Дорога в апельсиновый рай - Натали Н. Гагарина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так, значит, ты любишь этого дедушку? А за что ты его любишь? Потому что миллионер? Да? – Андрей рассмеялся. – Я все понял… Какой же я дурак! Ослеп я что ли? Ты Фокса отравила ради чего? Ради денег! Тебе все мало было! Теперь ты нашла себе миллионера и, голову на отсеченье даю, ты вынашиваешь мысль, как отравить и его.... А? Юлька, признайся… Зачем тебе этот старик? Чем он лучше меня, Юлька? Только деньгами? Так и я далеко не бедный человек.
– Господи, Андрей! Как ты надоел мне! Я же сказала, здесь совсем другие отношения. Ты прав, он лучше тебя, потому что богаче тебя. Ты кто? Никто. А у него вес в обществе. Ты мексиканского миллионера Слима знаешь? Это друг его. Мы недавно летали к нему в гости. У нас самолет свой. Ты дом наш видел? Слабо тебе в Рашке такой иметь? А я живу теперь так и опускаться ниже плинтуса не хочу…
– Значит, со мной – это ниже плинтуса?
– Да все в Рашке ниже плинтуса… Да. И ты тоже.
– Зачем ты унижаешь меня?
– А чего ты цепляешься ко мне?
– Я цепляюсь? Господи, Юлька, да что с тобой, девочка моя?! Я живу только тобой одной… Я думать ни о ком не могу, кроме тебя. Я люблю тебя бесконечно! И готов простить тебе все… все что угодно!
– А я ни в чем не виновата… тем более перед тобой…
– Ну да… Это я виноват, что в тюрьме не ты сидела, а я…
– Дроздам не привыкать сидеть…
– Что?
– Уголовникам место в тюрьме…
– Что? Что ты сказала?
– Я сказала: сколько волка ни корми…
– И это после того, что я для тебя сделал? Что мы для тебя сделали?
– А что такого особенного вы для меня сделали? Копеечные расходы....
– О-па! Да ты просто дура, Юлька! Ты все измеряешь деньгами. Как же раньше-то я ничего не замечал… Идиот! Идиот, ослепленный любовью… Как же можно любить такую неблагодарную тварь? Такую дуру, которая ничего не ценит и главное, ничего не понимает и понимать не хочет!
– Слушай… Пошел ты! – она встала из-за столика и быстрыми шагами направилась к своей машине.
– Куда ты меня посылаешь? Ну скажи, скажи… – он почти бежал за ней.
Догнав Джулию у машины, он обнял ее и прижал к себе. И тут, будто что-то щелкнуло у обоих. Она обмякла в его руках, а он обрел силу… Они стояли минуты две, обнявшись, молча… наслаждаясь этим чувством близости.
– Мне пора… Андрей… Пусти…
– Ты придешь?
– Пусти…
– Ты придешь?
– Да, да… Завтра в это же время… здесь…
– Я буду ждать тебя....
– До завтра… Она завела машину и умчалась.
Но она не пришла. Андрей ждал ее три часа в той же беседке у моря… На следующий день он сам приехал к ней в одиннадцать часов… и спросил в переговорное устройство:
– Могу я видеть Джулию?
– Джулия спит еще, – ответили по-английски.
– Простите, могу я передать вам кое-что для нее?
– Да, пожалуйста…
Через несколько минут мексиканка Розалия открыла перед ним дверь. Андрей, оттолкнув ее, быстро прошел в дом, ища спальню Джулии. Розалия рванулась было за ним, но он пригрозил ей пистолетом, и она забилась в угол.
Поднявшись на второй этаж, он услышал в одной из комнат страстные вздохи и рванул дверь. Юлька лежала, высоко задрав свои длинные ноги, а над ней, обливаясь потом, пыхтел толстый банкир.
Андрей выстрелил. Пуля попала банкиру в висок. Он даже не успел захрипеть. Тело сползло на пол. Выпавшая вставная челюсть осталась на постели…
– Ты этого хотела? – спокойно спросил он.
Юлька с ужасом смотрела на Андрея. Лицо ее было серым.
– Ты же этого хотела, Джулия… Не так ли? Теперь ты свободна и поедешь со мной. Тюрьма просто стонет и рыдает по тебе.
– Нет! – крикнула Юлька, – Нет! Я ненавижу тебя! Я никогда не любила тебя! Дебил! Уголовник! Сволочь! Убийца!
Андрей спустил курок. Он попал ей в сердце. Затем, уничтожая отпечатки пальцев, он спокойно и тщательно протер пистолет и вложил его в руку Джулии.
Спустившись на первый этаж, он увидел сидящую на полу мексиканку с опущенной головой. Подойдя к ней, он понял, что она мертва… «А с этой-то что? От страха окочурилась тетка… Видно, давно здесь не было таких развлечений…»
Через сутки он уже вел деловые переговоры в Москве.
– Ну, как отпуск, Андрей Борисович? – спрашивали сотрудники.
– Все отлично. Отдыхать не работать, – отвечал он.
