Казак в Раю - Андрей Белянин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ой, и почему мы таки непременно обязаны помереть как герои?!
– Мы отказались от Рая, чего ещё ты ждала?
– Ха, если я начну перечислять… то там столько хорошего, чтоб жить долго и счастливо, но ведь никто не даст… Я вам в самом начале говорила – это антисемитско-русофобский заговор!
– Согласен. – Казак нежно поцеловал еврейку в щёчку, госпожа Файнзильберминц незамедлительно ответила ему тем же…
– Слушайте, слушайте, слушайте! – громогласно донеслось с борта ближайшего летательного аппарата, причём на совершенно нормальном языке.
Молодые люди нехотя напрягли ушки…
– Вы окружены! Больше вам некуда бежать! Вас никто не спасёт, и мы больше не потерпим вашего разлагающего присутствия на нашей райской земле!
– Ну, так застрелите нас побыстрей или поставьте в угол, – равнодушно потянулся бывший подъесаул, и Рахиль поддержала его согласным мурлыканьем – бегать надоело обоим…
– Это слишком просто, – ответствовал чей-то знакомый, хотя и искажённый динамиками голос. – Убей мы вас здесь же, и вы вновь вернётесь в ореоле мучеников! Нет… вы сами совершите столь страшный грех, что небо содрогнётся, и бездна с радостью раскроет вам свои адские объятия!
– Какую-то пургу мужик несёт, – поморщила носик расслабленная израильтянка. – Вершитель, это таки вы?! Ну, высуньтесь, покажите народу свою крысиную мордочку, обещаем не хихикать…
– Да, это я… – несколько сбился голос эльфа-предателя. – Мне удалось бежать, и… Впрочем, какая вам разница, как мы все успели собраться и решительно восстать против вас как самой страшной угрозы этого мира! Вы обречены…
– Рахиль, ты намерена грешить?
– Только с вами, Ваня!
– Хм, в этом разрезе я-то, конечно, тоже за, но боюсь, они ждут от нас несколько другого грехопадения…
– А чтобы вы убедились в серьёзности наших намерений – взгляните! Ха-ха-ха… – Из люка летающей тарелки к ногам нашей парочки упала оторванная голова белого коня. Его глаз ещё мигал фиолетовым, а из развороченной шеи торчали обрывки проводов и микросхем… Впечатлительная еврейка побледнела, вовремя прикрыв ротик ладонью.
– Где Рыдающая Принцесса и Миллавеллор?! – сурово приподнялся казак.
– Здесь. – Сам Вершитель не спешил показываться, но его голос уже звенел торжеством. – Они романтичные глупцы, но вполне вписываются в реалии нашего мира. Поэтому вам предстоит решить их судьбу… Задача проста: вы двое сражаетесь между собой до тех пор, пока один из вас не падёт. Победитель вырежет его сердце и этим купит свободу двум пожилым влюблённым. Самоубийство или обоюдная героическая смерть – не засчитываются. В случае отказа они оба умрут на ваших глазах! Причём медленно и мучительно… Есть вопросы?
– Ты подонок! – впервые сорвались Иван и Рахиль.
– Я знаю… – И вся толпа нехороших врагов отреагировала на это гордое признание традиционно зловещим хохотом.
Но шутки кончились, когда из открытого люка показались подвешенные за локти эльфы. Это действительно были Нюниэль и Миллавеллор, их рты были заткнуты кляпами, а по обрывкам одежды и кровоточащим ранам становилось ясно, что никто не сдался без боя.
– Есть стратегические предложения?
– Таки, как назло, именно сегодня и нет… А у вас?
– У меня есть сомнения в том, что они их отпустят… – напряжённо выдохнул подъесаул, а из летательного аппарата вновь раздался голос Вершителя:
– Эй, вы – для вас хорошие новости! Тут меня поправили, и я сообщаю о поправке – самоубийство разрешается! Это тоже страшный грех, так что можете им воспользоваться…
Над рядами неприятеля вновь пронёсся дебильный хохот. Казак и еврейка встали. То, что произошло дальше, являлось скорее порождением изворотливого ума Рахиль плюс перегрузка непривычным для девушки алкоголем:
– Таки есть некоторая идея… – Она схватила Ивана за погон, притянув к себе, и быстро зашептала на ухо: – Если вы меня убьёте, так я буду жертвой и унесусь в Рай. А если вы потом один с шашкой пойдёте на всю эту кодлу, так оно тоже будет смертью раскаявшегося мученика!
– А наши эльфы?
– А что наши эльфы?! Их точно отпустят, кому они, на фиг, нужны? Потому как, если прикончить и их, так это же на два мученика больше! Верное дело, слушайте меня сюда…
– Рахиль, я… я в любом случае не смогу тебя убить!
– Начинаем отсчёт! Итак, на счёте десять… – громко оповестили динамики. Народ зашевелился в предвкушении крови и зрелищ…
– Ваня, я умоляю, вы как ребёнок! Убейте меня и гасите их всех, пока не загнётесь. Встретимся в Раю!
– В каком Раю?! У нас Раи разные!!!
– Два… Три… Четыре… – скандировала толпа.
– Давай лучше ты меня! Один выстрел, и…
– И черт бы с вами, нате… сейчас… да… таки нет! Я не могу, лучше вы…
– Шесть. Семь. Восемь, – неумолимо диктовал голос.
– Всё! Хотя бы сделаем вид, – кое-как нашла нужный компромисс бывшая военнослужащая. – Вытащите шашку, встаньте напротив, держите её крепче… вот! Теперь я… Ой, Ваня, сзади-и!!!
Напряжённый подъесаул нервно обернулся – это было его роковой ошибкой! Сзади – никого не было… И в то же мгновение он почувствовал, как златоустовская сталь нежно входит во что-то мягкое…
– Не-е-е-т!!! – Он выдернул клинок, тупо глядя на узкую полоску крови вдоль лезвия. Рахиль тихо опустилась на землю, зажимая ладошками рану, её пальцы были красными. Восторженный вой врагов заглушил его крик…
– Свершился великий грех! – оповестил Вершитель. – Он собственноручно убил свою возлюбленную. Пусть небеса будут свидетельствовать против него на Высшем суде!
Иван Кочуев встал на колени и робко коснулся губами губ Рахили, они были ещё тёплые…
– А теперь, казак, сделай милость – покончи с собой! Принцессу с женихом мы, так и быть, отпустим… Ведь ты сам не захочешь жить после того, что сделал, правильно?
– Нет, – неожиданно громко ответил бледный подъесаул, и его лицо озарилось каким-то неземным светом. – Господи, в минуту тяжкого испытания прошу – прости меня за всё и в несоизмеримой благости своей даруй последнюю милость…
– Какую? – громогласно прозвучало над небесами, и перед мощью ЭТОГО голоса пригнулись все, включая резво нырнувшие вниз корабли инопланетян.
– Дай ещё пять минут пожить. Всего пять минут, Господи, я управлюсь…
Над землёй прокатился порыв тёплого ветра, словно вздох молчаливого согласия.
– Слава богу, что мы есть. И слава богу, что мы – казаки! – чётко выделяя каждое слово самой короткой казачьей молитвы, произнёс Иван и, широко перекрестясь, пошёл на врага. Шашка в его руке горела, подобно огненному мечу архангела! Первые ряды бритоголовых дружно вскинули автоматы… Грохот выстрелов был заглушён неповторимо-рокочущим, ужасающим в неотвратимости своей рёвом казачьей лавы:
– Ура-а-а!!!
Бывший студент, бывший филолог, бывший подъесаул не видел и не слышал этого. Он шёл вперёд, прорубая себе дорогу, и полновесные пули, словно пшено, отскакивали от его груди. Он шёл своим путём последнего испытания, и ничто не могло бы его остановить…
А с правого фланга, возникнув из облаков, на ошарашенного неприятеля уже летели бородатые казаки с пиками наперевес, сталь клинков вспарывала воздух, гнедые дончаки закусили удила, унося своих отчаянных седоков в горящее пекло боя!
Когда и в какой момент слева вылезла камуфлированная бронетехника спецназа государства Израиль – тоже не помнил никто… Но поднаторевшие в боях с террористами, знающие, что такое терять близких, евреи неумолимо ударили по врагу, превращая поле сражения в настоящий ад!
Иван Кочуев просто не замечал ничего, творящегося вокруг, – в его мозгу шёл хладнокровный отсчёт секунд, взмах шашки, удар, никакой защиты, только нападение, только месть, только уложиться в обещанные пять минут, только успеть…
Он не видел, как казаки отбили упавших среди клиров двух пожилых эльфов. Не обратил внимания, как заполыхали летающие тарелки, сбитые точечным зенитным огнём израильтян. Он прошёл до конца, перепачканный своей и чужой кровью, рухнув в изнеможении, всё ещё не зная, что их победа в тот день была самой яркой и полной! Перед его внутренним взором стояли бездонные, как Галактика, и прекрасные, как звёзды, лучистые глаза Рахиль Файнзильберминц…
– Таки вы лихо их положили! – раздался до безумия довольный голосок, и нежные девичьи руки ласково коснулись его лба. – Вот тока не надо меня пугать… Вы должны были догадаться, что я не набитая дура самоубиваться всерьёз! Да, порезаться пришлось, и это таки жутко больно, но… я же сама нанизалась, а эта царапина заживёт через неделю. Ваня, вы меня снова пугаете… Такое резюме, что вы и не рады меня видеть?! Ваня?! Не вздумайте! Я не позволю вам умирать… я…
– Я люблю тебя, – тихо прошептал подъесаул, осторожно гладя по кудрявой голове взбалмошную еврейку, искренне ревущую у него на груди… Их фигуры медленно таяли в золотом сиянии истинного Рая…
