Случайные попутчики - Патриция Хайсмит

Он прошелся по комнате у нее за спиной. Как он и думал, она забыла про вырезки, что он показал ей в Лос-Анджелесе. Слава Богу, он не стал напоминать ей о Гае, когда везде начали появляться фотографии «Пальмиры». Видимо, какое-то шестое чувство уже тогда подсказало ему, что он заставит Гая сделать то самое.

— Джерард говорит, ты прошлым летом звонил этому своему знакомому. Что это за история?

— Ох, мамик, мне эти Джерардовы идиотские намеки просто осточертели!

40

В то же утро, только попозже, Гай вышел из кабинета директора «Чертежного агентства Хэнсон и Напп». Уже несколько недель он чувствовал себя таким счастливым. Воспроизведение проекта больницы, самого сложного из всех, что делались под его наблюдением, шло к концу, от поставщиков поступили последние подтверждения на стройматериалы, а рано утром он получил телеграмму от Боба Тричера и порадовался за старого друга. Боба избрали в Консультативную инженерную комиссию по строительству новой плотины в канадской провинции Альберта, о чем тот мечтал последние пять лет.

Пока он шел к выходу, кто-нибудь из чертежников — они работали за длинными, расходящимися веером от директорского кабинета столами — время от времени поднимал голову и провожал его взглядом. Гай приветливо кивнул в ответ на улыбку старшего проектировщика. К нему начало возвращаться самоуважение. Хотя, возможно, все дело было в новом костюме, третьем за всю жизнь, который он сшил у портного. Анна выбрала материал — серо-голубую шотландку. Анна же утром подобрала галстук к костюму — шерстяной, густого помидорного цвета; старый галстук, но из его любимых. Перед зеркалом в простенке между лифтами он подтянул узел. Из густой черной брови выбивался седой волос. Брови удивленно приподнялись. Седой волос он обнаружил у себя впервые.

Дверь агентства открылась, его окликнул один из чертежников:

— Мистер Хайнс? Хорошо, что успел вас поймать. Вам звонят.

Гай вернулся, рассчитывая, что разговор будет кратким: через десять минут он встречался с Анной за ленчем. Разговаривал он из пустого служебного помещения рядом с чертежной.

— Алло, Гай? Слушай, Джерард раскопал того Платона… Да, в Санта-Фе. Теперь слушай, это ничего не меняет.

К лифтам Гай возвратился через пять минут. Он всегда боялся, что книгу найдут. Ни в жизнь, утверждал Бруно. Бруно может ошибаться. Следовательно, Бруно может быть пойман. Гай зло скривился, словно сама мысль о том, что Бруно могут поймать, — несусветная чушь. Она и была чушью — до этой минуты.

Выйдя на залитую солнцем улицу, он на мгновение снова вспомнил про свой новый костюм и сжал кулаки от безысходной злости на себя самого. «Я нашел книгу в поезде, понимаешь? — сказал Бруно. — Если я звонил тебе в Меткаф, так это из-за книги. Но познакомились мы только в декабре…» Гаю не доводилось слышать, чтобы Бруно говорил таким, не похожим на свой обычный, голосом — захлебывающимся, взволнованным, настороженным, пугливым. Гай рассмотрел предложенную Бруно версию словно со стороны, как нечто, не имеющее к нему отношения как образчик ткани, которую он прикладывает взять на костюм. «Нет, ткань не сквозит, но будет ли носиться?» — вот в чем вопрос. Не будет, если найдутся свидетели, видевшие их вместе в поезде. Например, официант, который обслуживал их в купе у Бруно.

Он постарался выровнять дыхание, умерить шаг. Он поднял глаза на маленький кружок зимнего солнца. Его черные брови с одним седым волоском, с белым шрамом, его брови, которые последнее время начали становиться косматыми, как заметила Анна, разбили солнечный свет на осколки, защитив глаза. Если не мигая смотреть на солнце пятнадцать секунд, можно сжечь роговую оболочку, вспомнилось ему где-то читанное или слышанное. Анна тоже его защищает. Работа его защищает. Новый костюм, идиотский новый костюм. Он вдруг почувствовал себя неполноценным, туповатым, беспомощным. Смерть незаметно заполонила сознание. Смерть затянула его. Вероятно, он так долго ею дышал, что совсем с нею свыкся. Что ж, в таком случае он уже не боится. Он нарочито расправил плечи.

Когда он вошел в ресторан, Анны еще не было. Тут он вспомнил, что она хотела зайти в фотоателье забрать моментальные снимки, какие они наснимали дома в воскресенье. Гай достал из кармана телеграмму от Боба Тричера и принялся ее читать и перечитывать.

«Только что выбран Комиссию Альберты тчк Рекомендовал тебя тчк Это мост зпт Гай тчк Освобождайся поскорее тчк Утверждение гарантировано тчк Подробности письмом».

Утверждение гарантировано. Как бы он ни проектировал свою жизнь, никто не сомневается в его способности спроектировать мост. Гай задумчиво прихлебывал мартини; рука его ни капельки не дрожала.

41

— Я наткнулся еще на одно дело, — добродушно промурлыкал Джерард, созерцая лежащий перед ним на столе машинописный отчет. С той минуты, как Бруно вошел к нему в кабинет, он ни разу не взглянул на молодого человека. — Убийство первой жены Гая Хайнса так и осталось нераскрытым.

— Да, знаю.

— Мне казалось, что вы много об этом знаете. Итак, расскажите-ка все, что вам известно, — предложил Джерард, устроившись поудобней.

Бруно не сомневался, что сыщик только этим и занимался с самого понедельника, когда ему в руки попал томик Платона.

— Ничего, — ответил Бруно. — И никому не известно. Или я ошибаюсь?

— Ну а ваши соображения? Вы, должно быть, основательно обсуждали с Гаем это дело?

— Отнюдь. Совсем не обсуждали. С какой стати?

— Но вас ведь так занимает убийство.

— Что вы хотите сказать? Почему это меня «так занимает» убийство?

— Да хватит, Чарлз, не знай я об этом от вас самого, уж от вашего отца я об этом наслышан! — возразил Джерард с редкой для него вспышкой раздражительности.

Бруно полез за сигаретами, но передумал.

— Я говорил с ним на эту тему, — тихо и уважительно произнес он. — Гай ничего не знает. К тому времени он и с женой-то почти не встречался.

— Кто, по-вашему, ее убил? Вам никогда не приходило в голову, что мистер Хайнс мог это организовать? Может быть, вас заинтересовало, как он это устроил и вышел сухим из воды?

Джерард снова расслабился и откинулся в кресле, заложив руки за голову, словно они болтали о том, какая хорошая нынче погода.

— Разумеется, я не думаю, будто он это устроил, — возразил Бруно. — Вам, видимо, невдомек, что речь идет о человеке такого калибра.

— Единственный калибр, который заслуживает внимания, Чарлз, — это калибр ствола, — сказал Джерард поднимая трубку внутреннего телефона, — что, вероятно, вы первый мне бы и объяснили. Пригласите, пожалуйста, мистера Хайнса.

Бруно вздрогнул, и Джерард это заметил. Джерард молча за ним наблюдал, пока шаги Гая приближались по коридору. Он предвидел этот ход Джерарда, повторял про себя Бруно. Ну и что, ну и что, ну и что?

Гай нервничает, решил Бруно, но его обычная нервно-торопливая повадка это скрадывает. Он поздоровался с Джерардом и кивнул Бруно.

Джерард предложил ему единственный свободный стул с прямой спинкой.

— Я пригласил вас сюда, мистер Хайнс, с единственной целью — задать один очень простой вопрос. О чем большей частью разговаривает с вами Чарлз?

Джерард предложил Гаю сигарету из пачки, как отметил Бруно, далеко не первой свежести, и Гай закурил.

Бруно увидел, что Гай раздраженно сдвинул брови, что в высшей степени отвечало положению.

— Время от времени он говорил со мной о клубе «Пальмира».

— А еще о чем?

Гай посмотрел на Бруно. Тот с безразличным видом, настолько безразличным, что его можно было принять за беспечный, грыз ноготь на пальце правой руки, которой подпирал подбородок.

— Трудно сказать, — ответил Гай.

— Он говорил с вами об убийстве вашей жены?

— Да.

— И в каком плане он вел разговор? — участливо спросил Джерард. — Я имею в виду убийство вашей жены.

Гай почувствовал, что заливается краской. Он снова глянул на Бруно — как мог бы взглянуть любой, подумал он, любой другой человек, когда речь идет о третьем, который сидит тут же, но выключен из разговора.

— Он часто спрашивал, не знаю ли я, кто мог это совершить.

— А вы знаете?

— Нет.

— Вам нравится Чарлз?

Жирные пальцы Джерарда слегка дрожали, что было несообразно. Он принялся вертеть в руках пакетик спичек, постукивая о лежащую на столе книгу записей.

Гай вспомнил, как в поезде Бруно тоже вертел в пальцах спички, пока не уронил их в тарелку с бифштексом.

— Да, нравится, — удивленно ответил Гай.

— Он вам не докучает? Не навязывает вам свое общество слишком часто?

— Да не сказал бы, — сказал Гай.

— Вас огорчило, что он явился на вашу свадьбу?

— Нет.

— Чарлз вам говорил, что ненавидел отца?

— Говорил.