Пароль «Стрекоза» - Владимир Лукьянович Разумневич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Подвешиваешь или нет? — в упор спросил Тараску Влас Маковкин. — Молчишь?.. Невинный Горошин перед тобой карманы выворачивал. И ты выворачивай! Проверим, кто ручку прикарманил.
— У меня штаны без карманов — я не мог прикарманить.
— Даже родители тебе не доверяют, раз карманы зашили. Признайся, куда ручку дел?
— Никуда я не девал. Не у меня же коробок нашли…
— Лишь ты один видел, как ручка в бане отмывалась, — с ехидством напомнил Влас. — Куда она после бани побежала?
— Отвяжись…
Тараска попятился. Пальцы его нервно теребили пуговицу на рубахе.
— Что это ты без конца за грудь хватаешься? Подозрительно. Чесотка напала?
— Не выдумывай! — Тараска отдернул руку от рубахи и заскреб затылок. — У меня затылок чешется. Что ж, по-твоему, я ручку в затылке прячу?
— Так вон в чем дело! Хорош конспиратор, ничего не скажешь, — ухмыльнулся Влас и вдруг сунул руку Тараске за пазуху. — Ага! Попался!.. Ручку, значит, под рубаху, а футляр — Глебу в портфель?
— Следовало бы руку жулику отрубить, — грозно насупил брови Женя Карпов.
— Чем же он тогда ошибки будет стирать? — не согласился Влас. — Мы по-другому его накажем… Катя, я видел у тебя иголку с ниткой. Дай-ка ее сюда!
Не понимая, в чем дело, Катя подала иголку Власу.
Строгим голосом Маковкин приказал Тараске:
— Вбери руки в рукава и не шевелись. Стой, как глиняный истукан в парке культуры и отдыха! Я тебя штопать буду…
Влас ухватился за обвисший конец рукава и стал его зашивать:
— Не будет совать руки куда не следует!
Пятерка для учителя
Заглянув в свою тетрадь, Соня Углова воскликнула:
— Ой, да тут двойка!
На лице был такой испуг, словно ей за шиворот сунули мышонка.
Женя Карпов обернулся, посмотрел на оценку в тетрадке и пожал плечами:
— Чего же ойкать? Самая обыкновенная двойка с хвостиком. Ты что — двоек в глаза не видела?
— Откуда она взялась? Анастасия Ивановна домашнее задание еще не проверяла. И ошибок нет. За что?
Женя забрал тетрадь и стал изучать. Ни клякс, ни помарок. Предложения с подлежащим и сказуемым выведены аккуратно, и запятые на своих постах. Ни одной пометки красными чернилами. Только двойка красная, с красивым завитком на кончике. Раз она здесь стоит, значит, что-то не в порядке.
— Ты пишешь букву «ш» словно «т», но только в перевернутом виде, — начал придираться Женя. — А «з» у тебя на тройку похожа.
— Не на двойку же ей походить!
— Ошибочка! — уличил Женя.
— В каком месте?
— Читай. Тут написано: «Овца села свеклу». Как понять? Села на свеклу? Съела свеклу? А может, овца сеяла свеклу? Неразбериха!
— Твердый знак пропустила, — смущенно призналась Соня. — Анастасия Ивановна не заметила, а то бы поправила…
Учительница, проходя мимо, остановилась возле парты:
— В чем дело, Углова?
— Да вот… — замешкалась Соня. — Двойка…
Анастасия Ивановна приблизила тетрадь к глазам:
— Ничего не пойму! Рука не моя, а чернила как будто мои… Вероятно, в классе еще один учитель объявился. Интересно бы с ним познакомиться…
Она возвратилась к столу, подняла раскрытую тетрадь над головой и показала двойку ребятам:
— Чья работа?
Класс молчал.
Тогда Анастасия Ивановна подняла двойку еще выше:
— Смотрите, какая культурная двойка. По-лебединому шею выгнула. Большой знаток рисовал! Решил, видимо, помочь учителю ставить оценки. А теперь скромничает, не сознается. Жаль. Я бы хотела, чтобы он и дальше со мной сотрудничал… Ребята, кто из вас желал бы помочь учителю проверять тетради?
Предложение было настолько неожиданным, что ученики заколебались.
И только отличницы Лена Блузкина и Света Оленина нерешительно подняли руки.
— Смелее! — подбодрила ребят Анастасия Ивановна. — Я вас по-серьезному прошу…
Над партами сразу взметнулось тридцать рук. Даже двоечник Тараска Котов проголосовал.
— Столько помощников! Мне и делать будет нечего, — улыбнулась Анастасия Ивановна. — Выберем пока одного. Кого бы?
Взгляд ее задержался на руке Власа Маковкина:
— Начнем, пожалуй, с Маковкина. У него на пальце я вижу красное чернильное пятно. Значит, кое-какой учительский опыт он уже приобрел…
Лицо у Власа вытянулось. Он быстро сунул руку под парту, тяжело засопел. Надо же так опростоволоситься! Но кто знал, что ручка, которую он в перемену обмакнул в учительскую чернильницу, оставит предательский след? Моргай теперь глазами перед всем классом… Влас поднялся и заморгал:
— Верно. Моя двойка… Что ж мне теперь — в директорскую?
— А зачем? Будешь продолжать начатое дело, — миролюбиво сказала Анастасия Ивановна. — Я понимаю, у тебя было мало времени. В спешке ты не заметил у Угловой кое-каких ошибок. Дело поправимое. Возьмешь тетрадь домой и еще раз посмотришь. Заодно захватишь и некоторые другие тетрадки. Поставишь справедливые оценки. Как настоящий учитель.
Всего ожидал Влас, но только не этого. В мыслях у него начался дикий переполох. Голова никак не сообразит что к чему. С одной стороны, вроде бы и хорошо, что в директорскую не вызывают, а с другой стороны… Непонятно, почему учительнице вместо наказания вздумалось оказать ему почет? Странно ведет себя Анастасия Ивановна. Очень странно.
Вчера она сама по всем правилам отчитывала Маковкина, когда он, бледный, стоял у доски и не знал, какие знаки препинания ставить в сложном предложении. А сегодня дает задание проверять чужие тетрадки. Придется ставить оценки. Двойку Соне Угловой он уже поставил. Лучше некуда! Даже Анастасии Ивановне понравилось. С таким же успехом Влас может вывести и тройку, и четверку, и пятерку — кто что заслужит.
Учительница положила ему на парту пачку тетрадей и дала наказ:
— Будь строг. Постарайся не пропустить ни одной ошибки.
— А отличникам можно двойки ставить?
— Если заслуживают…
— Запляшут они у меня, голубчики!
Дома он первым делом, конечно, стал проверять тетрадь Лены Блузкиной. Такие сложные предложения наворотила, столько запятых, точек и двоеточий наставила, что у Власа зарябило в глазах. Попробуй разберись в этом хаосе! Словно нарочно решила Власу голову поморочить. Ничего, он разберется. Все ошибки выведет на чистую воду! Не видать Лене пятерки как своих ушей!
С двоеточиями
