Фонтаны рая - Артур Кларк

– Всему свое время, - объяснил всемирный мозг. - Иногда нужно бороться с природой, иногда - покориться ей. Истинная мудрость заключается в правильном выборе. Когда зима закончится, человек возвратится на обновленную Землю.

И вот в течение нескольких последних веков все население Земли поднялось по экваториальным башням в небо и улетело в сторону Солнца, к юным океанам Венеры и плодородным равнинам умеренной зоны Меркурия. Через пятьсот лет, когда Солнце оправится от болезни, изгнанники вернутся домой. Меркурий - за исключением полярных районов - опустеет, тогда как Венера останется постоянным пристанищем человека. Угасшее Солнце дало стимул и возможность для покорения этого адского мира.

Сами по себе важные, все эти вещи касались гостя лишь косвенно, его главные интересы лежали в области более тонких аспектов человеческой культуры и человеческого общества. Каждый разумный вид уникален, каждому присущи собственные достоинства и недостатки. В солнечной системе пришелец ознакомился с обескураживающим понятием отрицательной информации. По местной терминологии - Юмор, Фантазия, Миф.

Столкнувшись с этим странным явлением, пришелец неоднократно говорил себе: «Нам никогда не понять людей». Сначала он был настолько расстроен, что даже испугался случайного перевоплощения, со всеми неприятными последствиями. Однако с тех пор он далеко продвинулся вперед, он все еще хорошо помнил свое удовлетворение, когда впервые пошутил - и все дети смеялись.

Работать с детьми предложил ему опять-таки АРИСТОТЕЛЬ. «Есть старая пословица, дитя - отец человека. Хотя биологическая концепция отцовства одинаково чужда нам обоим, в данном контексте это слово имеет двойной смысл…»

Поэтому пришелец надеялся, что дети помогут ему понять взрослых, в которых они постепенно превращались, Иногда они говорили правду; но даже когда они веселились (опять очень непростое понятие) и производили отрицательную информацию, пришельца это уже не обескураживало. Но были случаи, когда ни дети, ни взрослые, ни даже АРИСТОТЕЛЬ не знали правды. Получалось, что имеется непрерывный спектр между абсолютной фантазией и непреложным фактом, со всеми мыслимыми промежуточными оттенками. На одном конце спектра стояли такие исторические фигуры, как Колумб, Леонардо, Эйнштейн, Ленин, Ньютон, Вашингтон, от которых во многих случаях остались даже голоса и изображения. На другом полюсе находились Зевс, Алиса, Кинг Конг, Гулливер, которые никак не могли существовать в реальном мире. Но куда отнести Робина Гуда, Тарзана, Христа, Шерлока Холмса, Одиссея, Франкенштейна? Ведь все они, с некоторой натяжкой, вполне могли бы существовать в реальности…

Слоновий Трон за три тысячи лет почти не изменился, но никогда еще ему не доводилось держать на себе столь чуждого гостя. Глядя на юг, пришелец сравнивал колонну полукилометровой толщины, уходившую ввысь с горы, с техническими достижениями других миров. Для столь юной расы колонна, пожалуй, достаточно внушительна. Она, хотя и кажется, что вот-вот обрушится с неба, стоит уже пятнадцать веков.

Разумеется, не в своей нынешней форме. Первые сто километров теперь представляют собой вертикальный город (частично его просторные этажи все еще заселены), через который 16 пар рельсовых путей провозили когда-то по миллиону пассажиров в день. Теперь действуют только две из этих дорог, через несколько часов пришелец вместе со своей жизнерадостной свитой вознесется по этой огромной рифленой колонне назад в Кольцевой Город, опоясывающий земной шар.

Пришелец настроил глаза на телескопическое зрение и пристально всмотрелся в зенит. Да, вот она - днем разглядеть ее нелегко, но ночью, когда солнечный свет, льющийся мимо земной тени, все еще ярко ее освещает, она хорошо видна. Светящаяся полоска, разрезающая небо на два полушария, сама по себе - целый мир, где полмиллиарда человеческих существ выбрали жизнь в условиях вечной невесомости.

И там, возле Кольцевого Города, стоял звездолет, который перенес посланника и всех остальных Членов Роя через межзвездные бездны. Сейчас его готовили к новому старту - без особой спешки, но все же на несколько лет раньше срока, - в очередной шестисотлетний отрезок пути. Конечно, для пришельца этого времени все равно что не будет: до конца путешествия он не собирался вновь воплощаться. Однако у цели ему предстоит, пожалуй, наиболее критический момент всей его долгой жизни. Ведь Звездный Зонд погиб - по крайней мере умолк, - едва достиг планетной системы. Такое произошло впервые. Возможно, зонд наконец вошел в контакт с таинственными Ловцами Зари, оставившими следы своего пребывания на столь многих мирах, в такой непостижимой близости к Началу начал. Если бы пришелец был способен испытывать благоговение или страх, то, представив свое будущее через шесть веков, он, несомненно, ощутил бы и то и другое. Но сейчас он стоял на заснеженной вершине Яккагалы, неподалеку от подножия дороги человечества к звездам. Он подозвал ребят (они всегда знали, когда он действительно требует послушания) и показал на возвышающуюся на юге вершину.

– Вам хорошо известно, - произнес он с раздражением, которое лишь частично было притворным, - что Первый Земной Порт построен на две тысячи лет позже этого разрушенного дворца…

Дети все как один согласно кивнули.

– Так почему же, - спросил пришелец, скользнув взглядом по линии, протянувшейся от зенита к вершине горы, - почему вы называете эту колонну Башней Калидасы?

От автора

Я закончил роман в январе 1978 года, после 10-летней работы. Это мое лучшее произведение. Романом «Фонтаны, рая» я подвожу итог всей своей деятельности в жанре научной фантастики.

По-моему, автор исторической прозы несет большую ответственность перед читателем, особенно когда речь идет о незнакомых местах и эпохах. Он не должен искажать факты и события, когда они известны, а когда он их придумывает (что часто приходится делать), его долг - четко обозначить границу между вымыслом и действительностью.

Такая же ответственность, причем возведенная в квадрат, лежит и на авторе научной фантастики.

Места, которое я назвал Тапробани, на самом деле не существует, но оно на девяносто процентов похоже на о. Цейлон (ныне Шри Ланка). В целях драматизации я внес три незначительных изменения в географию. Я передвинул остров на 800 км к югу, так что он оказался на экваторе (как, впрочем, и было 20 млн. лет назад), удвоил высоту Священной Горы (в действительности она называется Шри Пада) и переместил ее ближе к Яккагале (в действительности Сигирия, но в ее описании мне ничего не пришлось изменить). Роман «Фонтаны, рая» интересен тем, что это первая (я надеюсь) книга, в основе которой лежит изобретение советского инженера - проект «космического лифта». Хотя западный мир впервые узнал об этой дерзкой идее из работы нескольких наших океанографов, опубликованной в журнале «Сайенс» от 11 февраля 1966 года (сейчас у нас имеется обширная литература по этому вопросу), позже выяснилось, что эта мысль была уже разработана шестью годами ранее - ив гораздо более грандиозном масштабе - ленинградским инженером Ю. Н. Арцутановым («Комсомольская правда», 1960 г., 31 июля). Просто поразительно, что эта смелая идея не получила широкой известности. Первое упоминание о ней, какое я видел, можно найти в альбоме картин Алексея Леонова и Соколова «Ждите нас, звезды» (Москва, «Молодая гвардия», 1967). Одна цветная репродукция (см. обложку этого номера. - Ред.) изображает «космический лифт» в действии. Подпись гласит: «…спутник как бы неподвижно будет висеть над головой, всегда в одной точке неба. Если со спутника опустить трос до поверхности Земли, то канатная дорога между Землей и небом готова. Можно построить грузо-пассажирский лифт "Земля - спутник - Земля". Он будет двигаться без помощи ракетных двигателей». Хотя генерал Леонов подарил мне экземпляр своей книги на венской конференции «Мирное использование космоса» в 1968 году, я просто не обратил внимания на эту идею, хотя на картине лифт высится прямо над Шри Ланкой! Я, очевидно, решил, что космонавт Леонов нарисовал эту картину, просто пошутив. Кстати, он вообще человек весьма остроумный, а также тонкий дипломат. После просмотра моего фильма «Космическая Одиссея 2001 года» он сделал мне самый лестный комплимент, который я когда-либо слышал: «Теперь я чувствую, что побывал в космосе дважды» (дело происходило еще до полета «Союз - Аполлон»). Между прочим, я надеюсь, что голографические часы, которые я подарил генералу Леонову, все еще работают хорошо (они ведь гарантированно показывают абсолютно точное время - два раза в сутки). «Космический лифт» - идея, время которой явно назрело. У меня самого еще в 1964 году возникла мысль о подвесном спутнике, от которого рукой подать до космического лифта. Но мои приблизительные подсчеты «на обороте старого конверта», основанные на прочности существующих материалов, заставили меня настолько скептически отнестись к этой идее, что я не дал себе труда разобраться в деталях. Будь я менее консервативен или окажись под рукой конверт побольше, я, возможно, опередил бы всех, исключая, конечно, самого Арцутанова.