Три года в Соединённых Штатах Америки - Александр Абердин

Трое моих старших товарищей энергично закивали головами и весь дальнейший разговор был посвящён тому, как ускорить процесс строительства. Когда я сказал, что весь завод можно построить из стального проката, монолитного железобетона и керамзитобетонных блоков, Дмитрий Миронович оживился. Как строитель, он тоже ратовал за быстровозводимые здания. Час пролетел быстро, потом был фуршет и к восьми вечера мы вернулись домой. На фуршете, поскольку меня то и дело дёргали в разные стороны, Ирочку снова преследовал кэгэбэшник и уже вечером, когда мы приехали домой, в постели, она призналась мне, что он полтора месяца не даёт ей прохода. Ну, ничего, до дня нашей свадьбы осталось всего двенадцать дней. Может быть после этого он отстанет от неё. Если нет, то придётся как-то искать на него управу. Даже набить ему морду для меня представлялось делом весьма затруднительным, этот капитан Некрасов из краевого управления КГБ, уже только внешне выглядел очень опасным противником. Атлет, чёрт его задери, да, ещё и по всему видно, что боец он опытный, кулаком быка с ног свалит.

А тем временем, просмотрев, наконец, вечером десятка полтора газет, я нашел три очень важных сообщения. В «Известиях» поместили заметку о том, что в Сухуми были задержаны двое особо опасных преступников, пытавшихся подняться на борт самолёта с огнестрельным оружием, а через «Комсомольскую правду» мне пришла весточка с адресом и обе статейки были написаны в таком тоне, что я аж расплылся от удовольствия, но, господа кэгэбэшники, фиг вы меня, стрелянного воробья, проведёте на такой мякине, а вот сотрудничать с вами я буду в полный рост, но только кормить буду с ложечки и небольшими порциями. Причём постепенно приучая к мысли, что режим в стране нужно смягчать и давать выход творческому потенциалу советских людей, а также предоставлять им возможность самим зарабатывать деньги и не ждать милостыни о родного государства.

После того, как супербайки и дорожник были изготовлены и предъявлены граду и миру, я снова стал работать в щадящем режиме и чёрт меня дёрнул начать ходить на тренировки в спортзал областного ГАИ вместе с Ирочкой. Туда немедленно повадился приходить вместе с нами капитан Некрасов, которого звали Игорем Фёдоровичем. Ему было тридцать два года и он руководил чем-то серьёзным. К тому времени у нас в доме уже вовсю шла подготовка к свадьбе и я пять дней, как ездил на чёрной двадцать первой «Волге» с форсированным движком от «Газ-66», полностью переделанной, спортивной подвеской и трансмиссией, а также кожаным салоном класса люкс бордового цвета, вставшем мне в полторы штуки рублей. Ну, это меня нисколько не смутило, за спортбайки Георгий Иванович выплатил мне премию в семь тысяч рублей. Маловато, конечно, но сойдёт, это же был не единственный канал поступления денег в семейный бюджет. Мы приехал на свою четвёртую тренировку вместе с Ирочкой и тётей Элей и на этот раз моя королева сидела за рулём, так как перед этим показала прекрасные результаты.

Наша свадьба должна была состояться через три дня, а потому у меня не было никакого желания заполучить себе синяк под глаз и потому, договорившись с Ирочкой, что она приедет за мной в десять вечера, я отпустил её покататься по городу, попросив не газовать лишний раз и вошел в спортзал только для того, чтобы просто размяться. Народа в нём было человек семь и среди них Игорь, уже переодевшийся в спортивный наряд самбиста, а у него, как и у меня, он состоял из борцовского трико, куртки и борцовок. Этот тип, как только я переоделся, сразу же подошел ко мне и, посмотрев на меня холодным взглядом, буркнул:

– Отойдём в угол, поговорим. – Усмехнувшись, я сделал рукой жест, чтобы он шел в тот, который ему больше нравится и как только мы отошли, он сразу же заявил – Слушай, ты, шкет, отстань от этой девушки. Забери своё заявление и забудь про неё. Она создана не для такого молокососа, как ты. Понял?

– А не пошел бы ты к е*ене свет матери, капитан? – С насмешкой спросил я своего нежданного соперника – Можно подумать, что ты для моей королевы свет в окошечке. Да, я, к твоему сведению, за свою Иринку кому угодно кадык из горла вырву, прожую и выплюну собакам. Понял? Поэтому говорю тебе в первый и последний раз, больше никогда к ней не приближайся. Через три дня она станет моей женой, а ты ищи себе ту девушку, которая будет любить тебя точно так же, как меня любит моя королева. Если ты, конечно, будешь её достоин. Капитан угрожающе набычился и прорычал:

– Этой девушки достоин только я! Понял? И я тебя уберу со своего пути, щенок, автослесаришка поганый.

– За***шься пыль глотать, капитан от дизентерии. Ты сможешь на время отодвинуть меня от неё своими кэгэбэшными методами, но тогда я тебя, как только выйду, точно грохну, задушу. Или пристрелить. На дуэль со стволами в руках я тебя не могу вызвать, у меня их попросту нет, да, и ты, скорее всего, умеешь качать маятник, а я нет, но на ковре тебе меня с места не сдвинуть. Иди на центр зала и запомни, моя свадьба состоится через три дня, а ты в это время будешь лежать в больнице.

«Господи, и зачем я это только сказал?» – подумал я, продолжая смотреть ненавидящим взглядом в холодные, серые глаза этого чёртового Геракла не Геракла, но Шварценеггера в «Конане-варваре», точно. Тот остолбенело вытаращился на меня, а затем весло воскликнул, хлопнув себя накачанным бёдрам:

– Мальчик выучил несколько приёмов боевого самбо и уже считает себя бойцом? Прелестно! Сопляк, сейчас я сломаю тебе обе твои ручонки и ты навсегда забудешь о ней.

Н-да, намерения у этого громилы были самые серьёзные и мне пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы подавить в себе гнев. Ненависть я оставил на своём месте и даже заставил её ощетинится. «Ох-ох-ох, что сейчас тут будет.» – подумал я и поскольку нас все слышали, громко крикнул:

– Парни, этот тип решил встать между мной и моей королевой. Вызовите, пожалуйста, скорую помощь. Она вскоре кому-то понадобится и дайте мне с ним разобраться по-мужски.

Послышались возмущённые возгласы гаишников, но капитан, грозно окинув их взглядом, прорычал:

– Не волнуйтесь, товарищи офицеры, убивать и очень уж сильно калечить я этого щенка не стану, но мысли о женитьбе из него выбью. Если кто имеет что-то сказать против, подходите, отвечу каждому честно, искренне и сильно.

– Спокойно, ребята, раз дело не дошло до стрельбы, то я его сейчас уложу, а вы все будете свидетелями, что он сам начал эту бучу. Пингвин влюблённый. В Бабруйск, животнае!

Сам я идти в атаку не стал, но она не застала себя ждать и была произведена молниеносно. Своими блоками я отбил несколько ударов этого амбала, потом он взял меня на «мельницу», но мне удалось захватить его шею ногами, мы оба грохнулись на ковёр и разлетелись. Я взял его ногу на болевой приём, но с таким же успехом мог бы попытаться согнуть руками рельсу. Гад! Сволочь, до чего же он был сильный и резкий! Ну, с реакцией у меня всё было слава Богу, в гибкости я его превосходил, но только не в силе и тогда решил взять на технику. Вскочив на ноги, я сам пошел в атаку, но это уже было чистой воды карате. Вот же гадина, он был, как каменный, и мои сильные и чувствительные даже для него удары, ни к чему хорошему не привели. Более того, этот чёртов кэгэбэшник рассмеялся и воскликнул:

– Мальчик знает, что такое карате!

– А это ты знаешь? – Воскликнул я и, воспользовавшись моментом, высоко подпрыгнув крутанул винта и вмазал ему ступнёй по скуле, жалея, что не надел вибрамы.

Однако, этот сильнейший удар не столько потряс моего противника, сколько настроил его на более серьёзный лад и капитан принялся работать во всю силу, а я давно уже дубасил его почём зря. В три минуты наши куртки были разорваны и я, стащив свою, быстро скрутил её в жгут и принялся работать ею, как нунчакой. «Эх, где же вы, мои нунчаки?», подумалось мне, с ними я его точно быстро забил бы до полусмерти. Он даже и от тряпки не мог толком увернуться, но это же была всего лишь тряпка. Зато я смог перевести дыхание и, отбросив разорванную пополам куртку, бросился в контратаку, когда капитан попытался достать меня левым боковым в почку. Поймав его руку приёмом джиу-джитсу, я попытался сделать его болевым, но жестоко поплатился. Этот гад через боль подтянул меня к себе под удар и так врезал мне коленом в бочину, что я проехал метров пять на заднице, но на финише сделал обратное сальто из положения лёжа, вскочил на ноги и провёл удар маваши-ито по набегающему противнику с правой, после чего успел, не опуская ноги, ещё трижды садануть ему ногой по морде, прежде чем он захватил мою ногу.

Он бы мне её точно оторвал, не сделай я, откидываясь назад, винта в воздухе и не влепи ему подъёмом левой по башке. Зато этот удар очень сильно потряс его. Капитан даже выпустил мою правую ногу, которую хотел разобрать по косточкам, из рук и я брякнулся на ковёр. Голеностоп он травмировал меня весьма серьёзно и теперь я едва мог ступить на правую ногу, из-за чего просто физически не мог броситься в атаку и добить его серией точных ударов. Я просто не мог крепко стоять для этого на ногах, а потому, попятившись назад, принялся, сбросив с ноги разорванную борцовку, пританцовывая, разминать ногу. Кэгэбэшник быстро пришел в себя, хлестнул ладонями по своей физиономии, и злорадно прошипел усмехаясь: