Стратегия одиночки. Книга 3 - Александр Зайцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что же касается Айна, то в плане следственных мероприятий то, что сделала сейчас стража, это нормальный обычный процесс. В любом городе к западу от Великого Хребта, если убитый был бы чужаком, то в лучшем случае на улицу вышел бы шериф и крикнул что-то вроде: «есть у кого-то претензии?» и если бы не услышал в ответ «да, есть» то на этом «инцидент» был бы полностью исчерпан. А если бы кто-то ответил, что есть, то максимум мне грозило выйти на тинг с роднёй убитого или заплатить виру, если убитый был купцом или арфистом. Вот если бы я убил гражданина Триеса, то так просто всё бы, конечно, не закончилось. Но и тут, то, что нападение произошло на частной земле, и труп обнаружили внутри дома, а не на улице, практически гарантировало мне оправдание. Да, меня бы, скорее всего, помурыжили вечер и ночь в муниципальной тюрьме, но под утро практически стопроцентно отпустили. Тем более я участник турнира, из-за чего стал довольно известной в городе личностью. На меня делают ставки. И моё задержание многие могли воспринять как то, что руководство стражи решило «поиграть на ставках» и убрало нового фаворита Бронзы из «игры». А с учётом того, что я к тому же ещё и гость Ауна, который «на лёгкой ноге» с сенатором Варти, то, скорее всего, меня и до утра бы не стали задерживать.
На Айне такие понятия, как следствие и планомерный поиск доказательств, только зарождаются. И как подсказывала мне «память будущего», специальные отделы расследований сформированы только у трёх организаций на всей планете. Первый как раз у аналога инквизиции — «Паладинов Антареса», и занимается он поиском сохранившихся Алтарей Тьмы и тех, кто этим Алтарям поклоняется. Второй у Алхимиков, причём сформирован он только пару лет назад. И третий, самый древний, существующий уже больше трёх веков, у Цеха Артефакторов. Но отдел у Артефакторов занимается совсем иным, нежели расследование каких-либо преступлений. Он создан для поиска и систематизации информации по потерянным божественным артефактам.
Копаясь в «памяти грядущего», чтобы не терять времени зря, я занялся уборкой. Всё же, когда кто-то лишается головы, тем более столь «неаккуратно», это приводит к тому, что всё вокруг становится грязным. Заляпаны чужой кровью пол, стены, и даже каким-то образом досталось и высокому потолку. К тому же в моём распоряжении не было земных средств уборки, и всё, чем я мог воспользоваться, это вода и сено. И это ещё хорошо, что ни с водой, ни с сеном у меня дефицита не было. Можно было, конечно, ничего не убирать и оставить всё, как есть, до прихода Ауна, а дальше пусть хозяин дома думает, как очистить помещение. Но я всё же был гостем, и именно я оказался столь неаккуратен, так что скидывать эту проблему на мальчишку посчитал неправильным. И уже через десять минут уборки сильно пожалел о принятом решении. Сено в качестве инструмента для очистки пола от крови оказалось не лучшим вариантом. Но ничего иного у меня под рукой не было, и я, тихо матерясь сквозь зубы, продолжил оттирать пятна. За этим занятием меня и застал неожиданный стук в дверь.
— Открыто! — Крикнул я, вытирая руки пучком сена.
— Добрый вечер. — Поприветствовал меня мужчина, который, открыв дверь, так и остался стоять за порогом.
— Мастер Ылипп, — кивнул я, узнавая гостя. — Проходите.
Это был очень крупный, особенно по местным, восточным, меркам, мужчина. Почти на полголовы выше меня и в два раза шире в плечах. Ему принадлежала хлебопекарня выше по улице. И по совместительству он же был и старостой улицы, на которой находился дом Ауна. Это была выборная и не совсем официальная должность. Мастер Ылипп знаменит тем, что обладает личным секретом по приготовлению хлеба. Выпеченный по его рецепту, с применением «тайной алхимии», хлеб сохранял свою свежесть и вкусовые качества без малого три недели, при этом не превращаясь в сухарь. Из-за этого почти всю продукцию его пекарни на корню выкупал флот, а то, что оставалось, с руками отрывали караванщики. Ещё в первый день моего пребывания в Триесе Аун меня представил этому человеку, но мы за всё это время так и не перекинулись с ним даже парой слов. И вот он стоит в дверях. Что ему, интересно, надо?
— Дык, я, это, я тут постою… — Смущаясь, явно непривычный разговаривать с незнакомцами, потупился хлебопёк. — Я это, чего пришёл-то… Да, это, того, в общем, я спросить… Помощь может нужна какая?
Я с сожалением посмотрел на последнее пятно крови на потолке, всё остальное было мной уже отмыто, и тяжело вздохнул. Ему бы раньше прийти с этим предложением! А не тогда, когда я уже практически закончил уборку!
— Спасибо за предложение, мастер Ылипп, — развёл я руками, — но я уже почти закончил, разве что грязную солому вынести.
— Солому? — Сперва не понял меня пекарь, а затем всмотрелся в темноту помещения, оценил гору грязного сена в углу и открыто улыбнулся. — Поможем! Пришлю служек.
— Спасибо, — кивнул я и, забравшись на ящики, принялся убираться дальше.
Несмотря на то, что мои действия явно намекали, что разговор окончен, гость уходить не спешил и так и топтался в дверях почти минуту, пока я не повернул к нему голову и не задал вопрос:
— Вы же хотите что-то спросить? — Это было странно, но крупный мужчина от моего вопроса покраснел и стыдливо кивнул. Глубоко вздохнув, я согласился: — Спрашивайте.
— Тык… Эта… Того… Правда ли? Мальчишки тут услышали… Что те, кто напал на вас, они… Они были из Цисто?
— Опцион, проводивший осмотр тела, именно так и сказал. — Я не видел причины делать из этого факта какую-то тайну.
— Вот же!!! — Побагровев, словно рак, гигант хлопнул себя по бёдрам так, что дверь рядом с ним жалобно задрожала. — Мерзостные любители моллюсков! Подтирающиеся раковинами чужеродцы!! Ишь чего удумали⁈ На моей улице гостя моего города убить!!! — Пекаря буквально распирало от праведного гнева. — Это надо же, пробраться в чужой дом и засаду устроить! Это только эти трахатели мидий могут такое придумать! Это же из-за того, что вы их чемпиона как бабочку прокололи⁇! — Я не успел ни кивнуть, ни опровергнуть, как он продолжил выплёскивать свои эмоции. — Раковину им в горло! Да как они посмели⁈
Хлебопёка несло ещё минут пять неостановимым потоком брани. Я его не прерывал. Мне было любопытно, насколько его хватит. А так как мастер Ылипп, как и шериф Эндер, был Сталью с Бронзой, то дыхалки ему хватило надолго.
— Ф-ф-ф-… — Наконец-то он сдулся, выговорился, и его лицо стало нормального, а не болезненно-красного с пятнами цвета. — Я тут мужиков подниму, мы дежурство устроим! — Неожиданно не предложил даже, а поставил меня перед фактом староста улицы. — Так что вы, мастер Рэйвен, спите спокойно, ни один чужак к дому молодого господина Ауна и близко не подойдёт.
— Молодой господин Аун, как вы знаете, идёт по торговой стезе, — начал я издалека, — и, как вы понимаете, чужаки могут в его доме быть частыми гостями.
— Я это… — Опустив взгляд, этот крупный мужчина явно растерялся, не зная, как поступить. — Не подумал.
— Спасибо за вашу заботу. Давайте так, вы этот вечер и эту ночь дежурьте. Мне завтра выходить на Арену и нормально выспаться, а не тревожно спать в ожидании нового нападения, мне не помешает.
Пока я говорил, на крупном лице хлебопёка проступала улыбка, вначале едва заметная, а затем широкая.
— Так это!! Так мы с радостью! Мастер Рэйвен, чтоб вы знали, вся улица… Мы за вас! Мы… Это… Переживаем… Вы же наш гость… На нашей улице остановились… И часть сияния ваших побед, милостью Дайрин, отражённым блеском осеняет и нас… Так что… Мы это… Мы чем можем, тем…
Да, как не был он хорош в выпекании хлеба, красноречием природа его определённо обделила. Единственное, что далось ему без запинки, это стандартная, заученная ещё с детства, часть молитвы Дневной Сестре. Всё остальное он говорил сбивчиво, постоянно проглатывая
