Погоня за сказкой - Юлия Григорьева

– Но это же отвратительно, – потрясенно ответила я.

– Однако имеет место быть. Нет, дамочка, это плохая идея и на Лаифе совершенно не подходит. Вы остаетесь в каюте, я отправляюсь искать вашего мужа или же информацию о нем.

Лоет направился к двери.

– Вэйлр!

– Разговор окончен, – голос капитана зазвенел от наполнившего его металла, и дверь закрылась. А я в бессилии снова опустилась на кресло, с которого только что вскочила.

В гавань Лаифы мы вошли где-то через час. Я больше не покидала своей каюты, выполняя условие договора – слушаться. И лишь Всевышний – свидетель, чего мне это стоило. Впрочем, капитан Лоет, не доверяя моей совести и чести, что немало оскорбило меня, прислал ко мне Самеля. Его компания мне нравилась не в пример больше, чем господина Ардо. Кок оказался милейшим человеком, несмотря на пугающий вид и дурные наклонности. И более всего в великане меня неизменно удивляла и умиляла его робость передо мной. Стоило мне подойти к мужчине, как он заливался румянцем и опускал глаза, несмотря на свой свирепый нрав.

– Мадам, я принес вам блинчиков, – сказал кок, не глядя на меня.

– Благодарю, господин Самель, – улыбнулась я. – У вас выходят бесподобные блинчики.

Мужчина и вовсе засмущался, отчего мне вдруг захотелось потрепать его по щеке. Какое-то немыслимое желание, но смущенный великан казался таким милым и ранимым… Я его просто погладила по плечу, ограничившись подобным изъявлением моего расположения. Самель как-то очень тоненько пискнул:

– Я сейчас чай принесу, – и спешно покинул каюту, едва не снеся на ходу дверь.

Но вместо Самеля пришел Красавчик. Он потоптался в дверях, переминаясь с ноги на ногу, явно желая что-то сказать.

– Мадам, я… это… Самель велел… я с вами, значится, побуду, ага…

– Проходите, – я пожала плечами и потянулась за блинчиком. – Угощайтесь, Красавчик.

– Спасибо, я… это… сытый, – кивнул молодой человек и присел на краешек стула.

Есть при человеке, не участвующем в трапезе, было неловко, и я отодвинула тарелку, с сожалением посмотрев на румяные кругляши. Красавчик поерзал на месте, откашлялся и решился:

– Мадам, вы не могли бы со мной… ну… позаниматься. Писаниной. У вас лучше, чем у кока, получается.

Я улыбнулась. Вмешаться в процесс обучения, который капитан так и не отменил, я решилась всего пару раз, устав слушать брань Самеля и смотреть на затрещины, которые он щедро раздавал непонятливым. Знаний матросам это не добавляло, а вот ссоры вспыхивали легко. И если бы не капитан Лоет, прекращавший ругань одним коротким рыком, то еще неизвестно, куда бы завела учеба этих людей.

– Хорошо, Красавчик, – кивнула я.

– Эмил, мадам. Меня зовут Эмил, – чуть смутившись, представился молодой человек.

– Рада познакомиться, Эмил, – улыбнулась я. – Тогда не будем откладывать.

Когда вернулся Самель с чаем, мы уже занимались. Кок нахмурился, но я подняла руку, призывая его к молчанию, и великан не стал приставать к Эмилу-Красавчику, однако чай с блинчиками ко мне подвинул, заставив все-таки прерваться. Дав маленькое задание своему ученику, я принялась за трапезу под умиленным взглядом Самеля.

Капитан Лоет, еще не сошедший на берег, заглянул ко мне перед тем, как отбыть по нашему делу.

– Какая идиллия, – усмехнулся он, рассматривая меня с блинчиком на тарелке, Самеля, подпершего щеку кулаком и трогательного вздыхающего каждый раз, как я отрезала следующий кусочек, и Красавчика, закусившего кончик языка и старательно выводившего буквы. – Однако, дамочка, я по делу.

Я промокнула рот салфеткой и поднялась из-за стола. Эмил и кок одинаково недовольно взглянули на своего капитана. Он насмешливо изогнул бровь, и оба пирата тут же отвернулись.

– Я вас слушаю, – сказала я, подходя к нему.

– Вы всё помните, что я сказал вам?

– Да, господин Лоет, я не покину каюты, пока мы находимся здесь, – ответила я, чуть поморщившись. – А вы помните все приметы моего мужа?

– Не переживайте, вы их намертво вложили мне в голову, – усмехнулся капитан. – Портрет со мной.

Я кивнула. Портрет нарисовал сам капитан. Никогда бы не подумала, что в этом человеке скрывался талант художника. Никаких пояснений по поводу того, где же он учился рисовать, я не получила. Но тем не менее портрет Дамиана вышел на удивление похожим после некоторых моих уточнений. Портрет был нарисован углем, и тем выразительней вышли глаза, в которые я так любила смотреть. Всевышний, я тогда проплакала всю ночь от тоски по Дамиану и злости на Лоета, который, взглянув на результат своей работы, изрек:

– Смазливый. Если бы я был женщиной, я бы его не выбрал.

– Почему? – глухо спросила я, едва справляясь со своими чувствами.

– Слишком смазливый, – дал непонятный ответ капитан и убрал портрет. – Женщины должны навязывать ему свое внимание и общество. Много соблазнов.

– Не завидуйте, – холодно отчеканила я и покинула капитанскую каюту. Хотя злилась я скорей на то, что Вэйлр Лоет оказался слишком близок к истине.

Оторвавшись от своих мыслей, я снова взглянула на пирата, ожидая, что он еще мне скажет. Но Лоет так больше ничего и не произнес. Он секунду смотрел на меня, поджав губы, после махнул рукой и ушел, а для меня началась настоящая пытка ожиданием. Поначалу занятия с Красавчиком хорошо отвлекали, но к обеду Самель прогнал моего ученика и сам ушел, чтобы накормить команду, уже начавшую проявлять первые признаки голода. Это выражалось в визитах то одного матроса, то другого. Они заглядывали в каюту, неловко кланялись мне, бормоча нечто вроде:

– Здрасти, мадам, – и после этого слышался громкий шепот:

– Самель, когда жрать будем? Брюхо уже сводит.

– Мясник, жрать охота…

– Сейчас сдохну…

– Вам бы только жрать! – заревел на них кок.

– Господин Самель, вы можете заняться своими обязанностями, – мягко сказала я, опуская руку ему на плечо. – Я пока почитаю.

– Хорошо, мадам, – вздохнул мужчина и ушел, тут же выдав бранную тираду, выражавшую его мнение о товарищах по команде.

Теперь рядом со мной сидел Эрмин. Мы немного поговорили, и я попробовала углубиться в чтение. Сосредоточиться никак не удавалось. Чем больше проходило времени, тем сильней я волновалась. Услышав шаги на палубе, я поднимала голову и прислушивалась, но в каюту никто не входил. Несколько раз мне казалось, что я слышу голос Дамиана, и тогда сердце в моей груди замирало. Но мгновение – и я понимала свою ошибку. Пару раз я отправляла Эрмина узнать, не вернулся ли капитан, но Лоет все еще не поднялся на борт.

Я так разволновалась, что обед втолкнула в себя только из вежливости и нежелания обидеть кока, вновь появившегося в моей каюте и сменившего Эрмина. После обеда металась по каюте, как зверь в клетке, чем невероятно взволновала Самеля. На лице мужчины отразилась такая мука, что я вернулась на свое место и взялась за книгу. Кок тяжко вздохнул, и я не выдержала:

– Что вас терзает, господин Самель?

– Мне вас жалко, мадам, – ответил мужчина. – Очень жалко.

Я не нашлась, что ответить, и ограничилась вежливой улыбкой. Сочувствие великана было тягостным, и на душе стало совсем тошно. И когда сумерки окутали нас, я не выдержала и выругалась:

– Чтобы черти задрали капитана Лоета! Где его носит?!

– Вот это благодарность! – тут же послышалось насмешливое восклицание. – Дамочка, я уязвлен, оскорблен и чертовски негодую.

– Вэйлр! – я вскочила со стула и бросилась к дверям. – Ну наконец-то!

Капитан раскинул руки, словно собираясь принять меня в объятья, и я остановилась, с волнением глядя на него. Затем попыталась заглянуть ему за плечо, но того, кого я так хотела там найти, не было.

– Нет, Ада, это всего лишь я, в гордом одиночестве, – усмехнулся Лоет и прошел мимо меня. – Самель, – кок склонил голову и покинул каюту. – Итак, принимайте доклад. Лейтенант Литин жив, но здесь его уже нет. Тихо-тихо, дамочка! – я покачнулась, и Вэйлр стремительно поднялся, удерживая меня. – Сядьте, впечатлительная моя. Нужно воды? – я отрицательно покачала головой. – Тогда продолжаю. Вашего супруга купили вскоре после того, как забрали старших офицеров. Купил мужчина, неизвестный мужчина, то есть он не является постоянным покупателем на невольничьем рынке. Хромой, продавец живого товара, сказал, что покупатель, скорей, пожалел Литина. Тот был… Ада, давайте я все-таки распоряжусь насчет воды.

– Продолжайте, – глухо отозвалась я.

– Хорошо. В общем, ваш муж был в плачевном состоянии. Его раны начали гноиться, и Хромой уже собирался добить его, – я закрыла глаза и до крови закусила губу, – но появился тот самый покупатель. Его привлек стон лейтенанта. Осмотрев его, мужчина покачал головой и распорядился доставить на постоялый двор, где он остановился. Сделка состоялась, вашего супруга отправили к его хозяину, и больше Хромой о нем ничего не слышал.

– Всевышний, – прошептала я, изо всех сил сдерживая слезы. – Но…