Святая - святым - Санин Евгений
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ему оставалось теперь разве что завидовать пчёлам, прилетавшим на вкусный запах! Но и это чувство вскоре прошло, когда он увидел, что стало с одной из них, после того, как она села его другу на шею…
- Ай! - прихлопнув ее, вскричал ужаленный Ваня. - Вот…
Он ругнулся, ввернув нехорошее слово и оглянувшись на священника, виновато развел руками:
- Простите, отец Тихон, это я по привычке!
- Плохая привычка! – нахмурился тот.
- Так все ведь ругаются!.. - оправдываясь, сказал Ваня.
- Вот и плохо, что все! - еще больше нахмурившись, повторил священник. – От человека, который говорит такие слова, сразу же отходит его Ангел Хранитель, и сама Богородица перестает держать над ним Свой Покров!
- Покров? – насторожилась Лена, услышав незнакомое и в то же время удивительно напоминающее что-то родное и близкое слово. - А что это такое?
- Это такая часть одежды, наподобие нашего платка, который держит в своих руках Пресвятая Богородица. Я тебе завтра о нём расскажу. И даже покажу!
- Где? – ахнули в один голос друзья.
- У нас в храме. Не зря же ведь он называется – Покровский!
- Вот здорово! – обрадовалась Лена. - И ангелов тоже покажете?
- А зачем на них смотреть? Они и так все время вокруг нас!
Лена принялась озираться, пытаясь разглядеть хотя бы одного ангела, но, так и не увидев, вздохнула:
- Он рядом, а я его даже не вижу…
- Не беда, зато твой Ангел Хранитель прекрасно видит тебя!
- Значит, у меня есть свой ангел? – захлопала в ладоши девочка. - И у Вани тоже? И у мамы?
- Да! – вполне серьезно подтвердил отец Тихон. – У каждого крещеного есть Ангел Хранитель, а есть еще и небесный покровитель – это святой, имя которого носит христианин. Есть и праздник в честь покровителя, который называется именины или День Ангела!
- Знать бы еще, когда он? – мечтательно протянул Ваня.
- Это совсем не сложно определить, - успокоил его священник. - Когда у тебя день рождения?
- Да недавно совсем был! – отправляя целую пригоршню ягод в рот, охотно отозвался Ваня и, перехватив укоризненный взгляд Стаса, пояснил: - Только мы его не праздновали, потому что тогда как раз баба Поля умерла!
- Ничего! – знаком остановил его отец Тихон, что-то быстро прикинул в уме и сказал: - Как раз через три дня у тебя будут именины, вот и отпразднуешь!
- Конечно! Еще как отпраздную! – охотно подхватил Ваня. – Приглашаю – всех! Стасик, придешь?
- Спрашиваешь! – с легкой обидой отозвался Стас и посмотрел на отца Тихона: - А у меня именины - когда?
Он ожидал, что отец Тихон тоже быстро что-то подсчитает и даст ответ. Но тот вдруг спросил:
- А ты – крещен?
- Не знаю… Может, да, а может, нет! Так – когда? – не понимая, к чему это клонит священник, беспечно улыбнулся Стас и услышал в ответ то, отчего его улыбку, словно невидимой губкой, стерло с лица:
- Если нет, то и именин у тебя нет!
- Как это нет?!
- Потому что небесный покровитель дается Богом человеку только во время святого крещения!
«Вот те раз! У Ваньки покровитель есть, у Ленки - тоже, а у меня… нет?! Ну, папа с мамой, нечего сказать – удружили!»
Стас так огорчился, что бросил несколько ягод мимо банки. Огорчившись еще больше, он начал искать их в траве, но его вдруг окликнул Ваня.
- Всё! – тихо сказал он, посмотрев еще раз на солнце. – Пора идти! А то к поезду опоздаем!
- Так у меня еще банка пустая! – испугался Стас, показывая свою банку, наполненную всего на треть.
- Надо было банку поменьше брать или собирать быстрее! – упрекнул его Ваня, показывая свой туесок, доверху наполненной ягодой, и крикнул сестре: - Ленка, ты с нами или как?
- Или как! – откликнулась девочка и протянула отцу Тихону всю собранную ягоду: - А вот вам ещё – целое ведерко чудес!
- Спаси Господи!
Отец Тихон попробовал несколько ягод и вернул ведёрко:
- А остальное мы отдадим маме! Она же ведь тоже хочет, верно?
Взяв за руку Лену, он направился обратно в деревню, а Ваня со Стасом, почти бегом, в противоположную сторону – к станции.
6
Глаза купца алчно вспыхнули…
Пока Крисп разговаривал с Плутием Аквилием, на корабле произошли немалые изменения. За первым порывом ветра последовал второй, третий… и хотя море по-прежнему было гладким, а небо чистым, ветер стал дуть, не переставая.
Юнга Максим проворно спустился с мачты и со всех ног бросился в капитанскую каюту сообщать эту новость Гилару.
- Ну, наконец-то! – обратив лицо к ветру, обрадовался тот.
- Да! А то я уже боялся, что не хватит пресной воды! - принялся льстиво поддакивать юнга.
- И правильно делал! Я бы тогда с тебя за это три шкуры спустил! – усмехнулся капитан. – Сколько ее осталось?
- В амфоре для господ чуть больше трети, а для рабов – меньше четверти… - судя по испуганному лицу, явно завысил цифры Максим.
- Почему так мало? - нахмурился капитан. – Небось, опять в последнем порту поленился заполнить их доверху?
- Да я столько воды в тот раз залил - чуть пробки не вылетели! - стал колотить себя кулаком в грудь юнга, но капитан перебил его:
- Ладно, прибереги свою спину для другого случая! И благодари богов за то, что послали попутный ветер! – посоветовал он и заспешил на капитанский помост.
- Убрать весла! - послышался вскоре оттуда его громкий голос.
Гребцы тут же принялись вытаскивать вёсла и закрывать отверстия скалмами-щитками, а матросы кинулись на палубу, в готовности по первому приказу поднимать паруса.
- Поднять долон!
Малый треугольный парус – долон, словно человек после долгого безделия с хрустом потянулся, расправляясь, и захлопал на ветру.
- Поднять паруса!
- Есть, капитан!
Корабль слегка замедлил ход, пока убирали вёсла, а затем, набрав всю силу ветра в парус, выпущенной с тетивы стрелой рванулся вперед.
- Так-то оно лучше! – довольно потёр ладони Гилар и крикнул келевсту: - Всем гребцам отдыхать! А завтра опять за вёсла!
Рабы, не дожидаясь, пока келевст повторит им приказ, встали со скамей и тяжело повалились на циновки в проходах – отдыхать.
После этого Гилар покинул капитанский помост. Матросы разошлись по своим делам. На палубе снова стало неинтересно.
Устав ждать Плутия Аквилия, Крисп перевел взгляд на корму, где уже находились его бывшие рабы.
Злата с отцом, перебравшись на новое место, сидели на самом краю, под косыми взглядами некоторых пассажиров. Они тихо переговаривались, очевидно, в который уже раз обсуждая нежданно негаданную новость.
Млад подбегал к каждому встречному и показывал свою старую монету, что-то радостно объясняя жестами и пытливо заглядывая в глаза. Люди отворачивались от него, словно боялись закаменеть от тяжелого взгляда медузы-Горгоны. А может, прослышав его печальную историю, просто не зная, чем ему помочь…
7
- Всё, – объявил охранник, – игра окончена!
Наконец, Плутий подвел к Криспу обещанного человека. Это был… тот самый купец, который хотел купить у него рабов.
- Прости, что так долго! Всем почему-то интереснее там! – шепнул на ухо Криспу Плутий, показывая рукой на корму. - Только этот согласился! И то при одном условии… Он хочет…
Купец приветливо улыбнулся и сам сказал то, что не успел договорить Плутий.
- Надумал? – кивая на рабов, обратился он к Криспу и с готовностью похлопал по заткнутому за пояс тугому кошелю. – Так сколько?
- Но я вовсе не собираюсь продавать их!
Он, ничего не понимая, посмотрел на купца, тот - на Криспа, а затем оба они - с недоумением на Плутия.
В этот момент к ним подбежал Млад и стал показывать свою монету. Купец отмахнулся от нее, а Плутий, поморщившись, с презрением сказал:
- Дырявая монета - самая никчемная вещь на земле. Ни купить на нее ничего. Ни в клад не положишь. Одно для нее место – в земле или на дне морском!
Он хотел отобрать у мальчика монету, но тот крепко зажал ее в кулаке и побежал то ли жаловаться, то ли показывать охраннику, стоящему у курьерской каюты. Это был тот самый воин, которого Крисп однажды подменял во время болезни товарища.
Плутий с насмешкой посмотрел ему вслед и, вспомнив о купце с юношей, обвел их примирительным взглядом:
Ты, Крисп, хотел сыграть по-крупному в кости, ты, Диагор, – купить рабов! Я думаю, как-нибудь договоритесь, игра вас рассудит! А я пошел!
И беззаботной походкой направился в сторону амфор, но, увидев, что туда же идет юнга, развернулся и зашагал в противоположную сторону.
Оставшись вдвоем, Крисп с Диагором вопросительно взглянули друг на друга.
