Фрактальный принц - Ханну Райаниеми

— Я не страшусь смерти, — отвечает Миели. — Следовательно, и они тоже.

— Очень хорошо, — отзывается Пеллегрини. — Я рада. В конце концов, ты, наверное, взрослеешь.

Она гладит Миели по щеке. Кольцо богини холодит шрам.

— Я только теперь вызываю твоих гоголов, — говорит Пеллегрини. — Что бы ни говорил тебе Жан, я не склонна к жестокости. А ты напоминаешь мне кое-кого, с кем я была знакома давным-давно.

После чего она исчезает, а Миели снова стоит на мостике «Накира» и смотрит вниз на Потерянный аль-Джанна Пушки.

Миели выходит вперед и приставляет лезвие ку-клинка к горлу Абу Нуваса.

— Я заявляю права на аль-Джанна от имени Жозефины Пеллегрини из Соборности, — произносит она.

Абу Нувас изумленно смотрит на нее человеческим глазом.

— Кто ты такая, черт побери? — спрашивает он.

— Я Миели. Дочь Карху из кото Хильяйнен, возлюбленная Сюдян из кото Кирккаат Кутойат. — Свободной рукой она показывает на небо. В темной вечерней синеве между дугами Ковша появляется облако, золотистое в лучах заходящего солнца. — И они тоже.

В составе Ковша имеются машины, созданные сянь-ку за несколько десятилетий. Это фабрики гоголов, матрицы из интеллектуальной материи и фабрикаторы, работающие на основе нанотехнологий. Пеллегрини поручает им изготовить ангелов.

Метамозг Миели активируется и становится не просто сегментом над лобной долей мозга, а метасущностью. Она чувствует эхо своих аналогов, движимых единой целью, обменивающихся короткими сигналами для полной синхронизации и приближающихся к Земле с каждым взмахом крыльев.

Тысячи воинов входят в атмосферу, и их доспехи из интеллектуальной материи раскаляются. Они уже ощутили дыхание дикого кода, несущее смерть, но каждый из них понимает, что призван сюда именно для этого.

Спуск воинства сопровождается песнями Оорта.

Наблюдательный пункт Миели на мостике «Накира» рассыпается на отдельные фрагменты калейдоскопа. Песни Оорта — оглушительный хор тысячи голосов достигают ее за долю секунды до множества ее сущностей.

Вихрь фрактальных ангелов разящим клинком проносится сквозь флотилию наемников. Синхронные залпы оружия рассеивают стаи рухов. «Мункар» заваливается на один борт. Большинство наемников настолько поражены, что не в состоянии вести ответный огонь, но Миели не рвется в бой, если его можно избежать, она намерена сократить потери до минимума.

Корабль яростно раскачивается.

— Это царство Ауна! — кричит Абу Нувас. — Твои машины поглотит дикий код. Без Тайного Имени им ни за что не попасть внутрь.

— Я назвала тебе свое имя, — отвечает Миели. — Этого для них будет достаточно.

Она отталкивает мухтасиба и устремляется вниз, присоединяя свой голос к боевому гимну. Навстречу ангелам из пустыни поднимается дикий код.

Они с боем проходят по пустынному городу. Диких джиннов поражают залпами программных кодов, а зверей-химер истребляют огнем и плазмой. Против них восстает сам аль-Джанна. Башня превращается в ужасного змея. Миели сбивает его, послав в пасть заряд из ядерного реактора. Флотилия наемников скрывается за тучами пыли, поднятой взмахами множества крыльев.

Гибель каждого из аналогов отзывается в мозгу Миели ударом молота. Опаляющее пламя дикого кода. Разрывающие плоть когти химерных тварей. Ослепительная белизна ядерного взрыва. Резкая боль самоуничтожения, чтобы дикий код не заставил сражаться против своих сестер. Миели ощущает каждый последний вздох, каждый всплеск тьмы, и это вызывает в ней странную радость очищения, заставляет почувствовать себя звенящим бронзовым колоколом.

Ради этого я создана. Это истинная я.

Наконец в Потерянном аль-Джанна Пушки воцаряется тишина. Повсюду лежат павшие ангелы и осколки сапфира, мертвые башни торчат сломанными клыками. Остается лишь центральное здание: увенчанное куполом прекрасное сооружение с арочным входом.

Миели, у меня нет слов,слышится в ее голове шепот «Перхонен».

Напомни мне, что тебя опасно злить,добавляет вор.

— Приготовьтесь, — отвечает Миели. — Скоро вы получите своего принца.

В сопровождении оставшихся аналогов Миели входит в здание.

На полу под самым куполом располагается металлический диск диаметром около десяти метров. Перед ним стоят трое: мужчина в зеленом, странное светящееся существо, похожее на осьминога и постоянно меняющее очертания, и маленькая девочка в запачканном сажей платье и деревянной маске.

— Вы пришли за Отцом, — произносит девочка. — Брат рассказывал о вас.

Миели моргает. В спаймскейпе фигур не видно, но выглядят они вполне реальными. Она различает даже трещинки и чешуйки отслоившейся краски на маске девочки.

— «Перхонен», ты это видишь? — шепотом спрашивает Миели.

Насколько я могу судить, ты здесь совершенно одна. Если, конечно, не считать остальных Миели. Пеллегрини получила доступ к системам визуализации Ковша. Аль-Джанна прямо под тобой, на дне шахты, вырубленной в соляной скале, примерно в километре под землей. Там огромное пространство и много чего, например геотермические источники энергии. Химический состав разнороден, выделяются бор, водород и еще радиоактивные вещества.

Во время доклада корабля перед глазами Миели мелькают изображения подземного комплекса.

— Хотите попытаться меня остановить? — спрашивает Миели. — Это не приведет ни к чему хорошему.

С ней осталось еще около сотни аналогов — потрепанных, зараженных диким кодом и вооруженных только слабо мерцающими ку-клинками, но готовых к бою.

— Нам следовало бы попросить тебя рассказать правдивую историю, — говорит девочка, — но она нам уже известна.

После этого все три фигуры исчезают, оставив в душе Миели странную тоску. Она встряхивает головой.

— Пора покончить с этим, — произносит она вслух.

С помощью своих аналогов Миели разрубает металлический диск и обнаруживает цилиндрическую шахту. Миели включает освещение на доспехах и легко спускается на своих крыльях.

На дне очень жарко. Она попадает в круглое помещение с выступом вдоль всего основания. В стены встроены терминалы, древние сенсорные экраны и разъемы для штепселей, которых уже давно не существует. Миели вызывает гогола-техника, и он запускает свои щупальца-пробники внутрь старинных механизмов.

А затем она попадает в вир аль-Джанна, залитый ярким светом.

Миели оказывается на пляже.

Это не строгий, основанный на физике вир, какие обычно создают в Соборности, а нечто более мягкое, похожее на сон. Миели стоит и смотрит на море — ничего подобного она никогда не видела. Голубой простор кажется бесконечным, и ее взгляд на мгновение теряется в нем. Мягкий шелест волн после безумия битвы действует успокаивающе.

Мальчик сидит у самой воды и строит замок из песка. Почувствовав присутствие Миели, он вскидывает голову, и на загорелом лице появляется улыбка.

— Привет, — произносит Миели. — Что ты делаешь?

— Я строю замок для своих друзей, — отвечает мальчик.

— Почему бы тебе нас не познакомить?

— Это Зеленый Солдат, — говорит мальчик, поднимая старого пластмассового воина, поблекшего от солнца и соли. — Это кракен из света. — Он показывает на одну из башен, где лежит сгусток прозрачного геля с нарисованным лицом. А потом поднимает маленькую старую куклу, сделанную из палочек. — А это Принцесса-трубочист. Принц-цветок тоже должен быть где-то здесь, но я не могу его отыскать. Он иногда убегает.

— Приятно познакомиться, — отзывается Миели. — А как же зовут тебя?

— Мама не разрешает мне разговаривать с незнакомцами.

— А разве незнакомцы заходят сюда?

Мальчик напоминает Миели Варпу с ее своеобразной логикой.

— Нет, — растерянно признает мальчик.

— В таком случае как же я могу быть незнакомкой? Меня зовут Миели.

Мальчик ненадолго задумывается.

— А я Матчек.

— Ты давно играешь здесь, Матчек?

— Я пришел сюда утром, с мамой и папой. А потом они ушли и сказали, что я могу еще немного поиграть. Скоро уже пора будет идти домой, но еще есть немножко времени.

Миели напряженно сглатывает.

Как я могу забрать его отсюда? Вырвать из воспоминаний детства? Вор клянется, что он ничего не почувствует. После того, как все закончится, мы можем оставить его здесь навсегда, если понадобится, и он не заметит перемены.

Но именно так всегда утверждает Соборность,думает она. А ведь я только что сражалась бок о бок с другими Миели и победила, и они добровольно приняли смерть, как сделала бы я. Возможно, Соборность не всегда обманывает.

Но, даже если бы и обманывала, ты, маленький Матчек, единственный, кто может вернуть мне Сюдян.