Медалон - Дженнифер Фаллон

Однако путь в Хитрию предстоял неблизкий, а денег, чтобы во время всего путешествия останавливаться на постоялых дворах, было явно недостаточно. Кроме того, в окрестностях Цитадели их слишком легко могли опознать. Таким образом, беглецы удалились от Стеклянной реки и двинулись в глубь страны, в сторону невысоких Отвесных гор и гор Священной долины, проходя через маленькие хутора и забытые всеми деревушки центрального Медалона.

Большую часть зимы им удавалось выкручиваться благодаря изворотливости Р'шейл и охотничьим навыкам Тарджи. Иногда они нанимались на несколько дней к каким-нибудь фермерам, которые охотно предоставляли им горячую еду и кров — теплый сарай — в обмен на помощь по хозяйству. Беглецы не осмеливались надолго задерживаться на одном месте. Преследователи шли за ними по пятам. В это время года мало кто решится совершить путешествие без особой нужды — крестьяне легко вспомнят высокую рыжую девушку и ее темноволосого спутника, что недавно останавливались на их ферме.

Ярость Р'шейл слегка поутихла, хотя Тарджа справедливо полагал, что не потребуется много усилий, чтобы распалить ее снова. Девушка начинала воспринимать их отчаянное бегство как завораживающее приключение. В основном она представляла собой приятное общество — если только не упоминать в разговоре имени Джойхинии. Р'шейл никогда не жаловалась и не увиливала от работы. На первой же ферме, где они попросились на ночлег, Тарджа так и замер от изумления, когда она назвалась его женой, а не сестрой. «За нами охотятся защитники, — объяснила она чуть погодя. — Если им придется допрашивать фермеров, то они, возможно, не свяжут милую молодую чету, направляющуюся навестить своих родственников на юге с преследуемым дезертиром и его сестрой». Тарджа, конечно, не рассчитывал, что защитников так легко будет обвести вокруг пальца, но, тем не менее, это казалось мудрой предосторожностью и он не возражал.

Проводимая Джойхинией чистка значительно усложняла дело. Патрули защитников, невзирая на погоду, были повсюду, даже там, где не появлялись уже долгие годы. В крохотной деревушке Альтон в центральном Медалоне беглецы едва ускользнули от очередного отряда. Тем вечером Р'шейл и Тарджа только-только устраивались на ночлег в сарайчике одного из домиков, в которых проживало несколько столь тесно переплетенных родственными узами семей, что было не ясно, где же, собственно, начинается одно и заканчивается другое семейство. Р'шейл в поисках тепла свернулась калачиком под боком у брата и погрузилась в легкую дрему. Ноздри щекотал резковатый запах конюшни. За зиму Тарджа привык к тому, что каждую ночь девушка мирно спит рядом с ним.

По телу разливалась усталость, немного ныла спина — он провел полдня, орудуя топором. Внезапно его насторожил стук копыт приближающихся лошадей. Тарджа вскочил и приник к щели между досками в стене сарайчика. Ниже по улице проезжал патруль защитников. Возглавлявший его лейтенант что-то спрашивал у одного из крестьян. Вероятно, они и не искали именно их, но ситуация немедленно изменится, как только солдаты обнаружат здесь дремлющую парочку. Беглецов способен выдать даже отдыхающий в стойле верный конь — настоящего кавалерийского рысака ни с чем не спутаешь. Тарджа разбудил Р'шейл и, знаками велев ей соблюдать тишину, молча показал на выход. Она мгновенно все поняла и, быстро натянув башмаки, собрала нехитрые пожитки, спешно распихав их по седельным сумкам. Тарджа наскоро бросил седла на спины лошадей, кое-как затянул подпруги и, набросив уздечки, тихо вывел животных из конюшни через заднюю дверь. Они не остановились, чтобы должным образом переседлать коней, пока не оказались в лесочке за пределами деревушки. Затем беглецы без отдыха скакали до самого рассвета, прервавшись лишь на часок и затем снова тронувшись дальше.

Молодым людям пришлось проделать немалый путь, прежде чем они снова почувствовали себя в относительной безопасности.

Инцидент в Альтоне заставил Тарджу пересмотреть планы. Хотя им и удавалось в течение долгого времени избегать столкновения с преследователями, сильная изолированность поселений тоже оказалась палкой о двух концах — чужаки посещали эту глушь не часто, порой это было единственным достойным внимания событием за несколько недель. Так что не запомнить их было довольно трудно. Тогда путешественники решили вернуться к Стеклянной реке и двинуться по более населенным городкам, где странники были скорее правилом, чем исключением. Итак, они взяли курс на юго-запад, избегая патрулей и деревень, насколько это было возможно, и медленно приближаясь к реке. Оставалось только надеяться, что уже оставленный ими след направит поиски по ложному пути.

К тому моменту, когда утомленные путники добрались до небольшого поселка Реддингдэйл, уже начали появляться первые робкие признаки весны. Воздух становился теплее, дни немного длиннее, и жители городка потихоньку стряхивали с себя зимнюю летаргию. Путешественники въехали в Реддингдэйл на закате и остановились на первом попавшемся постоялом дворе. Они устали спать на земле и решились, наконец, провести ночь в теплой постели, предварительно посидев у огня и наполнив желудки пивом и хорошей порцией горячего жаркого.

Было уже довольно поздно, когда на постоялый двор ворвался патруль защитников и принялся выпытывать у хозяев имена и занятия их постояльцев. Р'шейл и Тарджа сидели в баре у дальней стены, рядом с дверью на кухню. Прежде чем сесть, они долго выбирали себе место, откуда бы хорошо просматривался вход и в случае необходимости можно было бы быстро улизнуть. Как только в бар вломился патруль, Тарджа быстро прикинул путь к отступлению, а Р'шейл, стараясь не привлекать к себе внимания, стала медленно подвигаться к краю скамьи. Помещение было довольно длинным, что давало им запас в несколько минут. В это время один из защитников, видимо посчитав себя оскорбленным каким-то замечанием хозяина, сильно ударил того в челюсть рукояткой меча.

Дальнейшие события разворачивались столь стремительно, что впоследствии Тарджа даже не мог припомнить некоторые детали.

Из кухни выскочил мальчишка лет двенадцати-тринадцати — судя по всему, сын хозяина — и, что-то неразборчиво заорав, бросился на защитников. В своей еще сохранившей детскую припухлость руке он сжимал маленький нож, на покрасневшем лице блестели дорожки слез. Мальчик кинулся на обидчика отца. Тот инстинктивно среагировал на атаку, машинально подняв меч. Не успев даже понять, что, собственно, произошло, ребенок налетел на острый клинок.

Высокий, пронзительный, душераздирающий крик агонии прорезал прокуренный воздух бара. Затем завизжали разносившие пиво девушки, заголосил хозяин, и все это слилось с криками солдат, пытающимися навести порядок. С побелевшим от шока лицом защитник высвободил меч, и тело мальчика, обмякнув, осело на пол; из раны потоком хлынула кровь. Кто-то еще — Тарджа даже не понял кто — попробовал атаковать защитников, последовав примеру мальчика, но лишь повторил его судьбу. Тардже был прекрасно известен уровень подготовки солдат — полная крестьян пивная не имела против патруля никакого шанса.