Голубое шампанское - Джон Варли

Санитар сверился с карточкой, которую держал в руке, и повернул металлическую ручку ячейки 659а. Щелчок замка эхом разнесся по пустому помещению. Санитар вытянул лоток и снял с трупа простыню.

Лейтенанту уже доводилось видеть обезображенные трупы, но нагую барби она видела впервые. Она немедленно отметила отсутствие сосков на двух холмиках плоти, изображавших груди, и гладкую кожу в промежности. Санитар сверился с карточкой на ноге трупа и нахмурился.

– Ошибочка вышла, – пробормотал он. – Ничего себе задачка… И что с такой хреновиной делать? – Он почесал голову, потом зачеркнул на карточке большую букву «Ж» и аккуратно вписал взамен букву «Н». Потом взглянул на лейтенанта и глуповато улыбнулся. – Что делать-то? – повторил он.

Однако Анну-Луизу его проблемы не волновали. Она изучала останки Л. П. Ингрэм, надеясь, что нечто на ее теле подскажет, почему барби решили, что она должна умереть.

Как она умерла, понять было нетрудно. Нож глубоко вонзился в живот, далее рана шла вверх узким разрезом, тянущимся до грудины. Даже кость грудины оказалась частично рассечена. Нож был острым, но чтобы разрезать такое количество плоти, требовалась сильная рука.

Санитар с любопытством уставился на Бах, когда та раздвинула ноги трупа и принялась рассматривать то, что там увидела. А обнаружила она лишь крошечную щелочку уретры в передней части промежности, как раз напротив ануса.

Бах раскрыла прихваченные с собой «Спецификации», достала мерную ленту и принялась за работу.

* * *

– Мистер Атлас, в списках членов «Гильдии морфологов» вы указаны как практикующий специалист, часто имеющий дело с церковью стандартистов.

Мужчина нахмурился, затем пожал плечами:

– Ну и что? Их можно не одобрять, но ведь действуют они законно. И все мои архивы в порядке. Я никогда и никого не обслуживаю, пока ваши люди не проверят, не числится ли за клиентом какой-нибудь криминал.

Он сидел на краю стола в своей просторной приемной лицом к Анне-Луизе. Мистер Рок Атлас[20] – наверняка это его «профессиональное» имя – имел высеченные из гранита плечи, зубы, подобные сверкающим жемчужинам, и лицо юного бога. Он сам служил ходячей рекламой своей профессии. Бах нервно закинула ногу на ногу. Ее всегда тянуло к мускулистым мужчинам.

– Я вас не допрашиваю, мистер Атлас. Произошло убийство, и я буду вам признательна за сотрудничество.

– Зовите меня Рок, – предложил он, неотразимо улыбаясь.

– Вы так хотите? Прекрасно. Я пришла спросить, что вы станете делать и сколько времени уйдет на работу, если я попрошу превратить меня в барби.

Его лицо исказилось.

– О, нет, какая трагедия! Я не могу такого допустить! Дорогая, это станет преступлением. – Он слегка коснулся ее подбородка, поворачивая голову. – Нет, лейтенант, вам бы я чуточку углубил ямочки на щеках – возможно, слегка подтянул бы мышцы за ними, – затем переместил бы глазницы чуть подальше от носа и раздвинул глаза. Так они привлекают больше внимания, сами понимаете. Намек на тайну. Ну и, разумеется, нужно заняться вашим носом.

Она оттолкнула его руку и тряхнула головой:

– Я к вам пришла не на операцию. Я просто хочу знать. Какой объем работы потребуется и насколько точно вы сможете воспроизвести требования церкви? – Тут она нахмурилась и метнула в него подозрительный взгляд: – А чем вам не нравится мой нос?

– Дорогая, я вовсе не намекал, что он мне не нравится. Более того, он определенно придает властности, которая наверняка бывает вам иногда полезна – если учесть, в каких кругах вы вращаетесь. И даже то, что он слегка скошен влево, можно эстетически оправдать, если…

– Забудем о нем, – оборвала Бах хирурга, злясь на себя за то, что развесила уши. – Просто ответьте на мой вопрос.

Хирург внимательно ее осмотрел, попросил встать и повернуться. Она уже собралась заметить, что совершенно необязательно оценивать ее как кандидата на операцию, а лишь как абстрактную женщину, когда Атлас словно утратил к ней интерес.

– Работы потребуется немного, – сообщил он. – Рост у вас лишь слегка больше требуемого; я могу укоротить вам берцовые кости и голени или же поработать с позвоночником. Здесь убрать немного подкожного жира, здесь добавить. Срезать соски, удалить матку и яичники, зашить промежность. Будь вы мужчиной, удалил бы пенис. Череп пришлось бы вскрыть и переместить кое-какие кости, затем переделать лицо, начиная отсюда. Скажем… работы на двое суток. Ночь в клинике и еще одна амбулаторно.

– А когда вы закончите, что останется для моей идентификации?

– Вы не могли бы повторить?

Бах кратко объяснила ситуацию. Атлас задумался.

– Да, тут у вас проблема. Я ликвидирую отпечатки пальцев, как на руках, так и на ногах. Не оставляю наружных шрамов, даже микроскопических. Полностью избавляю от родинок, веснушек, бородавок и родимых пятен. А вот анализ крови вам бы помог, изображение сетчатки тоже. И рентгенограмма черепа. Запись голоса… вряд ли. Я по возможности стараюсь сделать одинаковыми даже голоса. Что-либо еще… нет, больше ничего в голову не приходит.

– И совершенно ничего такого, что можно выявить при чисто визуальном исследовании?

– В этом же и заключен весь смысл операции, не так ли?

– Знаю. Я лишь надеялась, что вам известно нечто такое, о чем барби даже не догадываются. Но все равно спасибо.

Хирург встал и поцеловал ей руку:

– Не за что. Но если вы когда-нибудь решите заняться своим носом…

* * *

Бах встретилась с Вейлом у входа в храм в центре Энтауна. Он провел здесь все утро, копаясь в архивах, и по его виду она сразу поняла, что ничего стоящего он не нашел. Джорге провел ее в маленький кабинет, где в старых шкафах хранились архивы. Там их уже ждала барби, которая заговорила безо всякой преамбулы:

– Вчера вечером на уравнивании мы решили помочь вам, чем сможем.

– Да? Спасибо. Я как раз гадала, станете ли вы нам помогать, учитывая то, что случилось пятьдесят лет назад.

– А что тогда случилось? – озадаченно спросил Вейл.

Бах подождала, надеясь, что барби объяснит, но та, очевидно, не собиралась.

– Ладно, сама скажу. Я узнала про это вчера. Стандартисты уже были однажды замешаны в убийстве, вскоре после своего появления на Луне. Ты заметил, что они никогда не появляются в Новом Дрездене?

– И что с того? – пожал плечами Вейл. – Они же держатся особняком.

– Им было приказано держаться особняком. Поначалу они, как и любые граждане, могли перемещаться свободно. Потом кто-то из них совершил убийство – на сей раз не стандартиста. Было точно известно, что убийца – барби. Имелись свидетели. Полиция