Наши все дома! - Макс Петров

Пока жена звонила Машке, выжимала точный адрес ее друга из отчаянно защищавшей свое недавнообретенное в тяжкой борьбе право на неприкосновенность личной жизни (в общем-то никто с ней и не боролся, просто просили информировать, куда собралась и когда обратно, — но попробуйте это объяснить семнадцатилетке!), я выехал с парковки и направился в сторону центра.

Машин стало еще меньше. Все светофоры проходятся за один цикл — это не похоже на вечернюю Москву, ну просто совершенно. Зато едем быстро. Сверкая синими огнями и устало подвывая, промелькнула навстречу «пожарка». Где-то горит уже. Будет больше — вряд ли зомби аккуратны с огнем и вовремя выключают электроприборы… А вот «скорых» что-то не видно. А живы ли они вообще: их же вызывают ко всем искусанным и умирающим — а те в самый неожиданный момент врача за руку и хрясь! Пока поймут, что к чему, пока придумают, что делать… Кого еще это коснется в первую очередь? Да вот видел только что — охранников. Охранник пытается утихомирить «психа», получает укус — и все, через некоторое, не слишком долгое, время загибается, а потом встает, хочу-мяса-хочу-крови… хочу стать суперзомби. А где охрана не справилась или нет ее — вызовут ментов. Значит, они следующие. Оперативные группы, потом те, которые задержанных принимают… А гаишники и тут лучше всех устроились — на машинах зомби не ездят…

Запищал мобильник. Звонок из VIP-группы. Интересно, кто?

— Пап, превед!

— Превед, медвед!

Это уже как пароль. Сашка звонит, моя родная дочь, тоже от первого брака, готичная барышня юных лет. Она пока по мальчикам не ходит, она пока мальчиков портфелем лупит. Но скоро уже, ой, скоро…

— Как там у вас? По телику сказали, в Москве беспорядки.

— Ну да, какая-то фигня творится. А у вас как?

— У нас тоже.

Я похолодел. Почему-то мне и в голову не пришло, что эпидемия распространится за пределы Москвы, по крайней мере так быстро.

— Как — тоже? Что у вас происходит?

— Ну психи какие-то на улицах появились, на людей бросаются.

— Много, ты сама видела?

— Нет, мама рассказала.

— Она дома?

— Дома.

Ну хоть тут хорошо, все дома. Однако новая мысль вновь заставила вздрогнуть:

— Ее никто не укусил?!

— Не-э-эт, — удивленно протянула доча. — Она только издали видела, из окна.

— Фу-у, — только и смог я выдохнуть. — В общем, слава богам, что вы дома и целы. Это не психи, это гораздо хуже. Все, кого они кусают, становятся такими же. Так что сидите дома, никуда не выходите. Плевать на школу, плевать на работу. Скоро в город введут войска, психов перестреляют, и будет все хорошо. А сейчас — надо не дать себя укусить. Понятно?

— Угу. Маме трубку дать?

— Давай.

— Привет. — Голос Ольги, бывшей жены, был сух. — Ты это всерьез — дома сидеть?

— Более чем. В Москве их полно, если до вас добралось — будет тоже немало. А власти пока прочешутся…

— Ладно, сами разберемся, — отрезала она, и в трубке запикало.

— Поругались опять? — спросила Иринка.

— Ага. Ладно, это фигня. Сейчас остынет, головой подумает и сделает как надо. Звякни еще раз, какой подъезд.

Так, приехали. Нужный дом, подъезд вот этот, дверь с домофоном. Это хорошо — меньше вероятность, что в подъезде притаился голодный зомби. Но не нулевая, так что ружье надо взять. И «лишний патрон» на место вернуть, кстати. Я достал из кармана патрон — раньше не до него было. Красивая импортная гильза желтого пластика, прозрачный кружок под закруткой, а под ним — крупная картечь. Неплохо. Пулей еще попасть надо, а так — натуральный brain teleport. Жалко, что не двенадцатого калибра: патроны труднее найти. Хотя либо оружейный магазин, где всякие есть, либо никак. И сколько у меня всего патронов? Взял ружье, и как-то даже неожиданно руки все сами сделали — одним движением отстегнуть магазин и потянуть затвор. Хотя на фиг мне сейчас затвор тянуть, я же разряжать оружие не собираюсь? И затвор вдруг уперся во что-то, блин…

Что за фигня? Предохранитель снят, все должно работать, и вообще это калашниковская механика, самая надежная в мире и так далее… Ладно. Придется разбирать. Снял крышку — ага, затвор упирается в курок. На курке сверху какая-то хрень, которой у автомата не было. А в коробке под ним — хрень с прорезью, куда курок должен проходить. Или не проходить, если прорезь не на месте. Вот оно что: это ж гражданское оружие, которое со сложенным прикладом не стреляет. Ну все сделано, чтобы затруднить жизнь обороняющемуся, а не нападающему. Ведь если я решу кого-то убить, мне приклад откинуть — секундное дело. А вот если на меня уже напали — кто ж мне эту секунду даст… Ну не уроды, а? Уроды. А мне что делать — ходить с длинным прикладом?

Неудобно, тем более в подъезде. Может, отломать этот выступ? Отломаю обязательно, но голыми руками этого не сделать, да и пассатижами не очень — сталь все же, и не самая худшая. Ладно, будем иметь в виду — сейчас стреляет только с прикладом. С разложенным прикладом все сработало, как положено. Теперь патроны. Выщелкал непривычно большие после 5.45x39 пластмассовые цилиндры двадцатого калибра. Восемь штук — полный магазин охранник набивать не стал, пружину берег. Чего ее беречь, копанина[17] вон полста лет лежала — и все там с пружинами в порядке, если не соржавели. А этот, наверное, собрался жить вечно… А у меня вот теперь на два выстрела меньше, чем могло бы быть… Ну да ладно, и это неплохо. Патрон в магазин, магазин на место, затвор на себя — и пошли.

— Солнышка, садись за руль, вдруг двигаться придется.

— Ладно, только на дорогу сам, — Иринка не так давно получила права и все еще боялась водить машину.

— На дорогу сам — это на всякий случай, если к машине зомби подойдут: хоть отъехать от них.

— Понятно. Отъехать смогу.

Домофон щелкнул, я открыл дверь, стоя за ней и держа висящую на ремне «сайгу» одной рукой, как фашист в кино. Никого. Осторожно зашел, осмотрел углы. Вроде пусто. В лифт или пешком? Отвыкаем от мирных привычек, отвыкаем. Лучше пешком — будет куда отступить, если что. Никто не встретился — ну вот и славно, вот и хорошо.

Открыл Дима, Машкин друг. Он постарше нее, так что не совсем штатив, а в кольчуге и с топором и вовсе весь проход занял. Я аж попятился, но вообще — парень правильно рассудил.

Кольчуга хоть и ролевая, из проволоки скрученная, но прокусит ее разве что бультерьер. А топор — вовсе универсальное оружие, недаром с каменного века почти не изменился… Машка — длинная и тонкая, с резкими движениями бывшей гимнастки — вышагнула из-за него, уже готовая к выходу. Как-то странно это для нее — обычно любое дело она делает с лагом минут в пять, если не десять, а тут прямо ГТО — готов к труду и обороне…

До дома добрались без приключений. Город пустел стремительно: еще не было десяти, а на улицах как будто давно за полночь. Пока ехали, я рассказал, что сегодня видел. Иринке рассказывать было особо нечего — у нее был ПХД,[18] причесывала документацию по своим проектам, ну а у Машки, как всегда, «весь мир на кончиках пальцев» — все свежие новости и слухи из глобальной паутины. Пришлось даже сдерживать, чтобы не все одновременно рассказывала.

Поднялись, заперли дверь, включили свет. Квартира, пусть съемная, но не чужая — обжитая и уютная, показалась островком безопасности во внезапно сошедшем с ума мире. Как картина художника-реалиста в зале современного искусства.

Интернет бурлил. Странных существ наблюдали уже почти все, а многие и стрельбу видели, и нападения. Некоторые заметили, как встают покойники, и хотя флейм на тему «не бывает» не утихал, слово «зомби» уже определилось и закрепилось. Итак, Москву наводнили зомби, кусающие людей, после чего люди умирают и восстают в виде таких же зомби. И просто умершие от разных причин — тоже встают в виде зомби. Зомби тупы, бесстрашны и агрессивны, и убить их можно, только повредив мозг.

И главное — в комментах широко отметились и немосквичи, и не только из ближних городов, но и из Питера, и из Киева с Минском, и даже «на четверть нашей» Хайфы.

Что-то быстро распространилась эпидемия, невероятно быстро. До того же Израиля только лететь часа четыре, а ведь вчера еще никаких зомби в помине не было… Выходит, кирдык приходит не только глобальнее, чем я думал, когда к дому шел, но и глобальнее, чем думалось только что. Точнее — просто глобальный: не в сравнительной, а в абсолютной степени. Война живых против мертвых. И уже вряд ли можно надеяться на скорую победу.

Конечно, когда войска наконец введут в города и начнется отстрел зомби — ситуация станет полегче. Зомби медлительны, их легко убивать — я без оружия и спецподготовки двоих уже убил, у солдата с автоматом и ящиком патронов ситуация однозначна: увидел зомби — нет зомби… Но появляются они постоянно: не только от укусов, но и обычные покойники почему-то встают и ведут себя точно так же — начинают тупую, но неустанную охоту на живых… Значит, жесткий карантин всех больных, особенно умирающих, умерших — немедленно «дезактивировать» разрушением мозга… И все это надо начать уже сегодня. Но пока даже внятного сообщения по «большим» СМИ не было, только явочным порядком в Интернете… Да и не хватит войск, чтобы в каждом городе каждый дом прикрыть. Даже если мобилизацию объявят — да кого в такой ситуации мобилизовать? Я, например, никуда не пойду, хоть сразу с прокурором ко мне подходи. У меня семья, и ни разу не верю я, что ее кто-то без меня защитит… Так что не будет быстрой победы, а придется со всем этим как-то жить. Или выживать…