Ты только попроси - Меган Максвелл

Я сейчас нуждаюсь в ласке, и его слова — словно бальзам на мои раны. Никак не могу перестать думать о своем проклятом шефе.

Закрываю глаза, и передо мной возникает властный и интригующий взгляд Эрика Циммермана. Сама не знаю почему, целую Фернандо. Я целую его с таким эротизмом и страстью, что сама себе удивляюсь.

Не говоря ни слова, Фернандо тащит меня к лифту. Я знаю, чего он хочет. Знаю, куда он ведет меня, и разрешаю ему это. Поднимаемся к нему в номер и молча входим. Начинаем целоваться, и я позволяю ему ласкать свое тело. Но я чувствую себя предательницей, ведь не могу выбросить из головы Эрика. Когда Фернандо задирает мне юбку, я вздыхаю и, к его удивлению, сама кладу его руку себе между ног.

Фернандо, возбужденный моей пылкостью, опрокидывает меня на кровать, ложится сверху и трется своим твердым членом, зажатым в джинсах. Он слишком осторожный. Он всегда был таким. То, как он занимается любовью, не имеет ничего общего с тем, как это делает Эрик. В сексе Фернандо неторопливый и деликатный. Эрик — властный и грубый.

Это двое совершенно разных мужчин, и любовью они занимаются тоже по-разному.

Сердце вырывается из груди. Я думаю об Эрике, и меня это возбуждает.

Уверена, что если бы он увидел, что я делаю, то возбудился бы так же или еще больше, чем я. Его игра стала моей игрой. В этот момент ласкающий меня Фернандо — Эрик.

Достаю мобильный телефон и, пока Фернандо меня целует, тайком делаю пару фотографий.

Доведенный до безумия тем, как я ему отдаюсь, он снимает с меня трусики. Его удивлению нет предела, когда я раздвигаю перед ним ноги, и он сразу же впивается ртом в мою киску. Мгновение спустя комната наполняется моими стонами. Фернандо пожирает меня, облизывает, приникает в меня пальцами.

Мои глаза закрыты, и я представляю взгляд Эрика. Его жгучие глаза упрекают меня, но в них горит желание. Я не хочу открывать глаза. Не хочу видеть Фернандо. Хочу остаться с закрытыми глазами. Хочу, чтобы Эрик оказался рядом со мной.

Вдруг Фернандо останавливается, и я открываю глаза. Он расстегнул джинсы и надевает презерватив.

— Ты уверена? — спрашивает, снова забравшись на кровать.

Киваю. Я не в силах говорить.

Он улыбается, но ничего не говорит. Затем осторожно начинает в меня входить. Немножко… еще чуть-чуть… и еще, но я не выдерживаю и сама нанизываюсь на него, желая, чтобы он спустил на мне всю свою сексуальную мощь. Он в шоке от такой атаки и, тяжело дыша, хватает меня за бедра и начинает бомбить своим снарядом еще и еще. О, да… продолжай… продолжай… мне нужно еще больше. Моя киска раскрывается, чтобы принять его, но это вовсе не тот мужчина, которого я жажду. В ожидании еще большего проникновения и напора моя киска сжимается, но Фернандо после нескольких толчков в оргазме падает на меня.

Закрываю глаза. Хочется плакать. Я хочу Эрика. Хочу, чтобы именно он заставил меня дрожать от наслаждения. То, что я делала месяц назад с Фернандо или кем-то другим, было чудесно; теперь все это стало пресным и скучным. Мне нужно намного больше, и только Эрик может мне это дать.

Голова Фернандо лежит у меня на шее, и я слышу его тяжелое дыхание. Отстранившись, он спрашивает, понравилось ли мне. Я лгу, говоря, что да. Не хочу его огорчать.

Он помогает мне встать, и я иду в ванную комнату. Закрываю дверь и умываюсь. Смотрю в зеркало и, вспомнив об Эрике, шепчу:

— Что же ты сделал со мной, скотина?

Освежившись, выхожу из ванной. Фернандо сидит на стуле. Мы смотрим друг на друга.

— Я ухожу.

Его лицо напрягается:

— Нет, Джудит… не уходи.

Понимая, что веду себя как злая стерва, что я худшее из худшего, подхожу к нему и целую в губы.

— Фернандо, прошу тебя, продолжай жить своей жизнью и позволь мне жить своей. Увидимся в Хересе.

Разворачиваюсь и ухожу. Захлопываю за собой дверь, закрываю глаза и глубоко вздыхаю. Как же гадко я себя чувствую… Спускаюсь на лифте и, оказавшись на улице, звоню Асу. Она подсказывает, где ее искать, и я отправляюсь туда, чтобы напиться до умопомрачения и забыть о том, что я только что сделала.

31

Вернувшись в «Амнезию», друзья интересуются, где Фернандо, но по моему хмурому виду понимают, что мне не хочется об этом говорить. Они уважают мое молчание и больше не возвращаются к этой теме. Подходит мой хороший друг Начо и протягивает кока-колу:

— Выпей… Тебе станет лучше.

Спустя час я все же немного расслабляюсь. Начо взял на себя задачу поднять мне настроение и разрешил пить только кока-колу. По его словам, алкоголь — не очень хороший друг печали. Я обращаю внимание на его руку, где красуется татуировка. Хватаю его за руку, притягиваю к себе и спрашиваю:

— Это новая?

— Да. Нравится?

Я киваю.

Мне всегда нравились татуировки, особенно у мужчин.

То, чего и в помине нет у Эрика. У него нежная и нетронутая кожа. Начо же — татуировщик и большой любитель расписывать свое тело. Вдруг у меня появляется идея.

— Начо, сделаешь мне татуировку?

Он устремляет на меня взгляд своих миндалевидных глаз и говорит:

— Конечно. Когда захочешь, Джудит.

— Сколько это будет стоить?

Начо смеется:

— Нисколько, солнце. Я сделаю тебе это бесплатно.

— Серьезно?

— Ну да, Бомбочка.

— Сделаешь сейчас?

От удивления он ставит пиво на стол и переспрашивает:

— Сейчас?

— Да.

— В пять часов утра?

Я улыбаюсь. Но готова добиться своей цели и придвигаюсь к нему:

— А тебе не кажется, что это прекрасное время?

Ему этого достаточно. Начо хватает меня за руку, и мы выходим из бара. Садимся на его мотоцикл и едем к нему в салон. Войдя, он включает свет, и я осматриваюсь. На стенах висят сотни рисунков, это работы Начо за многие годы. Трайбл, имена, карикатуры, драконы…

— Итак, донья Нетерпение. Какую ты хочешь татуировку?

Рассматриваю фотографии и останавливаюсь на одной. Теперь я знаю, чего хочу. Начо удивляется, когда я рассказываю о тату, но мы все же начинаем искать подходящий шаблон. Определяемся с размером татуировки. Не очень большая, но чтобы ее было хорошо видно. Последние приготовления, и через двадцать минут друг подзывает меня:

— Ну вот, как тебе, моя прелесть?

Взволнованная, подхожу, и он показывает мне шаблон.

Я рассматриваю рисунок и улыбаюсь. Начо приглашает меня сесть на кушетку и спрашивает:

— Куда ты хочешь ее поместить?

Несколько секунд раздумываю. Я хочу, чтобы эта татуировка была интимной и ее мог видеть только тот, для кого она предназначена. И я хочу, чтобы она всегда… всегда мне о нем напоминала. Об Эрике. Наконец решив, что именно я хочу, прикасаюсь к своему депилированному венериному холмику и шепчу: