Зеленый рыцарь. Легенды Зачарованного Леса (сборник) - Антология

Мы отправились туда, где живут наши сородичи. Я то появлялась, то исчезала, скользила по траве и парила в воздухе. Мой старик когда-то говорил, что я похожа на бабочку или колибри. Интересно, а этот старикашка тоже так думает? (Мы привыкли считать вас очень невнимательными существами.)

Он сфотографировал меня и сказал:

– Я всегда в вас верил. Когда я выглядывал из окон или запирал двери, то видел мелькающие силуэты, а в углах замечал необычные тени – нечто, выступающее из сумрака. А еще у меня все время пропадали гороховые консервы.

(Может быть, это я их подворовывала.)

Я появлялась, исчезала, скользила, парила… Я хотела быть таинственной (вы же считаете нас тайной за семью печатями), но так сильно увлеклась переживаниями, как я выгляжу, что споткнулась и грохнулась. (Обычно это вы неуклюжие!) Я оцарапалась с головы до ног, ушибла колено и порвала свои лохмотья. Он помог мне подняться. Его рука коснулась моей ушибленной ноги. Все правильно, мы должны помогать друг другу. (В конце концов, это мой лес.)

Вот так, не без приключений – включая мое падение, – мы поднимались с холма на холм, ночевали в низинах, зарываясь в сухую листву, и под конец съели все, и без того скудные, припасы. В итоге мы прибыли в секретное место.

Я вручила человеку соломенную шляпу и надела на него пару виноградных лоз. Листья облепили мужчину, так что он стал похож на мой подсвечник. (А может, это был его подсвечник.) Он достал фотоаппарат. Я соорудила и ему, и себе нечто вроде биноклей, мы спрятались и приготовились наблюдать за моим племенем.

Мы смотрели на хижины из камней и деревьев, сады с небольшими флажками – они обозначали грядки, – зверинцы и пруды с золотыми рыбками. То тут, то там виднелись фарфоровые кролики, и над всем этим возвышался железный олень.

– Смотри, железный олень, – воскликнула я. – А вон и наши мохнатики. Они такие милые! Как ярко блестят их накидки!

Разумеется, их там не было. Еще немного, и он бы понял, что я все выдумала.

– Их детки такие славные! – я продолжала нести чепуху.

– Где они? Где? – он достал из кармана человеческий бинокль.

– Ты так ничего не увидишь, но я их тебе опишу: у них зеленые глаза…

А про себя подумала: «Зачем я все это сочиняю? Я и так – романтическая выдумка, надежда на чудо, волшебная история, которую он каждый день описывал в своем блокноте. Я – живое доказательство того, что мы все-таки существуем».

Вдруг мне показалось, что он собирается выйти из укрытия и спуститься к хижинам. Мне не хватило бы сил его остановить.

– Напиши, что мы приносим лесу пользу, – попросила я. – Если бы не мы, другие существа заняли бы наше место.

Но он все равно принялся спускаться.

Разумеется, банда шла за нами по пятам. В этом краю уже не осталось мест, где они не бывали, и путешественников, за которыми они не последовали. Молодняк изучил здесь все: окраины деревень, дворы, огороды и даже горные вершины. Ребята снова были без шапок, но это еще не беда! В том году они взяли моду оголять пупки и начали вырезать маленькие дырочки на своих кофтах. (И где только понабрались? Если такому, конечно, можно где-то научиться. Молодежь пробует все подряд.) Стоит признать, что это была еще не худшая их выдумка.

Мы пытаемся оградить ребят от опасностей, но они не слушаются. Они сейчас в таком нежном возрасте, что их очень легко обидеть. А сами они никогда не извиняются. Когда-то и я была такой.

От нашей банды больше всего пользы, когда ваши детеныши теряются в лесу. Сначала наши берут их за руку и ведут на поляну, полную цветов, затем угощают детей ягодами, а после отводят ребятишек туда, где вы сможете их найти, и сидят с ними, пока вы не придете. Ну, а если вы так и не приходите, они забирают их к нам.

– Где же они? – спросил гость.

– Это вы – самые таинственные существа на земле, но даже этого не осознаете. – Я снова пустилась в философские рассуждения. – Возможно, вы приносите деревьям больше всех пользы – обнимаете их, целуете, оберегаете и защищаете. Разве не этим мы так похожи?

Моя речь не помогла. Мужчина выполз из нашего укрытия и теперь стоял у всех на виду: в руках – бинокль, на шее болтается фотоаппарат.

– Почему бы тебе не понаблюдать пару минут из укрытия? Пока появился только один из нас, справа, перед розовым кустом.

(Естественно, там никого не было.)

Наконец я решила, что пора и честь знать. У меня с собой был арбалет и десяток стрел. Я сказала человеку, что бояться нечего, но в лесу никогда не знаешь, что тебя ждет. (По-моему, арбалет никогда не повредит. Мы всегда стараемся попасть в голень.)

Банда приближалась; их было около дюжины. Уже по их походке я могла определить, кто где. Вот Дэнди – самый старший и самый худой. Он, по своему обыкновению, перепрыгивал через живые изгороди, залезал на фруктовые деревья, мимоходом копался в полевых цветах… Но я уже натянула тетиву. Стрела со свистом рассекла воздух и попала как раз в большую мышцу голени. Эти стрелы миниатюрные, но очень острые. Мужчина даже не успел понять, что случилось, как оказался на земле. Пока что ему было не так уж больно – будто он просто споткнулся и упал.

Не думаю, что он успел хоть раз сфотографировать мохнатиков. (Никто из людей все равно бы не поверил.) Интересно, он догадался, что это я его подстрелила? Я забросила арбалет в кусты и притворилась, что не знаю о ране. Крови не было. (Ее никогда не бывает.) Он осмотрел ногу и уже собирался вытащить стрелу, но я его остановила:

– Не надо! Подожди, я приготовлю бинты.

«Теперь он не сможет уйти, – подумала я. – По крайней мере, далеко».

Молодежь наконец заметила неладное и поспешила к нам. Дэнди подоспел первым. (Он у них заводила. Думаю, оголить пупки – это его идея. Любят же они такие выкрутасы! К моему негодованию, они вырезали дырки даже в меховых балахонах.)

– Его подстрелили, – объявила я.

– Это не мы, – хором принялись оправдываться они.

Можно было легко сваливать вину на них. Ребята будто сами этого хотели, а мне оставалось только помалкивать.

– Сделайте из тех веток носилки, – обратилась я к молодняку. – Вы четверо понесете его, а вы двое поможете мне. Когда доберетесь до обрыва… вы знаете, что делать.

И они сделали это – щеголяя голыми пупками, перешептываясь и посмеиваясь. Они даже ничего не поняли. (Молодым ни до чего нет дела.)

В каждом из вас живет надежда. Даже если бы вы наверняка знали, что нас не существует, вы бы продолжали надеяться. Мы хотим жить, соответствуя вашим ожиданиям и мечтам, представлять ценность для вашего рода. Кто бы еще подглядывал за вами и совал всюду свой нос, то появляясь, то исчезая? Кто бы ютился в углах ваших домов? Кто, если не мы?