Вольный странник - Дэннис Фун

— Я весь твой, о Великий Трепещущий Сфинктер.

Два клоуна, очень смахивающих на чиновников высокого ранга, вкатили на подмостки покрытую тканью больничную койку, на которую лег клирик-донор. Старик вытащил из-под койки огромную пилу. Когда он стал пилить тело, то под тяжестью огромной пилы его так бросало из стороны в сторону, что клоуны-чиновники вынуждены были его поддерживать. Покосившись в сторону зрителей, он прокудахтал:

— Теперь я буду жить вечно!

— Чтоб тебя разорвало, Дарий, от его внутренностей! — выкрикнул один из зрителей.

Старик злобно ткнул пальцем в сторону крикуна:

— А следующим будешь ты! Когда мне новый анус понадобится, я его у тебя вырежу!

Все оглушительно захохотали, но внезапно смолкли, когда старик засунул руку в тело клирика аж по самый локоть. Он оглянулся по сторонам и ухмыльнулся.

— Вот оно, мое новое сердце! — вскричал старец и вытащил на всеобщее обозрение кусок старой покрышки. Швырнув его в толпу, он снова сунул руку под покрывало и нетерпеливо стал доставать оттуда один за другим кочан капусты, старый носок, потом мешок с мусором.

— Сердце! Сердце! Город мой отдам за сердце! — жалобно выл старик.

Все свистели, кричали и глумились над обезумившим злодеем, но он внезапно замер и стал прислушиваться. Толпа смолкла, ожидая увидеть очередной комедийный трюк. Но тут все услышали то, к чему прислушивался актер. Издали явственно доносился стук копыт. Было понятно, что к селению скакали всадники.

— Наемники! — закричал кто-то, и тут же началось настоящее столпотворение.

Мужчины бросились запирать ворота, люди носились, вопили, подзывали к себе детей, торговцы бросали лотки. Актеры собрали реквизит с костюмами и растворились в толпе. Лампи обернулся к Роуну. Из-под маски виднелись лишь его глаза, и Роун заметил в них панику. Куда им было податься?

Вдруг перед ними будто из-под земли возник актер, игравший мерзкого старца. Он крикнул:

— Идите за мной! — и повел их вперед по извилистой улочке.

Когда они дошли до поворота, Роун оглянулся. Ворота распахнулись, и всадники галопом пронеслись в селение, все сметая на своем пути. Он тут же их узнал — это были фандоры, которых он видел в полете своего астрального тела. За ними на безопасном расстоянии следовал человек, с которым Роун мечтал бы никогда больше не встречаться, — Ворон.

— Сюда, — старый актер махнул рукой в направлении проулка, где стоял обшарпанный домишко.

Его хозяин распахнул дверь, и они прошмыгнули в дом. Как только они оказались внутри, входную дверь заперли и закрыли на запор. Хозяин провел их через кухню в чулан. Там он открыл потайную дверцу, за которой вниз вела лестница в погреб.

— Торопитесь, быстрее! Скорее спускайтесь!

Лампи с Мабатан спустились вниз первыми, за ними последовал Роун. В угол погреба уже забилась женщина с тремя маленькими детьми. Когда Роун спрыгнул на утрамбованный пол, она недоверчиво посмотрела на него, и в ее глазах он увидел страх и ненависть. Женщина попыталась загородить собой детей, и Роуну стало так стыдно, что он от нее отвернулся. Эх, ему бы не прятаться, а защищать этих людей… Он взглянул вверх именно в тот момент, когда потайная дверь закрылась. Последним по лесенке спускался старый актер. Роун удивился, как проворно он сбежал вниз. Слишком уж он был гибким и сильным для своего возраста! От резких движений с его напудренных волос осыпалась пудра, и голова казалась в пыльном ореоле.

— Ну вот, Роун из Негасимого Света, мы и встретились снова, — улыбнулся ему сказитель Камьяр, когда подземелье погрузилось в темноту.

Наверху раздался тяжелый стук во входную дверь, и они услышали, как от сильного удара дверь с грохотом распахнулась.

— Приведи ко мне своих детей! — раздался приказ фандора.

— У меня нет детей.

— Мерзкий лгун!

До них донесся глухой звук удара, потом стук человеческого тела. За этим последовали шаги, треск и грохот ломаемой мебели, послышался стон хозяина дома.

Роун вынул из ножен меч-секач и подошел к лестнице. Но сказитель преградил ему путь.

— Подожди, — сказал Камьяр. — Слышишь?

До них доносились звуки завязавшейся на улице схватки.

Сверху фандор напряженно произнес:

— Уходим! Немедленно!

Как только фандоры убрались из дома, дверь в подвал отворилась, и в проеме обозначилось лицо хозяина, все в ссадинах и синяках.

— Подоспели братья! Удачный момент, надо вам уходить…

— Братья? — спросил Роун, обернувшись к Камьяру.

— Они предлагают свою помощь всем и каждому, кто решится разорвать отношения с Городом. Кто мы такие, чтобы с этим спорить?

— Поторопитесь!

Роун, Лампи и Мабатан быстро последовали за Камьяром вверх по лестнице. Проводив их до задней двери, мужчина спросил у Камьяра, помнит ли он дорогу.

— Разве я могу ее забыть? — улыбнулся сказитель. — Еще раз спасибо тебе, старый друг, за храбрость и гостеприимство.

Крепко обняв на прощание друга, Камьяр сделал знак остальным следовать за ним. Он повел их по извилистой тропинке, бежавшей между домами, избегая ввязываться в кипевшую вокруг битву. Из-за заборов Роун мельком видел братьев, узнавая каждого. Даже старый его учитель — брат Волк, разил фандоров своим мечом-секачом, парным его собственному. Роуну подумалось, что судьба фандоров могла постичь и его самого. Как же тяжело ему было не ввязаться в драку с этими братьями — бандитами, которые стерли с лица земли Негасимый Свет!

Но он вспомнил, что с двух сторон рядом с ним шагали Мабатан и Лампи. Он прекрасно понимал, что они здесь не только для того, чтобы защищать его. Он должен достичь стоявшей перед ним цели, и друзья помогают от нее не отклоняться. Нельзя ему сходить с предначертанного пути для того, чтобы мстить врагам.

Когда они достигли границы города, Камьяр сказал им подождать, а сам пошел к городской стене и осмотрел заросли колючих кустов. Они прикрывали небольшой проем в стене, через который друзья один за другим выбрались за городскую черту. Камьяр пролез сквозь него последним. Он с облегчением вздохнул и повел их от селения, где продолжалась битва.

Роуну о многом хотелось расспросить Камьяра, но было не до того — им пришлось весь день скрытно пробираться через лес по узкой тропинке, проложенной вдали от селений вдоль большой дороги, но чахлые деревья не могли служить им надежным прикрытием. Поэтому они шли пригнувшись, крадучись, осторожно, чтобы никто их не заметил.

К вечеру они дошли до небольшой поляны, где их уже ждали остальные трое актеров из возглавляемой Камьяром маленькой труппы. Низкорослая лошадка, тянувшая их небольшую повозку, спокойно пощипывала траву, на вертелах над костром аппетитно жарились несколько кроликов.