Свидания со злодеем (СИ) - Пашнина Ольга Олеговна

— Кстати о нем. Что с Генри? Он сам на себя не похож.

— А может, наоборот? Может, это и есть Генри? Ему очень нравится новый статус. На самом деле сначала все было ровно так, как я предполагала. Ты сбежала, а к нам пришли законники и перекопали сад. Ничего не нашли, извинились и пообещали компенсировать какой-то мамин драгоценный куст, павший жертвой розыскных мероприятий. А потом дядя исчез. Мы догадывались, что он поехал ловить тебя, но не особо вникали в его дела… до того момента, как его арестовали. Нам ничего не говорят, а Генри уже подсчитывает наследство.

Я снова бросила взгляд на портрет, чтобы убедиться, что мне не привиделось. Нет — в глазах нарисованного парнишки мне совсем не чудилось пугающее безумие.

— Я думаю, это он сдал нас в Фирвуде. И Габриэл знал это… или хотя бы предполагал, что его схватят, потому что вписал меня в завещание и оставил лабораторию.

Сибилла присвистнула.

— Вот это да. Должно быть, ты его зацепила. И что между вами? Секс — это точно, что еще можно делать столько времени в глуши Фирвуда? А еще? До предложения руки, сердца и котла не дошло?

— Это единственное, что тебя сейчас интересует?!

— Нет, — ничуть не смутилась девушка, — не единственное. Но и не самое последнее. Так что?

Я пожала плечами.

— Они вытащили нас со свидания. Мне бы хотелось его закончить.

— Надо убраться из дома. Если Генри узнает, что мы сговорились, он отправит нас следом за дядей.

Да уж, похоже, он способен и не на такое. Когда мы спускались вниз, я спросила:

— Почему у него на портрете такой жуткий взгляд?

Сибилла снова закусила губу. Я плохо знала привычки младшей Гримвелл, но догадывалась, что она делала это почти каждый раз, когда мучилась сомнениями. Говорить мне? Или не говорить?

— В детстве у Генри были проблемы. Он был… странный.

— Странный?

— Ага. С легкой безуминкой. Не пойми неправильно, мы все его любили, просто он слегка болел. Ходил по ночам, мучил живность и все такое. Дядя долго с ним возился, воспитывал, лечил, а в один момент мы все решили, что Генри просто перерос все это. На всех следующих портретах он уже нормальный.

Я только хмыкнула — только что в кабинете со мной говорил какой угодно Генри, но только не нормальный. А если предположить, что в детстве он и вправду был чем-то болен? Благодаря усилиям Габриэла болезнь ушла, заснула, но до конца не исчезла. Сильный стресс — а смерть и последующая измена жены в перспективе сойдут за такой — пробудил давний недуг. Возненавидев дядю за отнятую жену, Генри снова вернулся в то состояние.

Сначала подставил Габриэла.

Затем напустил жуткую тварь на меня.

А потом указал Харальду Лотнеру, где нас искать.

И теперь наслаждался победой.

Мне срочно нужны книги Габриэла!

— Это не к добру, — покачала головой Сибилла. — Он все расскажет Генри.

Я обернулась. Из окна на первом этаже, не отрывая глаз, на нас смотрел дворецкий Констанс. Мы торопливо шли к воротам, и старались делать вид, будто Сибилла едва ли не силой выставляет меня из дома, но обе понимали, что в этом мало смысла. Назад дороги нет, причем для обеих. Теперь я уже не сомневалась в том, что когда всплывет завещание, мне придется ой как туго.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​- Так какой у нас план?

— Не знаю, — вздохнула я. — Надеялась, Генри бросил все силы на помощь дяде. И жестоко разочаровалась. Мне не хватит сил его вытащить, но, если что, я готова рискнуть. Надо полистать книги, может, найдется какой-то ритуал…

— Ты зациклилась на магии, Теана. Применять ее рискованно, можем обе погибнуть. Тогда Габриэл пожертвует собой напрасно.

— И что ты предлагаешь?

— Незаконные, но не магические методы воздействия на Харальда. Все обвинение строится на его работе. Никому неохота связываться с Гримвеллами, но только не ему… он скрупулезно собирает доказательства нашей связи с колдовством. И только он двигает дело дяди вперед. Надо, чтобы он отказался от этой идеи.

— Забудь. Я с ним говорила. Он фанатик.

— Любого фанатика можно подкупить.

— Не такого, как он. Я знаю, поверь. Он похоронил жену и потерял дочь, это не окупить деньгами. Он ненавидит магию всей душой и не возьмет ни гроша. Я чувствовала то же самое. Смерть близких — очень сильная мотивация. Она и от страха избавляет. Харальда Лотнера нельзя испугать и подкупить.

— Любого фанатика можно купить. Вопрос в цене.

— У нас все равно нет денег.

— А я не о деньгах. Ты думаешь, я сидела сложа руки, рыдала в кружевной платочек и ничего не раскопала? Историю Харальда Лотнера знают все. В частности то, что его дочь пропала без вести. Как думаешь, что он будет готов отдать за информацию о ней? Мы можем назначить любую цену… жизнь Габриэла, кстати, не так уж и дорога, я полагаю.

— Но у нас нет информации о дочери Лотнера.

— И что? — Сибилла фыркнула. — К тому времени, когда он поймет, что его надули, вы с Габриэлом будете рожать маленьких Гримвеллов в Эйнгории, а все доказательства будут уничтожены. Для отвода глаз подсунем ему какую-нибудь сиротку. А пока разберется, пока сообразит… нам главное выиграть время и вытащить дядю, чтобы он смог уехать. И все.

— Сибилла, — я покачала головой, — это жестоко. Нельзя лгать человеку, потерявшему ребенка. Нельзя манипулировать его надеждой.

— А смотреть, как твой близкий человек задыхается в петле не жестоко? Смотреть на его безымянную могилу не жестоко? Ну же, Теана! Ложь — ничто по сравнению с угрозой потерять Габриэла!

Оказывается, опасность магии еще и в этом. В необходимости идти против принципов, творить одно зло, чтобы избежать другого. Класть на чашу весов чужую трагедию, чтобы не допустить свою. Приемлемо ли посыпать кровоточащую рану Харальда Лотнера, чтобы спасти Габриэла?

— Ладно, — наконец вздохнула я, — твоя взяла.

— Назначу ему встречу на вечер, — просияла Сибилла.

— Но до этого мы действительно попробуем найти его дочь.

Она так и замерла с открытым ртом. Будто смысл того, что я сказала, дошел не сразу, а если и дошел, то Сибилла посчитала меня сумасшедшей. Так оно и было:

— Ты с ума сошла! Как мы найдем пропавшую сто лет назад девочку?!

— Не сто, а не больше пятнадцати. Мы хотя бы попытаемся.

— Лучшие законники работали над этим делом! Харальд сам расследовал ее исчезновение!

— Но он не разбирался в магии. С твоими знаниями мы нащупаем ниточку, а Габриэл окажется на свободе и поможет за нее потянуть.

— Она погибла, Теана. Девочка погибла вместе с матерью.

— Но тела не нашли.

— Нет…

— Если Харальд обладает магией, то и его дочь могла. Когда на меня напала странная тварь, я до смерти перепугалась и по колдовству перенеслась в другое место. А еще раньше, скорее всего, я спаслась от ведьмы при помощи этой же магии. Почему маленькая девочка не могла? Мы с ней были одного возраста, значит, такой шанс есть.

— Да, но даже если она спаслась… — Сибилла покачала головой. — Теана, это все равно что искать иголку в стоге сена. Весь Чармерд обыскали! Беспризорная девочка бы попала во внимание законников, стражи, неравнодушных людей. Харальд нашел бы ее.

— Да, я знаю. Но не могу не попытаться, понимаешь?

Его дочь могла быть в Эйнгории, могла вырасти и давно уехать, могла жить по соседству, но не оставить никаких следов. А, вероятнее всего, была просто мертва. Но я бы остаток жизни чувствовала вину, если бы не попыталась. А еще у меня был запасной план, только я не стала говорить о нем Сибилле, уж очень невероятным он казался. Если не сработает ее, возможно, и рискну, но… не сейчас. Пока есть хоть призрачная надежда заполучить информацию и выменять ее на жизнь Габриэла, я буду в нее верить.

— Хорошо, я отправлю письмо с предложением о встрече, а затем до вечера мы свободны. Какой у тебя план?

— Для начала нам нужно знать, как она выглядит. Портрет, например. Чтобы представить, как может выглядеть сейчас. А потом мы пойдем в библиотеку и поищем в подшивке объявлений о найденных девочках, в выпускных альбомах приютов и газетах похожих на нее.