возмутился Тодд. — Бедняжку педофила?!

— Одно дело просто протестовать, — возразила Кэти, — и совсем другое — сбрасывать человека с лестницы.

Сара взирала на Тодда с недоумением:

— А я и не знала, что ты входишь в этот комитет.

Тодд пожал плечами:

— Я, в общем, оказался там случайно. Мы играем с Ларри в одной футбольной команде, и он попросил меня помочь расклеить листовки.

— Он тоже играет в твоей команде? Ты мне никогда не говорил.

Что-то в ее тоне неприятно укололо Кэти: она говорила, словно жена, недовольная тем, что муж не посвящает ее в свои дела. За прошедшую неделю Кэти и сама нередко разговаривала так с Тоддом, и сейчас ей странно было слышать этот тон из уст другой женщины.

— Я просто хотел играть в футбол, — словно оправдываясь, объяснил Тодд. — Ну а потом уже оказалось, что одно без другого невозможно.

— В какой футбол вы играете? — поинтересовался Ричард.

— В контактный, — быстро ответила Кэти. — И без всякой экипировки. Он возвращается домой в таком виде, будто подрался с Майком Тайсоном. Очень ответственное поведение для взрослого человека и отца семейства.

— Не так уж все ужасно, — не без гордости возразил Тодд. — Всего-то пара синяков и царапин.