Летопись жизни и служения святителя Филарета (Дроздова). Том IV - Наталья Юрьевна Сухова

ея с Александром Николаевичем, ныне Императором Всероссийским. И миропомазание и обручение совершил Митрополит Серафим в присутствии и соучастии всех членов Синода. Слышно было, что Императрица Александра Федоровна хотела, чтобы обряды сии совершил Митрополит Московский. Серафим об этом узнал и написал Императору: “Государь! Не обижайте старика”. Император Николай отменил намерение его супруги. Зачем бы старику навязываться, когда его не желают? Зачем преграждать путь тому, котораго приглашают? Владыке Московскому, по церемониалу довелось подать к лобзанию миропомазанной невесте Евангелие. Все подивились и ловкости и крепости мускул в руках у Филарета: довольно тяжелое Евангелие он ловко взял обеими руками с аналоя, с боку за один край, и так подал Евангелие Княжне и положил на место, не дрогнув рукою» (Казанцев. С. 73–74).

6 декабря. Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «Вчера и сегодня мы были свидетелями важных и радостных событий Августейшего Дома: вчера миропомазания высоконареченной невесты Государя Наследника Цесаревича, а сегодня обручения Их Высочеств. Благоверная Княжна произнесла исповедание веры с величественной скромностию и благоговением и таким чистым словом, какого нельзя было ожидать от ее недавнего знакомства с Россиею. Нынешний праздник исполнен был тихо-светлой радости. Принесите Господу молитву благодарения и надежды» (Письма преподобному Антонию. С. 226. № 278).

• Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «Чтобы к житию о. Серафима припечатать бывшее исследование о его житии, о сем нельзя думать. Я думал было предположить, чтобы напечатать вместо предисловия донесение Преосвященного Тамбовского, но и сие сделать не оказалось возможным; владыка Новогородский[97] опять восстал с своими недоумениями о чудесных событиях, а митрополит Иона жаловался, что Преосвященный Тамбовский не назвал по имени свидетелей и даже сказал, что больше было свидетелей противного мнения и что Преосвященный утаил сие. Видно, согрешил Саровский игумен, написал к митрополиту Ионе свои несветлые помыслы» (Письма преподобному Антонию. С. 226–227. № 279).

• Письмо епископу Виталию (Щепетеву): «Вчера высоконареченная невеста государя наследника цесаревича прияла святое миропомазание и соделалась дщерию восточной церкви; а сегодня совершилось их обручение. Вчерашнее торжество было умилительно; нынешнее светло обильным, и весьма мирным, светом радости. Благоверная государыня Мария Александровна произнесла исповедание веры с величественною скромностию, таким светлым, чистым, чуждым иноземнаго звука, словом, какого нельзя было ожидать от ея недавняго знакомства с Россиею. Как будто жемчуг падал с ея уст на книгу, которую она имела в руках. Все августейшие здравы и зело возлюбленны <…> Не писал к вам скорее потому между прочим, что с неделю не без труда борюсь с простудою, по случаю внезапно сильных морозов, которые, впрочем, ныне уже кончились» (Письма. 1887. С. 52).

9 декабря. Резолюция на прошении священника об определении на его место ученика богословия с обещанием ученика взять замуж его дочь, а ему приискать другое место: «Отдавать священническое место в приданое дочери, а себе просить другого значило бы пускать священническое место в продажу, что, конечно, весьма грешно» (Резолюции. Т. 4. С. 158. № 9371).

11 декабря. Резолюция на прошении диакона о переводе его в другую церковь по желанию священника и прихожан: «Преосвященный рассмотрит в том случае, есть ли просимый диакон не зять священнику места, которого просит; а есть ли зять, то разумеется, что священник и диакон в столь близком родстве при одной церкви служить не могут без отступления от принятых правил» (Резолюции. Т. 4. С. 158. № 9372).

12 декабря. Резолюция на консисторском определении по делу об учреждении в Медведевой пустыни женского монастыря: «К разрешению же сего прошения надлежит принять в рассуждение, что в Медведевой пустыни уже было женское общежитие, но, по причине близости к Песношскому монастырю и усмотренных неудобств, уничтожено, что в Московской епархии женских монастырей 12; и потому начальству не настоит надобности домогаться умножения оных; что проситель не именует тех почтенных людей, которые якобы желают помогать устроению сего монастыря, и потому на сем безыменном показании ничего нельзя утвердить; что сам проситель, исключенный из духовнаго звания, не заслуживает такого доверия, чтобы поручить ему собирание подписки на учреждение монастыря» (Резолюции. Т. 4. С. 158–160. № 9373).

• Резолюция на консисторском определении об увеличении наказания священнику за то, что не допустил бывшего церковного старосту до Святого Причастия: «Священник говорит, что о исповедной записке напомнил ему диакон и тем расположил его допустить старосту до святого причастия. Но диакон по его ссылке сего не подтвердил. Следственно, священник есть ли не допустил сначала по истинному сомнению, то после без основания допустил, а есть ли, допуская, не сомневался, то должен заключить, что и сначала изъявлял сомнение притворно, чтобы только оскорбить старосту, которого еще в феврале укорял вором и, следственно, к делу святому примешал свою страсть, оскорбил святость таинства и сделал смущение и соблазн предстоящим в столь важное время» (Резолюции. Т. 4. С. 160–162. № 9374).

15 декабря. Совершена хиротония Иннокентия (Вениаминова)[98] в сан епископа Камчатского, Курильского и Алеутского в Казанском соборе Санкт-Петербурга. Учреждение Камчатской епархии.

• Из воспоминаний Н. В. Сушкова: «В 1839 году небогатый, неизвестный, без связей, без поддержки, из дальней Америки священник церкви в порте Новоархангельском на Алеутском острове Ситхи (владение Российско-Американской компании) прибыл в Петербург в надежде обратить внимание Св. Синода на жалкое положение своей полудикой паствы. Никем не знаемый, всем чуждый иерей у многих порогов постоял, в многие двери постучался; но везде его встретила холодная вежливость и совершенное равнодушие к его пустынной стороне. Вот он приходит к Московскому митрополиту и уже не знает, как выразить свои чувства признательности и благоговения к нему за его участие к своей судьбе на чужбине, за внимание к объяснениям о положении церкви, за любопытство, с каким он расспрашивал во всей подробности о мало занимающем столицу крае, о природе и средствах его, о местных нравах и обычаях, о промыслах, торговле, населенности, набожности, воинственности и т. д. Главною целью плаванья кругом света было намерение иерея издать Св. Писание на Алеутском языке. Напечатав свой перевод, он собирался не к Алеутам уже, а в Иркутск, куда жена его перебралась для воспитания своих детей– 12 мальчиков и девочек. Найдя своего гостя человеком разумным, благочестивым, образованным и даровитым, прозорливый пастырь обратил на него внимание членов Синода– и вскоре признано было необходимым возвратить его в Ситху и поставить в более самостоятельное положение в звании благочиннаго. Перст Божий указал иной путь. Почтенный пресвитер получает из дому скорбную весть о смерти своей жены. Между тем, по внушениям его покровителя, возникла в Петербурге мысль об учреждении в Сибири новой, отдельной от Иркутской, епархии III класса. В состав ея вошли Камчатка и острова Курильския и Алеутския.