Сущность - Лейла Тан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Благодарю вас, господин Купер. Я знал, что могу на вас рассчитывать. И еще, простите меня, если я не буду присутствовать на экзекуции. Очень хотелось бы вас повидать, но не в такой обстановке.
«Я все понимаю».
Ананд положил трубку. Шейда передала, что в приемной дожидаются какие-то молодежные лидеры. Он сказал, что примет их через полчаса. Слезы душили его.
Он вышел в оранжерею, побродил среди деревьев и цветов, остановился, закрыл глаза и подставив лицо майскому ветерку.
«Господи, пошли чудо, прошу тебя… Пошли чудо… Чудо!»
Эпизод 33
После объявления приговора его, наконец, оставили в покое, прекратили делать уколы, превращающие мышцы в желе, и даже подлечили в госпитале. Лину было все равно, что его ждет, он уже не чувствовал боли, ни физической, ни душевной. Он был рад, что все закончилось и, самое главное, что друзья теперь знают, где он и что с ним. Все могло быть гораздо хуже. Он не боялся мучений, единственное, что пугало его – это перспектива умереть в подвалах разведки. Он боялся, что его замучат до смерти и тайно отправят на переработку, и что история его всплывет только через много лет, когда после какой-нибудь революции поднимут архивы. Он не хотел этого, поэтому всеми силами старался выжить, наводя суеверный страх на своих мучителей, видящих в его выносливости что-то сверхъестественное.
Вечером в госпиталь заглянул Купер и впервые за все время следствия заговорил с ним.
– Ты не хочешь покаяться? – спросил шеф, стоя в нескольких шагах от койки.
– Я же Язычник, – сказал Лин.
– Еще не поздно исправить эту ошибку.
– Если я покаюсь, ты отменишь казнь и отправишь меня в монастырь?
– Хм. Отменить не могу, но могу подставить вместо тебя кого-нибудь другого. – Купер выждал немного и сообщил: – За тебя просили очень уважаемые мною люди. Только назови имя.
«Это Ананд, – подумал Лин. – Вот глупый, зачем он так рисковал…»
– Нет, – сказал он.
Купер шумно выдохнул и качнул головой:
– Очень глупо…
Утром его умыли, привели в порядок, переодели, загримировали оставшиеся на виду участки тела и посадили в бронированный транспортировщик, почему-то завязав глаза. Как в средневековом кошмаре, думал Лин, лежа на вибрирующем полу машины.
Скрипнули тормоза, и транспортировщик замер. «Интересно, где будет проходить шоу? Наверняка Купер придумал что-то оригинальное», – усмехнулся про себя Лин. Его подняли и вывели наружу. Солнце ослепляло даже через повязку. Он услышал мерный гул многолюдной толпы и подумал: «Не удивлюсь, если это главная площадь».
Его поволокли по ступеням, приладили куда-то руки и ноги. Наконец повязку сняли, и он ужаснулся увиденному. Площадь кипела, словно в дни больших торжеств. Для важных гостей были установлены специальные зрительные места, зрители пониже рангом стояли на ногах у подножия главное трибуны и тянули шеи, стараясь получше разглядеть злодея. Площадь была оцеплена полицейскими и военными кордонами в несколько рядов, в воздухе роились военные суда.
Подошел экзекутор, закатал рукав, грубо воткнул в вену иглу, мрачно сообщил:
– Это тебе подарок от друзей, пожалели тебя, убийца.
Мероприятие обещало быть долгим. Начались нудные выступления, кто-то от Правительства произнес длинную речь, какие-то священники вещали о проделках дьявола и прочей нечести, лигионеры также не упустили случая сказать свое слово. Из толпы безместных зрителей доносились брань и проклятия, летели огрызки яблок и обвернутые бумагой камни. Солидная публика вела себя более сдержано, но на лицах читалось безмерное презрение к тому, кто уничтожил последнюю надежду на спасение. «Я, конечно, не святой, но такого я тоже не заслужил», – с горечью подумал Лин, когда очередной «снаряд» угодил ему в глаз. Он не сомневался, что с площади ведется прямая трансляция и миллиарды людей на Земле и за ее пределами сейчас припали к экранам, боясь пропустить момент его агонии. Но друзья… каково им? Что сейчас творится с Анандом, выдержит ли его сердце? Не сорвется ли Эли и не вздумает ли вернуться?.. Столько всего произошло за эту неделю, столько узлов развязано, столько новых лиц прошло перед ним.
Церемонии не было видно конца, желающих высказаться оказалось так много, что для общественности к главной трибуне пришлось приставить дополнительную, пониже. Лин оглядывал разодетых в пух и прах зрителей и мысленно посмеивался. Несчастные, наверняка, заплатили огромные деньги за такое удовольствие. Несомненно, это шоу обошлось Лиге в копеечку… И тут свет померк перед глазами. Нет, это невозможно, это ему показалось. Он взглянул еще раз. Во втором ряду, зажатая между отцом и молодым краснолицым мужчиной, сидела Тина и, не мигая, смотрела на него страшными глазами.
Тина! Любимая и единственная… Крошечный маячок во мраке жизни… Он думал и мечтал о ней весь год, он смирился, но продолжал думать и мечтать…
Лин оглох от стука собственного сердца и почувствовал, что сейчас потеряет сознание. Все перенесенные до сих пор мучения показались ерундой по сравнению с этой пыткой, самой изощренной из всех. Зачем она пришла? Она не должна была приходить, даже если ее заставили. Теперь ему действительно стало страшно умирать. Он представил, как будет корчиться на глазах любимой женщины, и похолодел. Но почему, почему она пришла сюда, мучительно думал он, почему… Она не должна была этого делать. Может быть, Купер решил так поиздеваться? Нет, она отпрыск аристократического рода, он бы не посмел. Или она больше не его Тина, а женщина того краснолицего парня с бессмысленными глазами?.. Тогда действительно не стоит жить.
От введенного в кровь средства, жаркого солнца и обжигающего зеленого взгляда стало дурно, сознание помутилось, подступила тошнота. Скорее бы уж, подумал он, изо всех сил стараясь держать голову прямо.
Когда приступили к оглашению приговора, на площадь упала длинная тень. Довольно низко над землей не спеша двигался караван грузовых кораблей. Военные вертолеты разлетелись в стороны, пропуская тяжелые машины, словно испуганные воробьи.
– Привести приговор в исполнение! – прогремело над площадью.
