Князь Демидов. Том V - Евгений Бергер

— Не хочу тебя расстраивать.

— Не расстроишь. Давай! Скажи уже это…

— Володя… На самом деле ты — дед! — хихикнула Ведьма, сняв резиновые перчатки.

— О, господи… — я лишь обречённо закатил глаза: — И что с того?

— Так ты охотился за мной, потому что я… единственная, кто подходит тебе по возрасту в этом мире?

— Не подходишь. — я поднялся и подошёл к выжженному кругу: — Ни одна из вас, долгожительниц, не подходит. Для меня ты… примерно, как семнадцатилетняя девочка для престарелого дедули.

— Это так мерзко звучит… Но мне почему-то до безобразия приятно. — слегка смутившись, ответила Пуся, обрабатывая руки специальным спреем: — Кстати… Если я для тебя малолетка… Сколько тебе тогда на самом деле?

— Семнадцать. — холодно ответил я, снимая символы на камеру мобильного телефона.

— Хех… Где-то я уже видела подобный разговор. — усмехнулась Пелагея: — И как давно тебе семнадцать?

— Очень давно… — вздохнул я.

— Загадочный Мистер Демидов… Теперь-то я всё про тебя знаю.

— Давай не будем об этом? Какой девушке понравится, что её парень на самом деле — дед?

— Например, мне.

— Ага… лесть тебе не идёт. — закончив фотографировать, я спрятал мобильник в карман: — Лучше скажи, что делать дальше? Всё-таки я не хочу, чтобы парк закрыли.

— Во-первых, я никогда и никому не льщу. Во-вторых, я могу поговорить со своими знакомыми из Комиссии. По сути, им главное убедиться, что здесь нет ничего опасного.

— Да-да… Опять принцип Обби в действии. А ты уверена, что они не запустят свои процессы на государственном уровне?

— Думаю, мы всегда можем договориться. Ты же у нас всё-таки не из самой последней семьи. — загадочно ответила Ведьма.

— Как думаешь, уже стоит звонить отцу?

— Пока не надо. Демидова оставим, как самый последний вариант. Всё же, дёргать его каждый раз тоже не очень вежливо. Сам понимаешь.

— Понимаю! но что-то пока не получается разбираться со всем самостоятельно. Давай-ка подумаем, почему так? Может быть, дело в том, что я — семнадцатилетний шкет?

— Двухметровый семнадцатилетний шкет. — очарованно произнесла Ведьма.

— Рост тут не причём. Просто… далеко не все могут всерьёз разговаривать с первокурсником. Но я это исправлю. Не прямо сейчас, но в обозримом будущем…

— Ой, да брось! Все с тобой нормально разговаривают.

— Мне виднее. В общем, поговори со своими. Если понадобятся деньги — скажи, что всё обсуждаемо! Главное, чтобы они сильно не наглели, а то у меня в последнее время очень много растрат.

— Не волнуйся. Я уже давно живу на этом свете. И работаю тоже давно. Знал бы ты, сколько у меня должников… У-у-у-у-у… — самодовольно улыбнувшись, ответила Пуся.

— Рад слышать. Идём! — я поднял металлическую дверь, а затем аккуратно забаррикадировал ею вход: — Было бы не плохо, если бы твои друзья заодно утилизировали тела.

— С этим проблем не будет. Вопросы только в том, как не запустить процесс на государственном уровне.

— Хорошо. Просто если парк закроют даже на месяц — для моего кошелька это будет катастрофой! А на пассивный доход и условную экономическую подушку безопасности я ещё не накопил. Увы.

— Я это понимаю. И буду стараться изо всех сил. — Пуся резко остановилась и схватила меня за руку: — Кстати, молодой человек… Время видели?

— И что с того?

— А то… — Ведьма ласково провела кончиками пальцев по моей щеке: — … что завтра у тебя будет моя пара. И даже не мечтай о том, что я буду снисходительной и не стану проверять твоё домашнее задание!

— Вообще-то — я уже всё сделал.

— Печально… А, я хотела оставить тебя после пар… — с наигранной грустью произнесла она.

— Замётано! — улыбнувшись, ответил я: — Вырву страницу с домашкой и сожгу её.

— Это же шутка?

— Нет.

— Шутка!!!

— Ты же знаешь, что со мной такое не прокатит. — усмехнулся я и приобнял волшебницу за талию: — Булочка моя…

— Нет же! Ты просто пошутил… И я тоже пошутила! — возмутилась Пуся: — И вообще, прекращай уже свои подкаты на территории Университета! Если Мавра заподозрит… Ох, что она с нами сделает…

— Да-да. Конечно. А кто вечно пытается меня потрогать?

— Это случайно! — застенчиво ответила Ведьма: — Я пытаюсь себя контролировать. И прекращай уже…

— Что?

— Твой карман… Он очень неприлично дёргается!

— Ага… Очень неприлично. — я вытащил из кармана вибрирующий мобильник: — Слушаю.

— Ваш… Благ… дие! — из-за того, что мы находились под землей, связь работала крайне отвратительно и голос Валька звучал обрывисто.

— Что такое?

— К… ам… хали… ских! Ваш… учас… ходимо…

— Уже иду. — обреченно вздохнул я и спрятал мобильник.

— Что-то случилось?

— Чёрт его знает. Видимо, опять кто-то пришёл в гости. Но ничего… Сейчас разберёмся.

Выйдя на поверхность, я одолжил у девчонок таратайку, и мы с Пусей поехали в сторону главных ворот.

Судя по большому скоплению охраны — дело пахло жаренным.

— Что тут происходит? — спросил я, когда мы вышли к небольшой группе разодетых в белые костюмы людей: — Мы ничего не покупаем. И реклама нам не нужна!

— О, мы не по поводу рекламы. И даже не по поводу вашего парка. — ответил худощавый мужчина с довольно серьёзным выражением лица.

— А представляться вас не учили? — честно говоря, вся эта ситуация мне не нравилась. Ребята повторяли ошибку предыдущих «любителей померяться причиндалами».

— Лаврентий Скопов. Я выступаю от лица Господина Можайского. — ответил наш новый знакомый.

— Что же, Господин Скопов… Я рад, что вы ещё помните своё имя. Но не могли бы вы попросить своих людей убрать оружие? — я взглядом указал на легкие пистолеты-пулемёты «Варан», которые сопровождающие Скопова держали наготове.

— Боюсь, что это невозможно. — сухо ответил представитель Можайского: — У нас дело особой важности! И мы не намерены тратить время на уговоры. Поэтому — посмотрите внимательно и попробуйте сообразить… Это не дружеская беседа, а предупреждение! Если завтра в три часа дня вы не дадите официальное согласие Копилке на проведение торгов — мы будем вынуждены действовать кардинально.

— Стоп. А причём тут я и торги Копилки?

— Он боится выставлять дом Любимова на торги. Причину не называет. Но мы с Господином Можайским смеем предположить, что это из-за вас! — Скопов начал повышать тон. Он всем своим видом показывал, что перед ним стоит не опасный головорез, а обычный мальчишка. Зря… Очень зря.

— Что же вы такие бессердечные? Вам совсем не жалко сирот? — усмехнувшись, поинтересовался я.

— А вам не жалко детей, погибающих сейчас от вспышки холеры в Африке? Вам не жалко сирот, которых ежедневно выселяют из приютов в Сибири? Вам не жалко зараженных детей в Японии? Этот список можно продолжать бесконечно!