Благородство ни при чем - Люси Монро

Такая мысль казалась фантастической, но разве все происходящее поддавалось рациональному объяснению? Ей было стыдно за себя, за то, что она подвергала сомнению порядочность мужчины, с которым разделила свое тело и сердце, и, чтобы прогнать чувство вины, решила сосредоточиться на дыхательных упражнениях.

Она не станет выглядеть лучше от того, что начнет задыхаться, сидя в кондиционированном кабинете Клайна на удобном кожаном диване.

Маркус перегнулся через нее и взял со стола листок с сообщением. От него пахнуло хорошим одеколоном. Этот запах у нее всегда ассоциировался с Маркусом – свежий мужской аромат. Ей хотелось дотронуться до него, взять его за руку, чтобы он провел ее невредимой через все это нереальное представление.

– Это то сообщение, которое вы получили вместе с другими для команды маркетинга? – спросил он, пристально на нее глядя.

– Да. – Она всматривалась в его лицо, стараясь понять, что он думает. Но у нее ничего не получилось.

Как было бы здорово, если бы он улыбнулся ей, потерся ногой о ее ногу, сделал бы хоть что-нибудь, чтобыприободрить ее, вселить уверенность, убедить, что ее страхи необоснованны.

– Когда вы получили это сообщение?

– В четверг. – Почему он задает вопросы, а не Бен, начальник внутренней безопасности?

Он посмотрел на листок и снова на нее.

– Ни отправитель, ни получатель не указаны. Вы можете как-то определить хотя бы одного из них?

– Нет. Я уже сообщила об этом мистеру Клайну. Маркус пожал плечами:

– Клайн сказал, что вы удалили сообщение со своего компьютера. Это так?

Она нервно кивнула, ощущение нереальности нарастало.

Вероника огляделась, стараясь понять, не находят ли прочие присутствующие поведение Маркуса столь же странным. Он вел себя как человек, ведущий корпоративное расследование, а вовсе не как консультант. Блокнот лежал на коленях у Эллисон. Она делала в нем записи, но в позе ее чувствовалась напряженность, которой раньше не было. Клайн словно выжидал что-то, а Уоррен слушал допрос с почтительным вниманием и глубоким интересом.

И тогда у Вероники родилось подозрение, которое крепло с каждой секундой. Оно душило ее с паучьей неотвратимостью.

Она обратилась к мистеру Клайну:

– Я не понимаю, почему Маркус задает мне все эти вопросы.

Клайн поставил локти на подлокотники черного кожаного кресла и сцепил кисти.

– Первым ко мне обратился Бен. Он сообщил о своем подозрении об утечке информации из «Клайн технолоджи» несколько недель назад. Мы посовещались и решили, что следует пригласить для расследования специалиста извне.

Эллисон уронила ручку. Она наклонилась, чтобы поднять ее. Движения ее были судорожными.

Бен кивнул с убийственно серьезным лицом:

– Я навел справки, и мистер Клайн нанял специалиста из фирмы с безупречной деловой репутацией.

– «Си-ай-эс»? – Вероника едва выдавила из себя вопрос. В горле ее стоял ком. Такого предательства она никак не ждала.

Клайн улыбнулся хищной улыбкой:

– Да. Они умеют работать под прикрытием. Даже вы не догадывались о том, что они создали отдел по ведению внешних корпоративных расследований, а ведь вы у них работали.

При этих словах президента Вероника почувствовала себя так, словно она была сделана из стекла и в нее влетел мяч, посланный метким ударом игрока лучшей бейсбольной сборной. Выходит, Маркус лгал ей с самого начала. Он вел расследование по корпоративному шпионажу в ее компании, и внезапно все их разговоры с момента его приезда в Сиэтл приобрели зловещие обертона.

Он ее использовал.

Она с трудом удерживалась от того, чтобы не сказать ему прямо в лицо, что о нем думает.

А ведь она уже стала ему доверять!

Он разбил ее сердце своим предательством, а ей приходится напускать на себя спокойствие.

Он, вероятно, считал ее главной подозреваемой. И занимался с ней любовью. Нет, черт возьми! При чем тут любовь? Сексом. Он занимался с ней сексом, чтобы завоевать ее доверие.

Комната поплыла у нее перед глазами, закружилась, как на карусели. Она продолжала сидеть прямо толькоценой громадных волевых усилий. Она не позволит себе раскиснуть перед своим нанимателем. Не допустит, чтобы Маркус разрушил ее жизнь. Ей нужна эта работа. Сейчас как никогда. Она не вылетит отсюда лишь потому, что чувства возьмут верх над разумом.

С лицом, похожим на маску, она повернулась к Маркусу. Надо делать вид, будто она готова к сотрудничеству. Чтобы он не расценил ее желание плюнуть ему в лицо за все те нежности, что говорил ей, как признание вины. Но помогать этому змию подколодному, этой гадине она хотела меньше всего.

Уж лучше проглотить битое стекло.

Она не могла заставить себя посмотреть ему в глаза, поэтому выбрала точку чуть повыше его плеча и смотрела туда.

– Что еще вы хотите у меня спросить? Лицо его оставалось непроницаемым.

– Зачем ты удалила это сообщение, Ронни?

Она не смела огрызнуться в ответ, даже если ей этого очень хотелось. Не могла она и лгать. Хватит лжи. Поэтому ей оставалось лишь сказать правду в надежде, что ее объяснения будут приняты.

– Я испугалась. Подумала, что если это сообщение найдут в моем компьютере, то на меня падет подозрение.

Мистер Клайн раздраженно хмыкнул. Вероника болезненно поморщилась, но продолжала смотреть в сторону Маркуса.

– Почему ты никому не сказала, когда обнаружила это сообщение?

Он задает эти вопросы, с тем чтобы она себя сама оговорила?

Она не позволит ему это сделать.

– Я пыталась сообщить об этом мистеру Клайну, как только прочла послание. Поэтому сразу позвонила Эллисон и попросила назначить встречу с мистером Клайном, но его не было в городе.

Маркус повернулся к Эллисон:

– Мисс Ричардс звонила вам в четверг?

Уже по тому, как он задал этот вопрос, было понятно, что он не верит ни одному ее слову. Сердце, которое и так кровоточило, сжалось от немыслимой боли.

Эллисон кивнула:

– Она попросила назначить ей встречу с мистером Клайном, но я спросила, сможет ли она отложить ее до сегодняшнего дня. Мистер Клайн обычно очень занят сразу после командировки. И мисс Ричардс легко согласилась подождать.

Эллисон распрямила спину и погладила блокнот. «Интересно, кто-нибудь еще заметил, как нервничает персональная помощница президента?» – подумала Вероника. Теперь Эллисон уже не знала, правильно ли сделала, отложив визит Вероники к Клайну, и пыталась свалить вину на самое Веронику, говоря о той легкости, с которой она согласилась ждать.

Маркус кивнул, но Эллисон на него не смотрела. Она смотрела на Клайна, который раздраженно воззрился на личную секретаршу:

– Вы могли бы спросить, что нужно Веронике.