Та, которая покупает - Джоан Скеррет

Уэсли была на седьмом небе от счастья. Она обняла Шерри, когда Джошуа заиграл на своем саксофоне «С днем рождения!». Она навсегда запомнит день своего тридцатилетия.

Глава 33

Типичный изнуряюще-жаркий август в Широкоплечем городе[12]. Туристы плетутся вверх и вниз по Мичиган-авеню, потягивая воду из бутылок.

Бизнесмены сбрасывают пиджаки, перекидывают их через плечо и закатывают рукава рубашек. Дети срывают краны пожарных гидрантов, устраивая на улицах Саут-Сайда фонтаны, извергающие потоки прохладной воды. Чикаго изнемогает от жары, и, судя по безоблачной синеве неба, облегчения не предвидится.

Уэсли в конце концов сломалась и купила себе в спальню кондиционер. Иначе спать было просто невозможно. Родители же, привыкнув за многие годы к чикагским температурным капризам, стоически плавились от жары ночь за ночью.

Но сегодня, несмотря на прохладу в комнате, ей не спалось. Она не находила себе места. Чем дольше девушка думала, тем яснее понимала, какую ошибку совершила. Все случилось слишком быстро, и она попала в сети Дункана и своей безрассудной страсти. Не первое впечатление о нем было совершенно правильным: самовлюбленный эгоист. Но какое обаяние! Именно из-за этого обаяния рухнула она в бездонную пропасть отчаяния, из которой по сей день не удавалось выбраться. Изо всех сил пыталась она избавиться от Дункана и от боли, что он причинил, но она возвращалась снова и снова.

И ее летняя скука отнюдь не способствовала облегчению страданий. После отъезда Шерри Уэсли чувствовала себя лишней. В этом большом городе она сидела без дела и только мучилась от жары. Ей нужно было чем-то заниматься, что-то изучать, куда-то ходить. Что угодно, только не сидеть и не ждать, когда болезненные воспоминания опять ворвутся в ее мысли.

Уэсли больше не плакала. В душе осталась одна печаль. Иногда она злилась. И ее никогда не отпускало чувство невосполнимой утраты. Ей уже тридцать. Нет ни мужа, ни друга. И никаких перспектив. Жизнь не удалась.

На следующее утро Уэсли встала рано и отправилась на пробежку к озеру. В семь утра там, как всегда, было полно желающих размяться перед работой.

Она немного волновалась перед встречей с Уильямом, хотя и знала, что он увлечен Меган, этой чудо-поварихой с писклявым голоском. Уэсли нахмурилась.

«Ладно, — убеждала себя девушка, — у нас не свидание, просто встреча друзей». Она была готова к тому, что он будет говорить о Меган. Ревность пройдет. Гораздо важнее сохранить его дружбу.

Этим вечером Уэсли одевалась особенно тщательно. Не нужно, чтобы он думал, будто она из кожи вон готова лезть, лишь бы ему понравиться. Но в то же время ей хотелось хорошо выглядеть. Уэсли уже выбрала ресторан: они пойдут в «Ред фиш». Он говорил, что любит каджунскую кухню. Девушка надела белое льняное облегающее платье и розовые босоножки. Последний штрих — любимая розовая сумочка от «Кейт Спейд». Просто, но элегантно. Она улыбнулась своему отражению в зеркале, вспомнив старую Уэсли, которая еще год назад надела бы, наверное, слаксы и футболку.

Она подкрашивала губы, когда раздался звонок в дверь. Девушка не стала торопиться. Внизу послышались голоса Уильяма и отца.

Она спустилась в гостиную. Он стоял к ней спиной. Уэсли глубоко вздохнула. Уильям был в голубой рубашке поло и голубых, тщательно отглаженных слаксах. Ей нравилось, когда он надевал голубое. Уильям обернулся, и при виде друг друга оба расплылись в улыбке.

— Привет! — Уэсли рассмеялась и дружески обняла его.

Отец позвал мать, которая тут же прибежала из кухни.

Гость представился и сел в кресло, чтобы поболтать с родителями.

Уильям с отцом заговорили о футболе, и через десять минут Уэсли пришлось прекратить эту дискуссию, которой не видно было конца и края.

— Как поживаешь, Фло Джо? — спросил Уильям, выруливая с подъездной дорожки в «тойоте-камри», взятой напрокат.

— Я в порядке. Скучаю в основном.

Он кивнул в ответ:

— Выглядишь хорошо.

Она улыбнулась и показала в сторону Норт-Лейк Шор-драйв:

— Итак, куда мы едем?

Уэсли объяснила, как добраться до «Ред фиш».

Разговор зашел о невероятно напряженном графике работы в его компании, которая росла на глазах.

— Жаль, что ты не умеешь чертить, а то бы я тебя нанял, — пошутил Уильям.

— Не-ет, в ближайший год, или около того, я не планирую выходить на работу, — ответила Уэсли.

— Но ты же вернешься осенью к тренировкам?

— Да. Я ужасно скучаю. Каждый день вспоминаю своих дамочек. Надеюсь, они поддерживают форму.

Он повернулся к ней на секунду:

— Слушай, вот чего я не могу понять в тебе.

— Чего? — озадаченно спросила Уэсли.

— Ты занимаешься персональными тренировками, любишь свое дело и зарабатываешь хорошие деньги, но тем не менее взяла и все бросила.

— Нет, дело вот в чем: мне надо было на время уехать из Бостона.

— Знаешь, жизнь не стоит на месте, Уэс, — продолжал Уильям после короткой паузы. — И ты не должна упускать шанс, который выпадает тебе сегодня, из-за неприятностей, случившихся вчера.

В ресторане он заказал сома, фаршированного бататом, и не переставал восхищаться своим блюдом.

— Бог мой, я обожаю это место. Если бы мог — женился на поваре.

Уэсли рассмеялась:

— Рада, что тебе понравилось. Но боюсь, повар здесь — мужчина.

Уэсли выбрала черные бобы с рисом и жареного цыпленка со специями, но осилила только полпорции: переусердствовала с кукурузным хлебом.

Когда официант принес десертное меню, она заказала кофе, а Уильям — ореховый пирог с ванильным мороженым.

— Ты сегодня разошелся не на шутку, — поддразнила его Уэсли.

— Да я несколько месяцев нормально не ел. В последнее время на работе сплошные запарки. В основном питаюсь в офисе из автомата с едой.

— Это вредно, Уильям. Надеюсь, в ближайшем будущем суматоха уляжется.

— Вряд ли. До ноября придется жить в таком же ритме.

Интересно, когда она снова его увидит, задумалась Уэсли.

— Собираешься этим летом на какие-нибудь вечеринки на Виньярде? — поинтересовался Уильям.

— На какие вечеринки? — Девушка не слышала ни о чем подобном.

Светская жизнь Ланы, с недавних пор бросившей пить, застопорилась, а сама Уэсли была не настолько близка к этому кругу, чтобы знать, где и когда состоится очередная тусовка, не говоря уже о том, чтобы ее туда пригласили.

Уильям слегка смутился:

— Ну, у Элинор. У Смоллсов. У Рейни Смоллс.

Уэсли откашлялась. Как же ему объяснить?

Да, она любит Рейни и находит общий язык с Элинор, но на их приемы — больше ни ногой.

— Эти сборища не для меня. Я выношу таких людей только по одному, — вывернулась Уэсли.

Уильям рассмеялся:

— Я иногда чувствую то же самое. Но подобные мероприятия надо рассматривать с точки зрения пользы для бизнеса. За последние два года я заполучил на этих вечеринках три или четыре заказа на проектирование домов.

Девушка вздохнула:

— Видимо, тебе это подходит. А я не люблю, когда меня выставляют изгоем.

Уильям прищурился:

— Откуда такие мысли?

— Из-за вопросов, которые мне задают. Слушай, я не хочу об этом говорить.

— Уэсли, ты не права. Ты встретила среди них пару придурков, но это еще не значит, что теперь всех можно валить в одну кучу. Кроме того, Рейни обожает тебя. Она постоянно рассказывает о тебе своим друзьям, и они считают, что ты настоящая трудяга.

Уэсли улыбнулась, но осталась при своем мнении.

— Воспринимай их такими, какие они есть. Они просто люди. Если у них и имеются свои заскоки, то к тебе это не имеет никакого отношения. Поначалу они и со мной так себя вели. А я знаю Дункана с колледжа.

Его слова несколько приободрили девушку.

— И я не стыжусь своей семьи, — продолжал Уильям. — Я горжусь родителями, которые работали не покладая рук, чтобы вырастить меня и моих сестер и дать нам всем образование. Многие семьи живут в этой стране уже в течение нескольких поколений, но так и не сумели добиться того, чего мои родители достигли за тридцать пять лет, после отъезда из Кингстона.

Его слова тронули Уэсли и одновременно пристыдили. Что за дурацкие комплексы? Кто дал ей право умалять заслуги родителей, да и свои собственные, только потому, что пришлось столкнуться с людьми более успешными? Уильям прав. Их заскоки не имеют к ней никакого отношения.

В полдевятого зашло солнце, но Уэсли не хотелось, чтобы вечер так быстро закончился.

— Когда ты в последний раз катался на чертовом колесе? — спросила она, когда они вышли из ресторана.

— На чем?

— Ты слышал.

— Не знаю. Наверное, в классе десятом.

— Хочешь сегодня прокатиться? — Она снова ощущала уверенность в себе, и ей нравилось брать ситуацию в свои руки.