Повести, рассказы - Самуил Вульфович Гордон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь, когда он знает, что и Дина всего две недели тому назад бродила по этому шоссе целый вечер, что и ее привела сюда та же тоска, ему не о чем больше расспрашивать Фруму. Только одно ему еще хотелось бы узнать — крикнула ли и Дина, подойдя к лесу: «Цаля!» И так же ли громко прокатилось эхо над вершинами деревьев, отдаваясь по всему лесу?
— Она не виновата.
Это Дина просила ему передать? Или сама Фрума, которая когда-то не оставляла их ни на один вечер вдвоем, только что придумала оправдание для Дины, чтобы она осталась для него такой же, как тогда?..
— И если хотите знать, Этл тоже не виновата, — продолжала Фрума, останавливаясь у речки. — Я, например, ни одной минуты не верила в то, что вы женитесь на Этл, хотя все считали вас ее женихом. Этл сама и пустила этот слух. Она мне потом говорила. Она еще и теперь думает, что Дина не была бы счастлива с вами, и не жалеет, что своим внезапным приездом из Ленинграда и рассказами о ваших с нею ленинградских встречах отдалила от вас Дину. Она не отрицает, что добивалась этого. Но о вас Этл плохого слова Дине не сказала. И как она могла говорить плохо, если была в вас влюблена, да и теперь еще любит. Она сама призналась мне. Этл тоже была тут недавно. Что еще она мне сказала? Как ни любит она вас, но, разлучив с вами Дину, все равно не вышла бы за вас. Наши девушки так не поступают, а если и случается, то очень редко...
— Где живет теперь Дина? — спросил Цаля, бредя по колено в молочном тумане, стлавшемся по лугу.
Фрума не ответила.
Неужели он спросил так тихо, что она не расслышала? Он собрался было повторить вопрос, когда она отозвалась:
— Этого я не могу вам сказать.
Его не очень удивило, что Фрума ответила ему почти так же, как Ханця, и все же в этот раз у него перехватило дыхание, словно своим ответом Фрума отняла у него последнюю надежду.
— Это Дина вам запретила говорить, где она?
— Хотите знать правду? — Фрума всматривалась в него своими близорукими глазами и, не отводя взгляда, ответила: — Да, она. Ну, что это даст вам, если вы узнаете, где она? — И снова тихо, как бы доверяя тайну: — Вот если бы вы ее встретили месяца через два-три после того, как она вышла замуж... Вы удивляетесь, я понимаю... Ну да, конечно... Но если бы вы знали, как она вышла замуж...
Туман уже перекочевал с луга на шоссе, и оно напоминало собой сейчас разлившуюся реку. Заросшая тропинка, по которой они поднимались на шоссе, была совсем уже не видна.
— Все началось с того, что Этл тогда приехала вслед за вами. Теперь Дина знает, что вы тут ни при чем, но тогда... Нет, так полюбить может, кажется, только местечковая девушка... Если бы вы знали, как она вас любила, а кто любит, тот ревнив, а ревность, говорят, ослепляет. Но Дина слишком горда, чтобы показывать свою ревность... Вот она и придумала, будто ее посылают на несколько дней в село, и сама спряталась до вашего отъезда у своего троюродного брата, у Лейви. Но вы, может быть, подумали, что Лейви виноват? Нет. Наоборот. Вы как раз нравитесь ему, но Дина не из тех, кого можно легко уговорить и переубедить. Вот у Лейви она и познакомилась со своим будущим мужем. Это произошло вскоре после вашего отъезда.
— Я тогда не мог остаться и так чуть не опоздал на сборный пункт.
Зачем он оправдывается? Для того, чтобы она передала его слова Дине? Разве Дина не знала этого?
Они снова вышли к лесу.
— Дина, конечно, и не думала, что инженер, который назвал себя старым другом Лейви, станет ее мужем. Хотя такие, как он, могут нравиться. Высокий, стройный, вообще приятный человек. Но старше ее. Лет на десять-одиннадцать старше. Как только увидел Дину, он уже от нее не отставал. Куда бы она ни шла, он попадался ей навстречу, к кому бы ни зашла, заставала его. Однажды, — это случилось, рассказывала мне Дина, месяца через три после их знакомства, — гуляя вечером в ботаническом саду, они встретили компанию знакомых. Выйдя из сада и проходя мимо загса, что на углу улицы, один из его приятелей, будто в шутку, сказал: «А знаете, что мне пришло в голову?» Дина даже не поняла, как это произошло, но через несколько минут девушка из загса уже поздравляла ее и желала счастливой семейной жизни. Дина смотрела на нее, и ей было невдомек, как девушка не сообразит, что все это не больше чем шутка. Все, что в тот вечер происходило, Дина воспринимала только как шутку. За шутку она приняла и то, что они зашли по дороге в магазин и купили там вина и закусок, и тосты, которые потом провозглашались в комнате у супруга, и лишь потому, что Дина рассматривала все происходящее как игру, она позволила ему поцеловать ее, когда собравшиеся за столом стали кричать «горько!». А когда гости начали расходиться домой, Дина тоже встала из-за стола и удивилась, что он спрашивает ее, куда она собралась. Как ни убеждал ее муж в тот вечер, что это вовсе не шутка, что ее дом теперь здесь, у него, он вынужден был отвести ее к матери. И хотя Дина уже поняла, что прогулка в ботанический сад и неожиданная встреча со знакомыми были заранее подстроены, она рассказывала об этом матери, как о веселой проделке.
Как слепой, добирался Цаля до мостика, и здесь он остановился, загородив Фруме дорогу.
— Вы хотите знать, что было дальше? — продолжала Фрума. — Теперь это для вас неважно, но тогда... Шутка кончилась тем, что начиная с того дня от Дины стали утаивать
