Кровавый план египтянина - Борис Бабкин

Остановившись, Шарафутдин записал что-то в блокноте. Сунул блокнот в бардачок, тронул «Москвич» с места.

– Уже три, – пробормотал он. – Только зачем они понадобились? Но приказал – делаю. Надо увидеть детей летчика. Видно, скоро все начнется, чтобы закончиться. – Он улыбнулся. – Надо не прозевать момент. Я не те двое гяуров-идиотов. Одному славы захотелось, другой будет мстить таким образом за самоубийство отца. Хотя второго как-то можно понять. А вот первого… Идиот, да и только!..

– Извините, – Луиза подошла к бедно одетой беременной молодой женщине, – я бы хотела поговорить с вами.

– Если о том, – сухо отозвалась та, – чтобы купить моего ребенка, то не тратьте зря время. Я рожу и сама буду его воспитывать.

Она хотела идти дальше.

– Да нет, – остановила ее Луиза. – Как раз мы приветствуем рождение каждого нового россиянина. Видно, что вы не богаты, и…

– Не богата, – горько улыбнулась женщина, – это мягко сказано. Я нищая. Работу потеряла на втором месяце. Мужа посадили в тюрьму, он украл для меня палку колбасы и два килограмма сосисок. Сейчас под следствием. Адвоката нанять не могу, и мужу скорее всего дадут лет пять заключения. Он раньше уже был в тюрьме… за кражу.

– Я представительница организации «Наше будущее – дети». – Луиза показала удостоверение. – И мы стараемся помочь одиноким небогатым женщинам, решившим рожать. Без всяких условий. Наша помощь бескорыстна, и взамен мы не потребуем ничего. Не отказывайтесь от нашей помощи. Поверьте, есть еще люди, которым небезразлична судьба вашего ребенка.

– И что я должна делать? – недоверчиво глядя на нее, спросила женщина.

– Просто позвольте помочь вам, – улыбнулась Луиза. – Мы пойдем в платную клинику, где вас обследуют и дадут рекомендации по правильному питанию или…

– Что-то здесь не так, – покачала головой женщина. – Хотя выбирать не приходится. Но предупреждаю – ребенка, каким бы он ни был, я вам не отдам ни в коем случае.

– Что я тебе говорил?! – торжественно сказал, войдя в комнату, Мамалюк. – Все путем! Вот, – он положил на стол листок, – график Пашкиных вылетов.

Антон взял листок и увидел в нем столбик дат.

– Где взял? – пораженно спросил он.

– Тонька дала, – рассмеялся Мамалюк. – Я был у нее, сказал, что ты весь издергался и просто сгораешь от желания увидеть ее. Но к тебе сейчас нельзя, родственники приехали. Да и мало ли, увидит кто. В общем, она тоже захотела с тобой встретиться. Я сказал, что ты сейчас устроился к одному бизнесмену водилой. Тонька и написала график полетов.

– А как он ей-то дал? – не понял Антон.

– Так он сказал, что детей на это время будет отдавать матери, и сам написал.

– Молоток ты, Мамалюк! – захохотал Антон. – Придется наведаться к Тонюхе. А тебе, значит, причитаются бабки, премию заработал.

– Ты, может, поговоришь с шефом, – вздохнул Мамалюк, – может, и меня в Париж отправят?

– Без базаров! Переговорю!

– Все хорошо, – сообщила по телефону Луиза. – Проверила двух. Поверили, – засмеялась она. – Одной рожать через месяц, другой вообще вот-вот. Но роды можно вызвать и раньше. Препарат…

– Молодец! – не дал договорить ей Шарафутдин. – Запиши еще один адрес.

– У Тони был какой-то мужчина, – сказала молодая женщина в джинсах. – Правда, недолго, но…

– Рая, – вздохнула Надежда Павловна, – не надо шпионить за Тоней. Мне это неприятно слышать. Тем более что сейчас Павел дома. Однако даже если его не будет, ради Бога, не надо этого.

– Но, Надежда Павловна, – торопливо заговорила женщина, – я давно…

– Хватит, Рая, – одернула ее Надежда Павловна, – уходи.

– Как я ненавижу тебя, – прошептала Тоня, – твой голос, твою рожу. Я готова убить тебя! – Она остановила взгляд на лежащем на столе большом кухонном ноже. Взяла его. Зажмурившись, вздохнула и отбросила нож. – Все равно дети будут со мной, – прошептала она.

Хаджи нанес несколько резких сильных ударов в середину подвешенного к потолку гаража брезентового мешка с песком.

– Все тренируешься? – услышал он голос вошедшей Луизы.

– Боюсь потерять форму. – Повернувшись, он взглянул на нее. – А на самолетах, вполне возможно, летают сотрудники ФСБ, и поэтому надо быть готовым ко всему.

– А как же летчики? Ведь в кабину вы не войдете…

– Мое дело захватить самолет. А дальше будем действовать по обстановке. Если не пустят в кабину, начнем убивать. – Он ударил ребром ладони по мешку.

– А ты убивал голой рукой?

– Было, – самодовольно отозвался он. – На пленных оттачивал удар ребром по горлу. Один раз убил.

– Послушай, не обижайся, но ты, надеюсь, понимаешь, – осторожно начала она, – что оттуда ты уже не вернешься в любом случае. Ты молод, силен и вдруг…

– Знаешь, – перебил ее Хаджи, – я раньше не верил в небесные силы. С детства занимался спортом, боксом, борьбой, потом каратэ. Я хороший воин, молод, силен и сейчас живу ненавистью. Но мне надоели горы, надоело прятаться. Вылазки, засады – все это не то. Я понимаю, когда убивают врага, видя его лицо или…

– Но если вы захватите самолет, – не дала продолжить ему Луиза, – ты тоже не увидишь врагов.

– После атаки самолетов в США мы много говорили о том, смог бы кто из нас так поступить. Я заявил, что смогу. Россию нам не победить. Эти взрывы шахидов приносят только вред, а тут мы докажем миру, что не просто отсиживаемся в горах, посылая на смерть женщин с поясами шахидов, но способны на настоящую атаку. Бен Ладен не защищает свою страну от гяуров. Он просто воюет со всемирным злом. Для него главное – США. А для нас – Россия. Мы захватим самолет и ударим им, куда будет угодно Аллаху. Сейчас я верю в него и верю, что после гибели я попаду в рай…

– Об этом мы уже говорили, – поспешила напомнить она.

– Ты поможешь нам, – улыбнулся он. – И я буду просить Аллаха простить тебе все грехи. И Аллах возьмет в рай семерых, за которых буду просить я. К тому же гяуры убили моих родственников, и я отомщу им большой кровью…

– Пойдем обедать, – улыбнулась Луиза.

– Сегодня я пью только холодную воду. – Хаджи вновь несколько раз ударил по мешку.

– Знаешь что, – сказал по телефону Валерий, – я согласен посмотреть. Где встретимся?

– На Ленинградском вокзале, – ответил Абу Саид. – Приезжайте в двенадцать. Я жду вас возле справочного бюро.

– Зачем ему это надо? – удивленно спросил Иван.

– Он все объяснит сам, – ответил Валерий. – Но я, кажется, догадываюсь. Он хочет оценить ситуацию и там. Вдруг есть возможность еще для одного удара?..

– На штурм Кремля я не пойду, – заявил Иван. – Там просто «Иван я!» и то вскрикнуть не успеешь.

Валерий расхохотался.

– Надеюсь, до этого он еще не додумался.

– Слышь, Валерка, – вздохнул Иван, – мы с тобой о чем только не говорили. А вот о том, что будем делать, ни разу. Как думаешь, получится врезаться в Кремль?

– Египтянин – серьезный, умеющий думать человек, и он страстно хочет этого. Собрал неплохую, на мой взгляд, команду. Допускает промахи, правда, но это только потому, что атака не за горами. Скорее всего удар будет седьмого, в День города. И не один. Но на твоем месте я бы не заявлял, что это дело твоих рук. Потому как у тебя есть сестра и племянники. Подумай, каково будет им потом? Ведь хоть и говорят, что сын за отца не отвечает, им здорово достанется…

– Если этот обалдуй нас не обманет и Зинка получит деньги, то она сразу укатит в какую-нибудь другую страну.

– Ты думаешь, сестру террориста, совершившего авиаудар по Кремлю, примет какая-нибудь страна? Например, я уверен в обратном. Они не будут нужны никому. И деньги у них заберут. Так что давай просто…

– Нет! Надо мной смеялись, когда я говорил, что войду в историю. Так пусть сейчас все узнают, что Иван Крылов не болтун. Я заявлю о себе на весь мир.

– В сущности, какое мне дело до твоей родни?.. – улыбнулся Валерий.

– Послушай… – Бурич вздохнул. – Не знаю, как ты относишься к этому, но мне это уже не нравится. Я боюсь… Мне кажется, что на меня смотрят все милиционеры, которые попадаются навстречу. Что за мной следят…

– Перестань, – попыталась успокоить его Тамара. – Тебе это только кажется. К тому же тебе ничего не угрожает. Скоро все кончится, и ты заживешь своей обычной жизнью. Только будешь намного богаче. Тебя больше никто и никогда не побеспокоит.

– Как скоро? – вздохнул Бурич.

– Еще совсем немного, и для тебя все закончится. Получишь деньги и больше никого из нас не увидишь. Однако постарайся сразу не тратить деньги.

– А Туркин? Ведь он никуда не исчезнет и обязательно будет меня шантажировать.

– Успокойся! – раздраженно сказала Тамара. – Все идет хорошо. А если будешь паниковать, то действительно можешь оказаться в камере с уголовниками.

– Да уж лучше попаду в камеру к уголовникам, чем буду сидеть в Лефортове. Я пойду в ФСБ и все расскажу. И не пытайтесь меня остановить. Я буду кричать. И…