Самый неподходящий мужчина - Джо Беверли

— В глазах света Родгар отвечает за твою безопасность и благополучие. Дамарис, будь осторожна, — добавила она с горячностью. — Посылая тебя сюда, Родгар возложил свои обязанности опекуна на Эшарта. Ты же не хочешь, чтобы Эш и Фитц поссорились из-за тебя. Дамарис взглянула на бумагу, которую держала в руке, — запись о погребении мертворожденного ребенка. Дженива взяла ее ладонь и стиснула.

— Дорогая Дамарис, все это временные трудности. В Лондоне будет легче. Ты познакомишься с другими мужчинами. Возможно, все дело в том, что ты знала их так мало, особенно красивых и обаятельных.

Дамарис, которой было неловко, что она расстроила подругу, постаралась улыбнуться.

— Ты совершенно права. — Кладя документ в стопку, она думала о рождении, браке и смерти. — Вернемся к Бетти Кроули и королю, — бодро возвестила она. — В этом есть что-то важное, поэтому мы должны помочь Фитцу обыскать покои вдовы. Он не сможет попытаться еще раз ночью, потому что, я уверена, она примет дополнительные меры предосторожности. Так что это должно быть в течение дня, и нам нужно убрать ее с дороги.

Дженива сидела с испуганным видом, потом покачала головой:

— Извини. Я не могу ничего делать без согласия Эшарта, тем более когда речь идет о краже у его бабушки.

— Это не совсем кража. Дженива осталась непреклонна.

— Тогда спроси разрешения у Эшарта.

— Он никогда не даст его.

Дамарис с трудом удалось не выйти из себя.

— В таком случае, пожалуйста, напомни, чтобы он потребовал у вдовы показать бумаги сегодня за обедом.

«А когда она откажется, — подумала Дамарис, — возможно, он скорее даст согласие на кражу».

Эш устроил Фитцу форменный допрос с пристрастием, на котором последний использовал лучшее оружие — правду. Ну, или почти правду.

— Я не сомневался, что вдова не отдаст никаких бумаг, как бы вежливо ты ни просил. Поэтому подумал, что будет лучше потихоньку пробраться в ее покои и взять их. Они находились в нижнем ярусе подвала, искали место, где вода могла просачиваться во время дождя. Эш хотел сегодня покататься верхом, но Фитцу удалось отвлечь его этой проблемой.

— Этого больше не должно повториться, — сказал Эш, смахнув паутину и поморщившись.

Ничего удивительного, что Эш был недоволен. На его месте Фитц пришел бы в ярость.

— Как пожелаешь, — отозвался он, понимая, что, возможно, ему придется нарушить обещание.

— Что с падением Дамарис с лестницы?

— Черт возьми, ты думаешь, я попросил ее устроить отвлекающий маневр? Уверяю тебя, я этого не делал.

— Это хорошо, потому что она сейчас на моем попечении и с ней ничего не должно случиться.

Это предупреждение, подумал Фитц, относится не только к авантюрам. Ночью он почти не сомкнул глаз, но в его душе воцарился своего рода покой. Он больше не опасен для Дамарис.

Они нашли подтверждение: белое пятно на каменной стене.

— Ну и что с этим делать? — поинтересовался Эш. — Впрочем, есть что-то волнующее в том, чтобы проникать на такую глубину. Я все время жду, что мы наткнемся на скелет.

— Возможно, последнего, кто спускался сюда. Ты знаешь дорогу обратно?

— Нам следовало размотать моток бечевки, верно? — Эш поднял глаза на цилиндрический свод из шероховатого камня. — Это, должно быть, часть прежнего дома. Как интересно! Мне надо изучить архитектуру. Или это просто каменная кладка?

Фитца не удивляло, что Эш находил это скорее приятной пробой сил, чем невыносимым бременем. У него был блестящий ум, и, не считая астрономии, он почти не использовал его. Эш потыкал найденной палкой в пятно на стене, потом повернулся к Фитцу:

— Я знаю, мне раньше надо было заняться всем этим, но бабуля всегда сама обо всем заботилась, и я боялся, что, если ее лишить работы по управлению имением, это выбьет почву у нее из-под ног. Да еще это проклятое тяжкое бремя заискивания перед двором.

— Разве я спорю? — проронил Фитц.

Эш рассмеялся и двинулся вперед. Фитц пошел следом, прикидывая, как долго ему удастся удерживать Эша от серьезного осмотра своих владений. Так не может продолжаться. В свое послание Родгару Фитц включил завуалированную просьбу рассказать Эшу об угрозе. Он дал маркизу день, чтобы ответить.

Они нашли Джениву и Дамарис в малой библиотеке. Девушки раскладывали документы обратно по сундукам, вкладывая в каждый перечень того, что в нем содержалось.

— Вместе с женой я приобрел еще и секретаря, — заметил Эш.

— Не меня, сэр, — возразила Дженива, отводя прядь волос со своего запачканного лица. — Дамарис настояла на этом.

— Мне нравится, когда все вещи в порядке и на своих местах, — сказала Дамарис, защищаясь.

— А я это одобряю, — поддержал ее Фитц.

Он не видел ее с прошлой ночи, и каждый нерв в его теле ощущал ее. Вчера здесь они целовались. Возможно, заплесневелый запах старой бумаги навсегда останется для него эротичным.

Дамарис подошла к нему, будто ничего не изменилось. Лишь чуть более вздернутый подбородок и тени под глазами напоминали о произошедшем.

— Мы не нашли ничего, относящегося к Бетти Кроули, — сказала она. — Леди Талия тоже не вспомнила ничего интересного.

Старая дама как раз вошла, бодро вопрошая насчет виста. Пора действовать напрямик.

— Леди Талия, — спросил Фитц, — вы ничего не помните о молодости Бетти Прис? Что-нибудь, что она могла обронить?

Леди Талия наморщила лоб, задумавшись.

— Вряд ли, — ответила она через мгновение. — Правда, как-то раз я спросила ее, что представляет собой двор короля Карла, и она ответила, что никогда там не была.

— Никогда? — переспросила Дженива. — Тогда где же она познакомилась с королем? — В те дни короли много странствовали, — ответил Эш. — Ну хватит об этом. Мы просмотрели бумаги и ничего не нашли. Родгару придется удовлетвориться этим.

Терпение Эша лопнуло, но Фитц вынужден был настаивать.

— Ты собирался спросить вдову, есть ли у нее что-нибудь.

— Хорошо, я сделаю это за обедом.

К удивлению Дамарис, Эшарт все-таки спросил про бумаги, без обиняков и почти в самом начале трапезы.

— Бабуля, мне нужно посмотреть все бумаги, которые у тебя есть, касающиеся Бетти Прис.

Рука вдовы, несущая ложку с супом ко рту, даже не дрогнула.

— У меня их нет.

— Никаких? Совсем ничего, касающегося твоей бабушки?

— Даже ни одного письма, — не моргнув, ответила вдова, напомнив Дамарис сказочное чудовище... как бишь его?А, василиск.

— Это так странно, — вступила в разговор леди Талия. — Но иногда люди перед смертью уничтожают свои бумаги, боясь, что их обнаружат. Или их родственники делают это позже. Скорее всего здесь именно тот случай. Воспоминания, верно, были весьма пикантные!