Сиротская Ойкумена - Игорь Старцев

алмазной граненой поверхностью, в которой фрагментарно отражались радужное небо и раздробленный на осколки пейзаж лагеря «Наперстянка». Микроавтобус «Мороженое» подкатил вплотную к граненому фантому, и Постникова с большой аккуратностью пересадили туда.

Удивительное дело: изнутри бэтмобиль оказался куда просторнее, чем можно было подумать, глядя на него со стороны. Корпус его открывал полный обзор во все стороны, не считая авиационной пижонской приборной панели, а также плавающего козырька от солнца. Диван в кормовой части крейсера был солиден и упадочнически широк. Посреди него вольготно восседала собственной персоной хозяйка необыкновенного авто. Вживую Соня Тавареш выглядела еще более эффектно, при полной детализации она была безукоризненна, как кинозвезда Голливуда тридцатых, но при этом холодна и сосредоточенна.

Она взмахнула ладонью, и немедленно упала тишина, потому что дверь машины захлопнулось, оставив их наедине.

– Вы у профессора Горемыкина были?

Вопрос хирургически точно ударил под дых. Постников сглотнул внезапно пересохшим горлом и позорно переспросил «с кем?». При этом он с большой ясностью осознал, что разговаривать о профессоре и вообще сообщать что-либо лишнее этой женщине ни в коем случае не следовало.

– Не знаком, – с кривой усмешкой выдавил он. – Серый сектор, понимаете ли. Я прибыл контрабандой. Хотел начать новую жизнь.

– Салман планировал продать вас местному царьку Дараху. А тот поступает с людьми нехорошо, – хладнокровно произнесла Соня. – А теперь второе, и оно же последнее. Поговорим начистоту. Дальнейшие сведения – взамен за ваше добровольное сотрудничество. Вот бумага, а вот ручка. Напишите любое число, и получите вашу сумму в какой пожелаете криптовалюте. Согласившись сотрудничать с нами, вы получаете жизнь, гарантию безопасности и достойное будущее.

– Ну сколько вам повторять: никакого Горемыкина я не знаю!

На Постникова наплыл серебристый экран, и он, ощутив новый толчок в груди, внезапно увидел на нем знакомое лицо. С фотографии на него серьезно смотрела его собственная дочь. Она выглядела взрослой, лет на пятнадцать или больше.

– Полагаю, узнали? – полюбопытствовала специалист по логистике.

– Кто эта девушка? – равнодушно спросил Постников. Соня с ироничной усмешкой помахала пальцем, как жидкий терминатор в одном фильме.

– Портретное сходство между дочерью и отцом неоспоримо. Город Финистер Пойнт на восточном берегу. Снимок был сделан во время городского праздника. Что-то там музыкальное.

– Ничего такого я не знаю. Эту женщину, то есть девушку эту, вижу впервые. Принимать участие в ваших интригах отказываюсь. И вообще, вы удерживаете меня незаконно.

При этих словах Сони свет в бэтмобиле мигнул и померк, в темноте осталось светиться только яркое пятно монитора и лицо дочери. Прилетел низкий грозовой раскат, крепко шатнуло крышу, едва не сорвав палатку с земли. Автоматика сработала, и освещение через минуту снова зажглось. Соня, будто не замечая произошедшего, с расстановкой произнесла:

– А теперь хорошо подумайте и ответьте на один-единственный вопрос. Согласны ли вы на эвакуацию вместе с вашей дочерью в безопасное место, назад в прежний мир? Ничего не бойтесь. Вам обеспечат легкий переход и все необходимое для натурализации в нашей стране. Вы получите вашу дочь и полную безопасность. И станете человеком без материальных затруднений.

Постников не успел вставить слово, потому что запищал вызов, расползлось окно мессенджера, и в нем появилась чернокожая толстушка в волнении, сверкавшая яркими белками. Она впопыхах приникла вплотную к экрану. На ней лица не было: карие газа полыхали белками и лезли из орбит от распирающей их новости.

– Нет, вы только гляньте на это, Соня! – взахлеб выкрикивала черная женщина и зажгла дополнительный экран-владку. На нем снова задышала дубоградская площадь – она вся была завалена телами, встревоженный диктор затрещал скороговоркой: террористы привели в действие несколько взрывных устройств на площади Независимости в Дубов Граде. Корреспонденты сообщают о том, что над всем центральным кварталом поднялись облака едкого хлорного газа, число пострадавших выясняется, на площади давка и хаос, те, кто может бежать, пытаются в ядовитом облаке и давке выбраться оттуда практически на ощупь. Как утверждают представители волонтерской организации «Белые каски», причастность эфраимского режима к бесчеловечной акции устрашения сторонников демократического вектора общественного развития практически не вызывает сомнений. Получена первая реакция от официальных представителей Евросоюза и Совета безопасности ООН…

Соня оборвала новости и скомандовала:

– Эмигранта Загоруйко готовить к обратной трансляции срочно!

– Слушаюсь, везите его сюда! – бодро отрапортовала негритянка.

– Проследите, чтобы по дороге все было чисто, машина уже выезжает, – отрывисто бросила специалист по логистике по внешней связи по связи и с очаровательной улыбкой помахала постниковским провожатым, открыв дверь бэтмобиля:

– А вот вы превосходно справились – мои умницы, просто умницы! Теперь проводите его к передатчику.

В машину бесшумно уселись трое – один впереди, еще двое по обе руки от новоявленного псевдо-Загоруйко. Специалист по логистике кивнула на него: «аккуратно» и добавила:

– Приятно познакомиться, господин Загоруйко. К сожалению, у меня еще остались здесь дела, но я буду рада увидеться с вами на той стороне.

Выйдя из машины, Соня Тавареш бережно закрыла за собой черную дверь и мгновенно пропала из виду.

20 глава

Черная фурия взяла с места мягко, легла в вираж, скользнула со стоянки и уже через считанные секунды неслась по городу.

– Классная тачка, чувак! – хмыкнув, сказал Постников водителю. Тот показал в ответ большой палец и вполоборота с ухмылкой сообщил, что она на десятой антигравитационной подвеске и вообще зверь-машина – чудо что такое, на такой только девчонок кадрить.

Сиденье баюкало нездешним элитарным блаженством, стремительно пробегали узкие улочки, машина входила в повороты легко и почти не сбрасывала скорость, не признавая инерции, и только проскакивали мимо полусгоревшие слепые многоэтажки, мятые и ржавые легковушки на убитых газонах, мелькали перекати-поля пластиковых пакетов.

Постников думал, что здесь его путешествие может оборваться навсегда. В его голове застучал перфоратором единственная мысль: отсюда, из этой великолепной летающей штуки, надо убираться любым способом и как можно дальше. Но только что было делать с двумя прекрасными парнями плюс водитель в ней, хотя их лиц невозможно вспомнить, отвернувшись даже на секунду?

Через несколько минут, когда они выбрались за город в северо-восточном направлении и стали разгоняться по-настоящему, под крейсерским брюхом что-то лопнуло, послышался отвратительный лязг, и вертикальное цунами толкнуло в днище. Бэтмобиль взметнуло, как свечку, на несколько метров, а потом он грохнулся скулой об асфальт и безобразно завалился вверх дном. Агента, что сидел справа от Постникова, взрывом сразу вынесло наружу, и он пропал из виду. Тот, что находился слева, безостановочно верещал от боли, требовал аптечку и одновременно пытался защемить зубами рану – ему начисто срезало кисть руки. Кровь шла толчками и уже перепачкала как