Обнажённый Бог: Феномен - Питер Гамильтон

Так все и будет, шептало ему сердце. Ночь за ночью. Кира позволит мужчинам шарить руками по телу дочери.

Будет смеяться и стонать, требовать все более жарких физических наслаждений. В темноте будут сплетаться тела. Прекрасные сильные тела. Джеральд тихонько всхлипывал.

— Тебе плохо? — спросила Бет. Рядом с ней хмурился Джед.

— Все в порядке, — шепнул Джеральд. Он тер покрытый испариной лоб, стараясь загнать боль вглубь. — Просто я хочу помочь ей. Если бы только я мог к ней приблизиться. Мне кажется, это возможно. Вот и Лорен мне так сказала.

— Мы вернемся очень скоро. Не волнуйся.

Он неуверенно кивнул и нехотя принялся за предложенную ему еду. Скоро он будет рядом с Мэри. Страдания ее невозможно выразить. Когда они приземлятся на Монтерей, все будет по-другому, решил он. Что именно, он не знал, но по-другому.

Росио ощущал боль и тревогу Джеральда, сменившиеся потом более спокойными чувствами. Мозг этого человека был для него совершенной загадкой. Хотя Росио вряд ли хотел проникнуть в его мучительные мысли. Плохо, что не смог убедить Бет и Джеда остаться на борту без сопровождения. Все эти люди только осложняли его положение. Было бы неплохо вернуться к исходной позиции.

Отдалившись от астероида, он начал набирать скорость. Искажающее поле стало генерировать более мощные пузырьки на пространственно-временной ткани. Росио довел ускорение до 7 g. Чувство свободы росло вместе со скоростью. Воображение распустилось пышным цветом. Медленно распахнулись темные крылья, летела в кильватере межпланетная пыль. Он повернул шею, поморгал огромными красными глазами, подогнул когти. Сейчас он был цельным существом, ощущал жизнь каждой клеточкой. Больше, чем когда-нибудь, верил в то, что власть Киры над ним и его товарищами будет сломлена.

Росио начал разговаривать с другими черноястребами, стараясь понять их эмоциональный настрой. Мысленно даже разбил их по группам. Из семидесяти черноястребов, закрепленных за Новой Калифорнией, были девятнадцать, на открытую поддержку которых он рассчитывал. Еще десять могли присоединиться к нему в том случае, если обстановка, по их мнению, будет тому благоприятствовать. Несколько птиц своих мыслей не высказывали, в то время как восемь или девять, ведомые «Этчеллсом» и Камероном Леунгом, упивались перспективой грядущей победы флота Организации. Ну что ж? Расклад неплохой.

Через восемь часов полета Хадсон Проктор выдал новые инструкции.

— К Новой Калифорнии движется межпланетный корабль. Идет к южному полюсу. Сейчас он находится на расстоянии полумиллиона километров от планеты. Полагаем, что вышел он с астероида Альмаден. Ты его чувствуешь?

Росио расширил искажающее поле, прощупал место, указанное Проктором. И ощутил корабль как плотный комок, наполненный энергией.

— Нашел, — подтвердил он.

— Свяжись с ними и заставь их вернуться.

— Они нам враждебны?

— Сомневаюсь. Возможно, это компания идиотов, считающих, что они могут жить там, где пожелают, а не там, где укажет Организация.

— Понял. А если они не захотят вернуться?

— Взорви их к черту. Есть еще вопросы?

— Нет.

Росио снова сменил искажающее поле и сжал его до маленького пространства впереди клюва. Мощь энергии, наполнившей клетки, выросла бесконечно. Впереди корабля открылась камера, и он нырнул в нее, а вынырнул через две секунды. Камера аккуратно сложилась позади хвостового оперения, и он перешел в местное пространство и время.

Теперь межпланетный корабль был от него на расстоянии трех километров. Длинный, серый, из металла и какого-то композита, стандартная цилиндрическая форма. Камера жизнеобеспечения отделена от кабины управления решетчатой конструкцией. Он шел на посадку и снижал ускорение на две трети g. Из-под хвоста чистой струей выбивалось бело-голубое пламя. Росио увидел, как в пяти тысячах километров от них открылась прыжковая камера, из которой выскочил черноястреб. Он немедленно сжал искажающее поле и поплыл по инерции. Росио подавил желание его поприветствовать. Быть может, тот хотел остаться незамеченным.

С помощью радара выяснил название корабля — «Счастливчик Логорн». Росио подогнал к нему свою скорость и открыл коротковолновый канал.

— Это корабль организации «Миндори», — сказал он. — Вы приближаетесь к стратегической оборонительной сети Новой Калифорнии без разрешения. Пожалуйста, назовите себя.

— Это Дибанк. Я капитан судна. Мы не оповестили о своем присутствии, чтобы не привлекать этих проклятых космоястребов. Просим прощения, мы не хотели вас напугать. Нам хотелось бы получить разрешение на рандеву с низкоорбитальной станцией.

— В разрешении отказано. Возвращайтесь на свой астероид.

— Одну минуту, мы лояльные члены Организации. Кто дал вам право нам приказывать?

Росио привел в рабочее состояние мазер и взял на прицел одну из теплоохлаждающих панелей «Счастливчика Логорна».

— Считаю. Один. Я вам не приказываю. Я просто выполняю инструкцию, данную мне Организацией. Два, — он выстрелил.

Взрыв проделал полуметровую дыру в центре панели. Разлетелись блестящие оранжевые искры, медленно тонущие в черном пространстве.

— Черт бы тебя побрал! — заорал Дибанк. — Ублюдки, вам не удастся выгнать нас отсюда навсегда.

— Измените направление. Сейчас же. Второй выстрел придется по вашему двигателю. Будете навсегда здесь дрейфовать. Единственное, что вам останется, — тотализатор. Что кончится раньше — еда или воздух? Потом, возможно, к вам может подлетит космоястреб, и Конфедерация использует вас в качестве подопытных животных.

— Ты кусок дерьма.

— Я жду.

Росио приблизился. В душу его вливались гнев и горечь восьми людей, находившихся в камере жизнеобеспечения. Чувства эти смешивались с горькой покорностью.

Естественно, двигатель взревел, и «Счастливчик Логорн», описав некрутую дугу, повернул к Альмадену. Столько энергии зря потратили. Обратный путь займет у них несколько часов.

— Помяни мое слово, — сказал Дибанк. — Придет время, и вам придется к нам присоединиться. Не думайте, что это будет так просто.

— Где это будет? — с интересом спросил Росио.

— На планете, дурья башка.

— И в этом все дело? Вы боитесь космоса?

— А что, ты думал, мы делаем? Хотим захватить планету?

— Мне ничего не говорили.

— Хорошо. Раз теперь до тебя дошло, ты нас пропустишь?

— Не могу.

— Ублюдок.

Росио решил сыграть в сочувствие и изобразил раскаяние и беспокойство.

— Пойми меня. За мной следует еще один черноястреб, чтобы удостовериться, делаю ли я то, что мне приказано. Они не уверены в моей преданности, понимаешь?

— Слышишь хлюпанье? Это кровоточит мое сердце.

— Почему Организация не хочет, чтобы вы были на Новой Калифорнии?

— Потому что они нуждаются в продукции, которую Альмаден изготавливает на своих заводах. На астероиде много компаний, специализирующихся в изготовлении оружия. А нас заставляют запугивать неодержанных ученых, чтобы они продолжали работать. Ты имеешь представление, каково это? Все это такая гадость. Когда я был жив, служил в солдатах и боролся с фашистами, которые вот так же порабощали людей. Послушай меня, это несправедливо. Меня воспитывали по-другому.

— Зачем тогда остаешься в Организации?

— Если ты не с Капоне, значит, ты против него. Так у них заведено. Он все ловко придумал. А его лейтенанты на все готовы, лишь бы остаться на своих местах. Они взяли в оборот нас, а мы — неодержанных ученых. Если начинаем возражать, выказывать недовольство, они тут же вызывают на поддержку флот. Разве не так? Вы же его орудие, вы все для него делаете.

— У нас другой поработитель. И зовут ее Кира.

— Это полуночница? Нет, правда? Я с радостью предложил бы ей свое тело. Пускай порабощает, — раздался смех.

— Ты бы этого не сказал, если бы с ней повстречался.

— Суровая сучка, да?

— Хуже не бывает.

— Похоже, ты не слишком счастлив.

— Мы с тобой в одинаковом положении.

— Да? Так послушай, может, нам прийти к какому-то соглашению? Что я имею в виду? Вот вернемся мы сейчас на Альмаден, и лейтенанты за эту фигуру высшего пилотажа съедят нас поедом. Почему бы тебе вместе с нами не отправиться назад, к Новой Калифорнии, и не посадить нас на низкоорбитальную станцию? А может, ты и космоплан нам дашь? Мы оттуда никуда не тронемся. Честное слово.

— Это было бы для вас хорошо.

— А мы дадим тебе тело. Человеческое, самое лучшее из тех, что у нас есть. Ведь на планете миллионы неодержанных. Специально для тебя подготовим тело для одержания. Явишься к нам без всякого риска. Послушай, ты ведь чувствуешь, что я говорю правду. Верно?