Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Советская классическая проза » Час отплытия - Борис Мисюк

Час отплытия - Борис Мисюк

Читать онлайн Час отплытия - Борис Мисюк

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 64
Перейти на страницу:

В это время из коридора доносятся шаги и голоса девчат второй смены, идущих после ночного обеда в каюту. Половина первого ночи. Влюбленные спешно прощаются, назначают свидание, и Витос выскакивает на ботдек.

От шлюпки отделяется тень и быстро приближается к Витосу. Это Шестерка…

XI

Беринговоморский календарь отличается от общепринятого тем, что месяц ноябрь, как, впрочем, и март, он относит к зимним весьма категорически. А зимой здесь самые частые гости — нордовые ветры, почти бесснежные пурги, штормы. Сильных холодов в море не бывает — десять, самое большее пятнадцать, даже в сердце зимы — январе ниже двадцати четырех градусов мороз не зарегистрирован. Зато берег раскаляется лютым холодам до сорока и даже полсотни градусов.

В море есть другой враг — обледенение. Плавбазе он, правда, не страшен, и потому она смело пашет море в высоких широтах, принимает рыбу у траулеров и помогает им сбрасывать ледовый панцирь, подавая шланги с горячей водой. Этих малышей, как называет суда-добытчики экспедиционное начальство, лед заковывает до того, что кажется, будто их усердно обливали с мачт расплавленным парафином. База не особо спешит в укрытие, даже когда погода непромысловая и мелкий флот прячется по бухтам. Несолидно такой махине бегать от шторма, да и накладно — нужно беречь топливо.

Капитан-директор рассматривает карту погоды, только что принятую по фототелеграфу, вчитывается в радиограмму-прогноз, потом задумчиво и долго глядит в лобовое стекло рубки на длинные, пологие валы, на тяжелые, серо-седые тучи, плывущие над морем, и берется за ручку машинного телеграфа. Похоже, надвигается не просто шторм, а кое-что похлеще. До бухты Наталии — шестьдесят миль, это пять часов ходу…

А «Удача» уже шесть часов пробивается на север, до Наталии все еще остается не меньше тридцати миль. Полюс, как одушевленное ледовое чудище, швыряет в лицо, в лоб «Удачи» снежные заряды, хлесткую пену с раскатистых валов, сотрясает надстройку, бьет и заставляет камертонно вибрировать стальные борта. Двенадцать баллов.

Александр Кириллович стоит один в капитанской каюте, у квадратного лобового иллюминатора, и не может оторвать взгляда от черно-седой взгорбленной поверхности моря. По ней навстречу судну протянулись из бесконечности живые белые змеи пены, а редкий снег, летящий горизонтально, кажется, выпархивает из воды и летит все-таки чуть кверху.

Отсюда, из носовой надстройки, особенно хорошо видны все подробности боя стального судна и озверелого моря. Время от времени раздаются тяжелые и глухие, как из кузнечного цеха, удары волн в скулу.

Они до основания потрясают всю стосемидесятиметровую махину и абсолютно непроизвольно поворачивают мыслишки к оранжевому спасательному поясу, который лежит в железном ящике под диваном в каждой каюте.

А впрочем, даже и такие мысли бывают полезны. Они помогают стряхивать с души земную пыль. Витосу, кстати, не помешает избавиться кой от чего. А то ведь надо — уже в десять лет чем голову забивали мальчишке, если он спрашивал в письмах не о море, не о китах, а об окладе отца. Так и писал; «Папа, а какой у тебя оклад?» Витос, Витос…

Сейчас нетрудно представить, как ощущали свирепое дыхание полюса те, кто на шхунах, на собаках, ползком шли к заветной цели — Северному полюсу, как очеловечивали, обожествляли его в мыслях, как молились ему, наверное, прося пустить в ледовый алтарь, умоляя дать силы хоть на шаг еще продвинуться к сердцу вечного льда, к завораживающей людей и магнитные стрелки тайной точке схождения земных ребер-меридианов. А жестокий ледовый бог коварно закруживал их вьюгой, пургой, магнитной бурей, прятал свою тайну, как прячется в мире все сокровенное.

— О чем замечтался, Саша?

Александр Кириллович вздрагивает: он не слышал, как открылась и закрылась дверь за его спиной.

— А я, видишь, заговорился с начальством. Погодка — вон! — кивает капитан в окно. — Радиоволны даже «сдувает», ни в дугу слышимость; то я — «не понял, повторите», то он. — Помолчали.

— Знаешь, зачем я тебя позвал?..

Апрелев задумчиво, отрешенно смотрит в глаза капитана.

— День рождения у меня сегодня. — Герман Евгеньевич прямо светится, молодеет на глазах.

— Ну, Евгеньевич, — уже совершенно открыто, искренне радуется Апрелев, занеся ладонь для дружеского хлопка-пожатия, — доброго здоровья, удач!..

И хоть невольно он избегает говорить капитану «ты», ладони друзей-ровесников встречаются в крепком рукопожатии.

— Погоди «здоровья», не транжирь тосты, — густой голос капитана заглушает даже полыханье шторма за стеклами. — Вот зайдем в Наталию, станем на якорь… — Весело подмигнув, он делает лихо широкий жест над низким гостевым столом. — Приглашаю.

— Спасибо, а откуда?

— А оттуда, — капитан показывает большим пальцем за шину. — Когда в Угольной перегружались, я завпрода задействовал — за мясом, за тем, за сем. Ну, вот он по-быстрому на СРТМчике и сбегал в поселок Беринговский. Между прочим, их там чуть во льдах не затерло.

Александр Кириллович снова смотрит в квадратное стекло, вибрирующее под ударами ураганного ветра.

— Во льдах… — задумчиво повторяет он. — Я вот диву даюсь, Евгеньевич, как это наша «Арктика» до самого полюса добралась. Да это, это победа, может, ничуть не меньше, чем высадка на Луну! Земная победа!

— Земная, ты прав, Саша. Есть и на Земле-старухе места для побед. Вот сейчас начальник объединенной эксплуатации говорит мне: поздравляю вас с большой трудовой победой — завершением годового плана. Невелика победа, а приятно, особенно в день рождения, а?

— В день рождения — да, — как-то рассеянно соглашается Александр Кириллович и начинает поглаживать лысину. — А вот рыба-то эта плановая до берега еще не дошла. А ну как ее задробят там при пересадке из трюма в вагон, что будем делать?

— Типун тебе! Сплюнь! — энергично тряхнув красивыми, с серебром, завитками, почти сердито рявкает капитан.

— Типун типуном, Евгеньич, а я вот на перегрузе видал: на третьем трюме пару ящиков со стропа свалились на палубу и разбились… Стоило бы посмотреть… Все блоки смерзлись, а разломи — сырье…

— Ну, может, один-два ящика. Это ерунда, Саша, — голос капитана по-прежнему бодр и весел, но в глазах, направленных на матроса, легкая тень тревоги. — Производство-то у нас с тобой вон какое! Так что могут быть и издержки. От них никто не застрахован.

— Я не кляузник, Евгеньич…

— Я знаю.

— Но в акте, я настоял, записали: брак на морозке смена гонит.

— Смена? Какая?

— Я думал, акты народного контроля до капитана доходят. А получается — нет?

— А ты видел, — капитан тоже отвечает вопросом, — сколько за день бумаг мне приносят на подпись?

— Бумага бумаге, значит, рознь.

— Ну, ладно, Сашка, ты не темни, выкладывай, что знаешь.

— Выложить недолго, но…

Мощный удар волны заставляет обоих встрепенуться и в тревоге прислушаться. Впечатление такое, что всю надстройку сбило со стального фундамента, и она вот-вот завалится набок, в тартарары. На несколько секунд воцаряется жутковатая тишина — пропадает привычное ощущение вибрации от работающего двигателя. Но вот громада надстройки отыграла — качнулась стальными боками, всеми своими ребрами сначала в одну сторону, потом в другую, а затем постепенно вновь вернулась в ритм привычной мелкой дрожи, и ей откликнулись, звякнув, стаканы в буфете, словно птицы в лесу, затихшие было в минуту грозного раската грома.

— Пойду я, Евгеньич, — матрос делает шаг к двери.

— А ну постой-ка, парень, — дружески, но властно останавливает его капитан. — Посмотри мне в глаза… Э-э, да ты меня окончательно, я вижу, в акулы зачислил. Так?

— Нет, не так! — неожиданно резко парирует матрос. — Просто капитан на «Удаче», похоже, спит! А этим пользуются рвачи! Ну а я страх не люблю, когда рвачей производят в герои! На «Дружбе», к примеру, такого не было!.. Если помнишь, — добавляет Александр Кириллович и на том обрывает его, похоже, доконало это, хоть и не прямое, обращение к капитану на «ты». С силой пригладив лысину, он идет к двери, но опять его останавливают слова:

— Подожди, Саша! Не гони лошадей. Выкипи лучше здесь, у меня.

— Да ладно, Евгеньич, — машет рукой матрос. — Тут день рожденья, песни петь надо, а я… Потом как-нибудь…

Тем временем в кормовой надстройке базы происходили другие события. Еще со вчерашнего утра, как только «Посейдон» с полными трюмами отшвартовался от борта и «Удача» снялась в район лова, чиф, иззябший на палубе во время швартовых операций, сошелся с дедом за его «кругвым стовом». Киса вынырнула из дедовой спальни и ветерком скользнула мимо стола, опаздывая на работу. Вопреки дедову ожиданию, чиф ни на грош не удивился и, лишь приняв первую рюмку коньяка и морщась от «патентованной» закуски — булки, пропитанной раствором лимонной кислоты и нарезанной кругляшами, сказал как бы между прочим:

1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 64
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Час отплытия - Борис Мисюк торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит