Мертвый ключ - Пулли Д. М.

Однако не оставаться же ни с чем, решила она и, не особо церемонясь, выдернула ящик с меткой «Да-Дэ», чтобы найти досье на Дорис. Шансов на удачу было мало, но попытаться все же стоило. Увы, никакой Дорис Дэвис среди имен не обнаружилось.

Тогда Беатрис стала искать досье на Макс. Уж тут-то, рассудила она, у нее полное право знать все. Папка оказалась в точности там, где ей и следовало быть. На первой странице перечислялись основные биографические сведения: Максин Макдоннелл, родилась двадцать второго августа 1952 года, трудовую деятельность в банке начала в 1971-м.

За анкетой оказалась вложена записка от руки: «Уволена по факту нарушения договора, подлежит незамедлительному аресту за несанкционированное проникновение». Ниже стоял штамп с датой: «28 ноября 1978 г.». За день до этого ее подруга украла ключ Дорис. Беатрис сунула папку под мышку и закрыла ящик.

Дверь в приемную она приоткрыла с некоторой опаской. Свет из архива осветил стол, еще недавно служивший жестким ложем для любовных утех. Но, к немалому облегчению девушки, следов надругательства на нем заметно не было. В глаза лишь бросилась стоящая на углу столешницы именная табличка, на которой значилось: «Сюзанна Пеплински». Билл называл ее Сюзи.

Затем Беатрис выключила свет.

Пока лифт поднимал ее на одиннадцатый этаж, а затем и остаток ночи, в голове Беатрис все время звучал разговор Билла и Сюзи. Она больше не сомневалась, что Билл крадет деньги и ценности из депозитных ячеек, однако роль Сюзи в его махинациях девушке пока была непонятна.

Бедная Сюзи со своим драгоценным секретом понятия не имела, что кольцо у нее на пальце наверняка краденое. Интересно, тетушке Билл тоже втирал про коктейли на пляже? И сколько лет в своей прокуренной закусочной она надеялась, что ее любовник сдержит пустые обещания?

Беатрис достала-ключ Дорис и в который раз принялась его разглядывать. В ячейке под номером 547, несомненно, хранятся ответы на все загадки. И она должна отыскать какой-то способ добраться до них.

Потом она еще долго ворочалась на куче тряпья, изо дня в день все увеличивающейся, однако ее не переставало изводить воспоминание о хрюканье Билла. Наконец окончательно оставив мысль о сне, Беатрис прокралась по коридору к лестнице и спустилась на два этажа. За исключением редких дежурных ламп, на девятом царила кромешная темнота. Перебегая от одной тени к другой, девушка наконец достигла лифтового холла, затем миновала секретарское бюро и подошла к двери мистера Томпсона.

Кабинет оказался не запертым, внутри было темно. На ощупь она пробралась вдоль отделанной деревом стены до стола в центре комнаты. На нем она сначала нащупала кожаный бювар и стойку для ручек, а когда дотянулась до небольшой лампы, стоявшей на углу столешницы, комнату залил желтоватый свет. Небольшие кварцевые часы показывали два часа ночи. В бюваре лежали кое-какие бумаги, но ничего интересного.

В верхнем ящике хранились ручки, канцелярский нож, портсигар да зажигалка. Большой картотечный ящик был заперт и даже не думал поддаваться. Сбоку, на уровне колена Беатрис обнаружила замочную скважину. Она достала связку ключей и стала подбирать подходящий, однако на этот раз ей не повезло: нужного ключа у Макс не оказалось.

Обескураженная неудачей, девушка откинулась на спинку огромного кресла мистера Томпсона. Книги на полке, судя по их виду, никогда не открывали. Там же стояла и фотография жены хозяина кабинета, с двумя дочерьми. Наверное, из-за них-то Билл и хотел вышибить себе мозги. Беатрис грустно им улыбнулась.

Затем она обратила внимание на хрустальную пепельницу возле фотографии. Судя по слою пыли, вещицей явно не пользовались, да и сбоку на ней так и оставался неоторванным серебристый магазинный ярлык. Мистер Томпсон, кстати, вообще не курил. Он ведь даже набросился на Сюзи тем вечером: «Тебе обязательно курить прямо сейчас?» Созерцая неуместную в кабинете пепельницу, Беатрис вдруг вспомнила кое-что, обнаруженное ею в столе.

Она снова открыла ящик поменьше и достала серебряный портсигар, в котором что-то брякнуло. Так и есть — вместо сигарет в коробочке хранился стальной ключ. Беатрис довольно ухмыльнулась. К замку картотечного ящика он подошел, и девушка подвинула лампу, чтобы как следует рассмотреть, что же Билл так тщательно оберегает.

Глазам ее предстали ряды подвесных папок с проставленным на каждой из них именем: Мэрилин Каннингем, Франсин Картер, Беатрис Бейкер. Весьма удивленная, девушка извлекла папку со своим именем и выяснила, что это всего лишь аттестационное досье, где хранятся ее резюме и несколько бланков со списком выплат и датой следующей проверки. На полях стояли кое-какие пометки от руки, типа «ответственная» и «покладистая». Впрочем, одна запись привлекла ее внимание: «Работает на Рэнди Халлорана. Приятная отдушина». Последнее ее возмутило. Замечание воспринималось как оскорбительное, хотя к остальному повода придраться как будто и не было.

Запихав папку обратно, Беатрис стала перебирать остальные и вдруг замерла, обнаружив почти в самом конце ящика папку с ярлыком «Дорис Дэвис». Затем, словно очнувшись, вытащила ее и раскрыла. Вместо каких-либо служебных характеристик в ней лежала заявка на депозитную ячейку, подписанная Дорис и датированная 1962 годом. Номер выданной ячейки значился 547. Девушка машинально достала из кармана ключ тетушки, хотя и без того знала, что число на нем такое же. Помимо заявки, в папке хранилось и несколько уведомлений об изъятии, причем некоторые Беатрис были знакомы по копиям, обнаруженным в комоде тетушки.

В заднюю часть ящика было задвинуто еще несколько досье на женщин. Девушка выхватила папку с именем Шерил Мерфи, где тоже обнаружила заявку на ячейку. То же оказалось в досье на Диану Брубейкер. Таковых, с депозитными ячейками, насчиталось восемь женщин. И среди них оказалась Макс.

Беатрис сглотнула ком в горле и открыла папку, подписанную «Максин Макдоннелл», искренне надеясь найти в ней лишь характеристики по работе. Но нет, за Макс числилась ячейка с номером 544. В списках уведомлений об изъятии, лежавших под заявкой, среди прочего упоминалось бриллиантовое ожерелье, обручальное кольцо и более ста тысяч долларов наличными.

Сдерживая слезы, девушка засунула папки с именами Дорис и Макс назад в ящик и с грохотом захлопнула его, словно подобная грубость помогла бы ей забыть о неприятных находках. Потом положила ключ в портсигар и в сердцах ударила по выключателю лампы. Какое-то время она так и сидела в темноте, мысленно кляня себя, что вообще додумалась покопаться в кабинете Билла.

Наконец Беатрис бросилась к лестнице, в отчаянии обхватив себя руками. Макс и Дорис арендовали депозитные ячейки, в которых почти наверняка хранилось имущество, перечисленное в уведомлениях из их папок. Дорис была любовницей Билла, и он обещал ей оставить семью и жить с ней. Буквально несколько часов назад в том же самом он убеждал и Сюзанну.

Девушка заперлась в заброшенном кабинете и свернулась клубком на полу. Остаток ночи ее терзали мысли о Билле и Дорис, Билле и Сюзи, и еще о его тяжелом дыхании. Она так и заснула, зажав уши руками.

В понедельник утром Беатрис отрешенно созерцала свой рабочий стол. Все воскресенье она провела в самовольно захваченной комнате, бесцельно меряя ее шагами. Даже когда она смотрела из окон вниз на улицу, ее не оставляла мысль о пропавшей без вести Макс.

Тогда, в квартире Дорис, пока она спала, ее подруга что-то узнала. А потом что-то обнаружила в депозитной ячейке тетушки, после чего и исчезла. В простое совпадение совершенно не верилось. Беатрис нащупала ключ в кармане и в который раз задалась вопросом, удалось ли Макс отпереть ячейку.

Если подруга открыла ее, то должна попытаться и она. В конце концов, она ведь близкая родственница Дорис и потому имеет на это полное право — или будет иметь, если тетушка умрет. От мысли о смерти Дорис девушка почувствовала себя неуютно: она не наведывалась в больницу вот уже несколько дней. «Сегодня вечером надо обязательно навестить тетушку», — решила Беатрис. Переночует потом в больничном вестибюле, коли на то пошло.