Рама Явленный - Артур Кларк

– Понимаю... ты хочешь намекнуть, что я становлюсь ксенофобом. Но мне трудно принять октопауков такими. Чересчур уж они хорошие, чтобы в это можно было поверить. Скажи как биолог, что им нужно от нас за хорошее отношение?

6

– Папа, язык их настолько интересен, – говорила Элли, когда Николь наконец стряхнула с себя сон, проспав одиннадцать часов. Ричард и Элли уже завтракали. – Он в высшей степени математический. Вообще они используют шестьдесят четыре цвета, но лишь пятьдесят один выполняет алфавитные функции. Остальные тринадцать являются определителями, показывают времена, даже сравнительные и превосходные степени. Весьма элегантный язык.

– Не могу представить себе _элегантный_ язык... Впрочем, у нас в семье лингвист не я, а твоя мама, – ответил Ричард. – Я лично выучился читать по-немецки, однако разговаривал с большим трудом.

– Всем доброе утро, – сказала Николь, потягиваясь в постели. – Что у нас на завтрак?

– Какие-то совершенно новые овощи... может быть, и фрукты поскольку в нашем мире им эквивалента нет. Почти все, что едят октопауки, нам, вероятно, следует называть растениями, так как они получают свою энергию из света. Из тех продуктов, которые употребляют октопауки, лишь черви черпают энергию не из фотонов.

– Словом, все растения в полях, по которым мы проходили, используют какую-то разновидность фотосинтеза?

– Нечто в этом роде, мама. И если я правильно поняла объяснения Арчи... в обществе октопауков очень мало отбросов... Создания, которых вы с папой называете «гигантскими светляками», проводят над каждым полем точно рассчитанное время – каждую неделю или месяц. И с водой у них обходятся так же бережливо, как и с фотонами.

– А где Эпонина? – поинтересовалась Николь, глядя на уставленный едой стол посреди комнаты.

– Пакует вещи, – проговорила Элли. – К тому же, она решила, что ей не стоит присутствовать при нашей беседе.

– Итак, нас ждет еще одно потрясение? – непринужденно спросила Николь.

– Возможно, – медленно ответила Элли. – Я и сама не знаю, как вы будете реагировать... быть может, лучше сперва позавтракать... или я могу сказать Арчи, что мы готовы?

– Итак, октопаук будет принимать участие в разговоре, а Эпонина нет? спросил Ричард.

– Она так решила, – промолвила Элли. – К тому же, Арчи как октопаук куда более знаком с обсуждаемой темой, чем Эпонина.

Ричард с Николь переглянулись.

– Дорогая, ты догадываешься, о чем может идти речь?

Николь покачала головой.

– Наверное, можно начинать, – проговорила она.

Когда Арчи уселся, Элли сообщила родителям – Уэйкфилды расхохотались, что на этот раз с «преамбулой» выступит Арчи. Элли переводила, иногда не без колебаний, поскольку Арчи начал с извинений за прошлое обращение с Ричардом на борту Рамы II. Он пояснил, что на том космическом аппарате находились, так сказать, «кузены», жители удаленной колонии, состоящие в дальнем родстве с теми октопауками, что ныне обитали на Раме. Арчи подчеркнул, что истинное значение этого огромного цилиндрического космического корабля октопауки осознали лишь после того, как в сферу их влияния вошел Рама III.

Кое-кто из жителей _той_ колонии октопауков – весьма малочисленной в соответствии с утверждением Арчи (Элли попросила его повторить свое предложение) – все еще обитали на Раме III, когда на ранней стадии полета космический корабль был перехвачен октопауками, приславшими сюда группу, полнее представлявшую весь вид и ныне населявшую корабль. Эту дочернюю группу высадили из космического корабля, сохранив все ее записи. Арчи и прочие колонисты уточнили, что именно произошло с Ричардом, и теперь хотели извиниться за случившееся.

– Словом, эта безусловно захватывающая преамбула, – проговорил Ричард, – является искусно принесенным извинением, не так ли?

Элли кивнула, а по голове Арчи за широкой алой лентой побежала ослепительная аквамариновая полоса.

– Могу ли я задать один вопрос, прежде чем мы продолжим? – спросила Николь, оборачиваясь к октопауку. – Из ваших слов следует, что вы и ваша колония попали на борт Рамы III, когда мы все спали. Известно ли было вам, что мы находимся здесь?

Арчи ответил: октопауки предполагали, что внутри самого северного поселения обитают люди, однако не были в этом уверены до того момента, пока колонисты не вскрыли внешнюю стену своего поселения. К этому времени октопауки уже проживали на своем месте двенадцать человеческих лет.

– Арчи настоял на том, что должен лично принести извинения, – Элли взглянула на отца, ожидая его реакции.

– Конечно же, я принимаю их, хотя не представляю, что требуется от меня в соответствии с протоколом...

Арчи немедленно спросил у Элли, что значит слово «протокол». Николь расхохоталась.

– Ричард, иногда ты бываешь настолько неловок...

– Все прочее, – проговорила Элли, – краткости ради я могу рассказать сама. В соответствии с утверждением Арчи отчеты дочерней колонии свидетельствуют о том, что они произвели на тебе ряд экспериментов из числа запрещенных в тех колониях октопауков, которые Арчи считает «высокоразвитыми». Один из них – ты, папочка, сам часто это предполагал, состоял в том, что в твой мозг вводили специальных микробов, которые должны были стереть все воспоминания о времени, проведенном тобой с октопауками. Я сообщила Арчи и всем остальным, что эксперимент по стиранию воспоминаний в основном удался, хотя и не совсем... Но самым сложным экспериментом была попытка повлиять на твою семенную жидкость. Дочерняя колония октопауков не имела представления о том, куда направляется Рама II, и, полагая, что, быть может, людям и октопаукам придется сосуществовать не один век, сочли весьма важным, чтобы оба вида могли общаться. И они попробовали оказать воздействие на одну из хромосом в твоей сперме, так, чтобы твои отпрыски обладали повышенными языковыми способностями, то есть были наделены более острым цветовым зрением. Вкратце, они попытались генетически воздействовать на будущую меня... поскольку лишь я одна родилась у вас с мамой после твоей долгой одиссеи так что я смогла общаться с ними без излишних сложностей. А для этого они ввели в твое тело некий вид специальных созданий...

Элли умолкла. Ричард и Николь глядели на нее с удивлением.

– Итак, ты у нас некий мутант? – спросил Ричард.

– Отчасти, – проговорила Элли, чтобы снять напряжение. – Если я правильно понимаю, они изменили лишь несколько тысяч из трех миллиардов килобаз, составляющих мой геном... Кстати, Арчи и октопауки хотели бы получить доказательства того, что я действительно являюсь результатом этого эксперимента. Им это необходимо для исследований. Они хотели бы взять у вас образцы крови и прочих клеток, чтобы можно было недвусмысленно заключить, что я не явилась результатом «нормального» сочетания своих родителей. Тогда они будут уверены в том, что мои способности к их языку не случайный подарок природы, а дело техники.