Третий путь к рабству. О причинах путинизма и путях выхода - Андрей Пионтковский

Номенклатурные хряки нашего экспертного сообщества, шакалящие в приемной г-на Суркова, Общественной палате РФ, фонде «Единая Россия» и прочих встающих с колен «государственнических» учреждениях, в редкие минуты просветления или, наоборот, помрачения рассудка отваживаются иногда на весьма здравые суждения. Мне приходилось уже писать о позднем и горьком прозрении Николая Сванидзе, не помешавшем ему, впрочем, обрадовать читающую публику своим «Житием Дмитрия Анатольевича». Разумеется, г-н Сванидзе пишет не по указке администрации президента, а по велению своего горячего кавказского сердца. Но сердце талантливейшего тележурналиста нашей эпохи всегда безраздельно принадлежит администрации действующего президента.

Вот и редакция солиднейшего и благонамереннейшего «Эксперта» созрела, наконец, до объективной оценки 13-миллиардной сделки по продаже «Сибнефти».

Ни в коей мере не претендую на предвосхищение чеканных формулировок знаменитых знатоков и экспертов. Разве можно сравнивать мои любительские поверхностно-публицистические упражнения с глубочайшим экономическим и особенно уголовно-правовым научным анализом уважаемых авторов?

«Мошенничество в составе преступного сообщества. Статья 210 Уголовного кодекса РФ» — вот строго правовая оценка преступных деяний вступившего на путь деятельного раскаяния и сотрудничества со следствием (пока только с британским, к сожалению) экс-губернатора Чукотки.

А как юридически безупречно и элегантно авторы аргументируют тезис о том, что в случае несчастного Романа Абрамовича не может и речи идти о сроке давности. И не только в силу особо циничной дерзости и масштаба совершенных им и его сообщниками деяний, но прежде всего потому, что это длящееся преступление. Длившееся в 1995 году (преступное создание «Сибнефти»), длившееся в 2005 году (преступная продажа «Сибнефти»), продолжающее длиться сегодня, в 2008 году.

Как раз анализу длящихся и по сей день преступных деяний г-на Абрамовича авторы уделяют самое пристальное внимание. Их список весьма внушителен:

«исполнял обязанности оператора, назначенного контролера чужих, в сущности, денег»;

«деньги за «Сибнефть» как сказали, так и разделил»;

«купил что-то там металлическое, за сколько велели, и аккуратненько положил в тот же «Миллхаус»;

«сдал, кому положено, основные числящиеся за ним активы» и т. д., и т. д.

Обратите внимание, как железная логика авторов бесстрашно и беспощадно ведет нас по следу главаря (главарей) организованного преступного сообщества. Весь приведенный выше смысловой ряд говорит о Романе Аркадьевиче как о рядовом члене преступной группировки, пассивном партнере другой, пока не установленной, гораздо более могущественной силы. Поэтому он интересует экспертов лишь постольку поскольку. Во всем им хочется дойти до самой сути: в уликах, в поисках Пути, в кремлевской смуте. И вот она возникает, наконец, та сила, Инстанция, что вечно хочет зла и вечно совершает благо:

«Ему было указано».

«Ему тактично намекнули».

«Ему разрешено было оставить себе».

«Все, в общем, друг другом довольны».

Иной неискушенный и простодушный читатель может воскликнуть и обязательно воскликнет: «Кем указано? Кому положено и сколько? Кем разрешено? Кто эти все довольные? Имена, явки, пароли!» Но разве эксперты в законе уже не сказали все или почти все? Умри, «Эксперт», лучше не скажешь.

Просто они следуют древней и мудрой традиции — не произносить вслух имени Бога, Национального Лидера, Национального Пахана.

Народ для разврата собрался

25 августа 2008 года.

Массовое политическое сознание русских, сербов, грузин в отношении своих «сепаратистов» одинаково прямолинейно — силой заставить «их» принять «нашу» территориальную целостность. Именно поэтому «мы» надолго, если не навсегда, потеряли соответственно Чечню, Косово, Абхазию. Жертвой этой политики стали сами «коренные», по излюбленному выражению российского премьер-министра, народы — русские, сербы, грузины, — изгнанные с де-факто или де-юре отделившихся территорий.

В годы чеченских войн я в меру своих слабых сил пытался объяснять читателям очевидную порочность и абсурдность традиционной политики «восстановления территориальной целостности».

«Мы за что воюем в Чечне? За территориальную целостность России. Но территориальная целостность — это не выжженная земля без людей. Мы воюем, чтобы доказать чеченцам, что они являются гражданами России. Но при этом мы уничтожаем их города и села, похищаем мирных жителей, трупы которых потом находят со следами пыток».

Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется. И вот через много лет обрел я, наконец, собрата по разуму в высших эшелонах власти:

«Это находится за рамками человеческого понимания, когда цивилизованное государство применяет военную машину против мирных граждан, в том числе и тех, которых оно считает своими... Это нельзя объяснить и нельзя было оставлять безнаказанным… Никто же не думал, что Грузия будет стрелять по мирному населению и своим гражданам. Интересный способ объединения страны».

Мы эхо, мы эхо, Дмитрий Анатольевич, мы с Вами долгое эхо друг друга. Где же Вы были, интеллигентнейший Вы наш, все эти годы? Какие государственные посты занимали? Почему не поднялись во весь немалый свой рост на торжественном концерте в Кремле и не оборвали постыдных паяцев, оравших немыслимое или, как Вы совершенно справедливо подметили, находящееся за рамками человеческого понимания:

«А в чистом поле система «Град»,За нами Путин и Сталинград».

Тщательно готовившаяся показательная экзекуция Грузии в любом случае была назначена на август. Опрометчивый шаг Тбилиси, который позволил заманить себя в цхинвальский капкан, подарил Москве невероятный пропагандистский успех — карательная акция принуждения к покорности превратилась в благородную миссию по принуждению к миру и защите новоиспеченных собственных граждан.

Во всяком случае, обмануть самих себя и привести общество в состояние патриотической эйфории удалось нашим властям на славу.

«Впервые за годы не стыдно за Россию. Впервые за годы не стыдно за Кремль. Впервые за годы президент сделал то, что я бы сделал на его месте. И мы с ним, и мы со страной, и мы единая воля. И мы единое самоуважение. В нас чувство достоинства, чувство справедливости». Вот типичное, как говорят психологи, измененное состояние сознания одного из ярких трибунов оппозиции члена КПРФ Доренко.

Но только почему же впервые. То же самое, почти дословно, с тем же чувством достоинства и справедливости вещал он в своих пламенных репортажах из пылающего Грозного, когда работал телевизионным киллером у Березовского. В той бригаде, которая через поход Басаева в Дагестан, через взрывы домов в Москве и Волгодонске, через те самые «Грады» в чистом поле вела Путина к власти. Вот что, видимо, действительно впервые, так это то, что на этот раз он испытывает и талантливо артикулирует состояние патриотического оргазма бесплатно.

И это гораздо опаснее, чем лицемерие. Лицемер не верит чуши, которую он несет, и не обязан руководствоваться ею в своих дальнейших поступках. Это не лицемерие российской «элиты», это ликующее состояние ее души. Колом в горле стоят наворованные миллиарды. Не радуют уже дворцы на Лазурном берегу и в Швейцарских Альпах, сыновья в советах директоров банков и госкорпораций, дочки в Лондоне и Мюнхене, свечные заводики Gunvor'ов и Millhouse'ов… Нет-нет, никто не собирается от всего этого непосильным трудом нажитого отказываться. Только этого мало для русского клептократа на rendez-vous Истории.

Праздника жаждет душа. Праздника. Унижения ненавистных пиндосов и их прихвостней, окружающих нас со всех сторон. Бегства поверженного врага. Военных трофеев. Четырех джипов Humvee. Молчания СНГ-шных ягнят. Прискакавшего умиротворять дорогого Николя с шестью пунктами мира на все времена.

Кто испытал это сладостное чувство, кто подсел на этот пьянящий геополитический наркотик, тот уже ни на что на свете его не променяет. Теперь только вперед, до конца, на Тифлис, на Севастополь, на Донбасс, на Ревель, до Пятой Империи, до смирительной рубашки.

Народ для разврата собрался. Россия сосредоточилась.

Просуществует ли РФ до 2014 года?

2 сентября 2008 года.

«Отчего всякое внутреннее дряхление соединяется с крайней внешнеполитической амбициозностью, мне ответить трудно. Может быть, во внешних кризисах ищут выхода из внутренних противоречий. Может быть, наоборот, та легкость, с которой подавляется всякое внутреннее сопротивление, создает иллюзию всемогущества. Может быть, возникающая из внутриполитических целей потребность иметь внешнего врага создает такую инерцию, что невозможно остановиться — тем более что каждый тоталитарный режим дряхлеет, сам этого не замечая».