В тени пророчества - Сергей Кусков

К «хозяйкам кухни» отношение всегда было особое, нежное и трепетное. Гораздо лучше, чем ко всем остальным девчонкам, коих он считал не слишком умными созданиями, предназначенными для вполне определенных целей. А «хозяйкам…» дозволялось многое, очень многое. Например, командовать собой, что само по себе немыслимо, да еще в присутствии друзей, что в иных случаях немыслимо вдвойне. Он, и правда, относился к ним очень тепло, те задерживались у него надолго, бывало, на месяцы. Хотя, особой любви к ним с его стороны я не видел. Наверное, поэтому итог всегда был один: «хозяйка» переставала быть таковой и переходила в разряд «бывших».

Я сколько раз говорил: «Макс, нашел бы себе тихую смирненькую девочку, домоседку, чтоб хорошо готовила, женился бы. И жил, как у Христа за пазухой!».

На что он отвечал: «Выбираю, какая лучше готовит!».

Паразит и лицемер!

Я уселся на диване. Вошел Макс с четырьмя запотевшими «Золотыми Колосами» и открывашкой.

— Давай, рассказывай, что за дела там у тебя творятся «не по телефону».

Я ненароком оглянулся и увидел Эльвиру. Та сидела в кресле, в откровенном, довольно открытом эротичном вечернем платье, как минимум от Дольче Габбаны, привычного красного цвета с большим вырезом, положив ногу на ногу, откровенно стреляя в меня глазками. Волосы аккуратно уложены вокруг рожек. Руки разбросаны по подлокотникам в позе «Хозяйки Мира». Стильная штучка! «Космополитан» точно читает! Может быть, если б она не была духом, и тем более демоном, я бы и соблазнился…

На ногах болтались красивые, просто великолепные, переливающиеся всеми цветами радуги серебряные башмачки. Именно башмачки, не туфли. Как будто сошли со страниц сказки. Они блестели и сияли, создавая эффект прозрачности и волшебства. Красиво! А вот какой сказки — не помню. Не Золушки, точно. У Золушки башмачки были хрустальные.

Но это не важно, главное — бесенок опять в своем репертуаре. Появилась в момент, когда я хочу рассказать о них Максу, да так, чтоб поверил, не посчитал психом. Ну, демон! Что с нее возьмешь!

«А зачем тебе про нас рассказывать? Думаешь, поверит? Не поверит! А смотреть на тебя косо будет.»

«Не твое дело! Хочу и рассказываю. Сама говоришь, нормальный. Проверку психиатрическую пройду. А Макс… Должен поверить. Должен же мне хоть кто-то верить в этой жизни, пусть это и будет звучать, как полный бред! Это последняя инстанция, последний человек, который мне может поверить вообще! В принципе! Не бабуле же мне про вас говорить?»

«Да, должен же ты потерять единственного до конца верного друга в жизни своим гоном. Как сказала бы наша курица: «Это твой крест, и только твой. Неси его сам!»…»

«Не надо за меня решать, пожалуйста, что бы я сказала.» — Консуэла заговорила, но не появилась. Наверное, в отличие от этой, малолетки метрополитеновской, решила не отвлекать видом голого тела.

«Он взрослый человек, пускай попробует. Поверит ему друг, не поверит — другой вопрос. А говорить ему или нет — Мишин выбор.»

«Я и не спорю.» — Пожала плечами Эльвира. — «У меня был уже клиент, который меня видел. Когда накуривался в хламушки. Мы долго беседовали. Тупица был редкостный! Наутро, что интересно, помнил меня, всем говорил, а ему тоже никто не верил! Даже он сам переставал верить. До следующей накурки…»

Я тяжело вздохнул и начал рассказывать. О розетке. Об отключке. О нудистке и малолетке. О том, что я «иной», видящий. Об Эльвире и Консуэле. О Вике и ее компьютере. О цыганке и ее проклятии. О призраке и Пирамиде. Короче обо всем сегодняшнем дне и вечере вчерашнего.

Макс внимательно слушал меня все это время с серьезным видом, иногда кивал утвердительно головой. Не поймешь, верит он тебе, или смеется. Когда я закончил, протянул свою бутылку пива и дзенькнул ею о мою.

— Ну, за искусство! Вот это талант! Можешь считать, что я тебя прощаю.

— За что? — не понял я, находясь еще на своей волне.

— Как за что? — поднял брови Макс. — За то, что некий штурман продрых вчера весь вечер, не отвечая на звонки, когда я с тремя такими девочками… — он причмокнул, — …ждал его!

Это ты по дороге сочинил? Пока сюда шел? Клево! Да тебе книги писать надо! Не пробовал? Такая завязка, развитие сюжета… Такая разносторонность, глубина охвата… Да по твоему рассказу в Голливуде фильм снимут, говно вопрос! Они такие сюжеты любят! Мистика! Ангелы! Демоны! Привидения! Да, друг мой ты писатель! За будущего русского Стивена Кинга! — он опять чокнулся с моей бутылкой.

Внутри у меня все оборвалось.

— Макс, это правда.

Тот нахмурился.

— Слышь, я сказал, заметано! Забей и не бери в голову.

— Ты не понял, Макс! Всё, что я сейчас говорил, со мной реально произошло!

Макс натужно засмеялся.

— Миха, хватит гнать. В каждой шутке есть доля шутки, понимаю. Ну, двинуло тебя током, с кем не бывает. Меня тоже пару раз било. Но всё, хватит! Проехали!

— Можешь считать меня придурком, идиотом, психом, кем угодно, блин, но это правда! — закричал я. — Они существуют, и я их вижу! Хочешь, смейся, хочешь, нет, но ты единственный человек, который может мне поверить! Единственный! И это правда! Вон, бес в твоем кресле сидит, ногу на ногу закинула.

Эльвира плотоядно улыбалась.

Макс засмеялся

— В кресле? Смешно! А что она делает? Подойти пощупать?

— Не получится. Я сам не могу их пощупать, только вижу. Как в другой картинке, не более.

— А ангел где? Как говоришь ее, Консуэла? Ну и имя… Откуда ты его только взял?

— Она сама так представилась… — ответил я уже тише, успокоившись.

— Говоришь, помнят, как ты фантики украл? И девочку с качели столкнул?

— Да. Всё помнят. Так сказали.

Макс прекратил смеяться и наклонился ко мне. Лицо в момент посуровело, а в голосе появилась сталь.

— А теперь слушай меня, ты, бабуин потный! Пока ты тут херней страдаешь, вокруг тебя темы нехорошие вертятся! Причем ОЧЕНЬ серьезные и ОЧЕНЬ нехорошие! У меня на неприятности чутье, ты же знаешь. Бросай заниматься фигней и слушай!

Я поднял голову и напрягся.

— И почему ты уверен, что именно по мою душу?

— Чутьё у меня, я ж сказал. — Макс принес еще четыре бутылки, открыл себе одну и развалился на диване, расслабляясь.

— Она профессионал, я это заметил, когда она одно бревно с другого бревна в воду кидала, как бревно, просто значения не придал. Сам посуди: любые боевые искусства, любые единоборства подразумевают наличие базовых стоек, из которых наносятся или блокируются стандартные типовые удары. Она отражала твои сходу, слёту. Просто брала и кидала. Так в жизни не бывает. Я читал о таком, военные разработали, наши. Типа «Русского стиля», только до сих пор засекречено. Используются с успехом против любых единоборств, поскольку построены по совершенно иному принципу. И только в элитных частях спецназа, типа групп «Альфа», «Витязь» и т. д. Человек, обучившийся этому, не демобилизуется, когда идет на пенсию, а находится как бы в бессрочном отпуске. За ним следят всю оставшуюся жизнь, потому что он универсальная боевая машина. Их там не драться учат, а сразу мочить. Любым способом за кратчайшее время.