Падает мрак - Маргарет Мерфи

— А вы знаете, где она?

Никогда не обманывай ребенка, чтобы не увязнуть в болоте. Он посмотрел ей прямо в глаза.

— Нет, — ответил он. — Но мы обязательно ее найдем.

Девочка отвернулась и посмотрела в окно на опустевшую игровую площадку, проследив взглядом за трясогузкой, которая в поисках корма то прыгала, то вдруг начинала метаться в стороны и стучать клювом в асфальт.

— Я предложила маме заехать на территорию, — тихо проговорила она, и в уголке ее глаза блеснула слеза. — Но она отказалась.

Перед тем как уехать, Лоусон заглянул в библиотеку. Паскаль сидел на том же нелепом стульчике, подавшись всем корпусом вперед, зажав ладони между колен. Лоусон бросил вопросительный взгляд на Бартона, и тот помотал головой — за время отсутствия инспектора Паскаль не предоставил им никакой стоящей информации.

— Было бы желательно, чтобы Пиппа ответила на несколько вопросов нашего сотрудника из службы охраны прав ребенка, — сказал инспектор.

Паскаль поднял глаза, охваченный внезапным порывом защитить дочь:

— Но я не хочу, чтобы ее увозили в полицейский участок!

— Ну что вы, не тревожьтесь! У них есть специальный кабинет для допросов несовершеннолетних.

Хьюго рассеянно пробормотал вслед за ним:

— Несовершеннолетних…

— Но сначала нам потребуется ее одежда.

Хьюго вскочил, опрокинув стул:

— Что? Что вы такое говорите?

Лоусон осознал свою ошибку и протянул руки, спеша успокоить его:

— Нет, нет, ничего страшного не случилось!

— Что он с ней сделал? — Хьюго покачнулся, лицо его побагровело. Вспышка отцовской ярости в этих тесных стенах производила угрожающее впечатление.

— Ничего, — твердо сказал Лоусон. — Ваша дочь не пострадала. — Он помолчал, давая Хьюго возможность осознать эти слова. — Но она могла хотя бы непродолжительное время находиться в контакте с похитителем, а значит, на ее одежде мы найдем следы, необходимые как улики.

Хьюго резко повернулся и, наткнувшись на одну из тележек с книжками, вцепился в нее так, будто нуждался в опоре, чтобы удержаться на ногах:

— Я решил, вы хотели сказать, что…

— Нет… Ваша дочь стала свидетелем похищения. Она пыталась остановить этого человека. — Хьюго напрягся, и Лоусон поспешно добавил: — Извините, я понимаю, вы сейчас очень подавлены, сэр…

Тот издал короткий невеселый смешок.

— «Подавлен», — горько повторил он. — Слово «подавлен» даже отдаленного отношения не имеет к тому, что я сейчас ощущаю.

Лоусон сочувствовал парню, но у него была своя работа, и чем быстрее они будут продвигаться, тем выше вероятность того, что Клара вернется домой в целости и сохранности.

— С вашего разрешения, мистер Паскаль, мы поставим прослушивающее устройство на ваш домашний телефон.

— Конечно, — с запинкой выговорил Хьюго. — Все что угодно… Лишь бы только она вернулась домой невредимой!..

Ну наконец-то! Муж проявляет хоть какое-то беспокойство о жене!

— Возле дома вас будет ожидать наш техник. Сержант Бартон проводит вас и заберет одежду девочки. — Лоусон не торопился, оттягивая следующий вопрос. — И пока эксперты здесь… Может, попросите у дочери разрешения взять пробы… из-под ногтей.

Молочная кожа Паскаля стала белой как мел.

— Мне очень жаль, сэр, но по-другому тут выразиться невозможно.

Однако столь же невозможно отцу представлять, как его девятилетняя дочь борется с человеком, похитившим его жену, подумал Лоусон. Хьюго отпустил тележку и, слегка покачнувшись, сделал неуверенный шаг по направлению к двери. Взявшись за ручку, он сухо произнес:

— Так давайте поскорее с этим покончим, инспектор.

Глава пятая

Клара изо всех сил стучала ногой в уцелевшей туфле в дверцы, в пол, в стены фургона, стараясь производить как можно больше шума. Ее похититель гнал как сумасшедший; пронесшись по одной из боковых улиц в сторону Т-образной развязки, он свернул на основную магистраль, затем, вскарабкавшись на холм, повернул направо, в сторону пригорода, на шоссе А483, ведущее к Рексхэму.

Он уже не раз ездил по этому маршруту, репетируя повороты: сначала через А55, затем налево к Розетт, потом по необозначенной дороге, ведущей в Каддингтон. Дорога бежала параллельно реке Ди, но сохраняла прямизну и там, где Ди запутывается и скручивается спиралью, подобно петлям гигантского кишечника. Он ехал очень быстро, нарочно привлекая к себе внимание подальше от места своей дислокации. Позднее он незаметно проберется назад в Честер, смешавшись с потоком машин, которые наводняют магистраль А41 в час пик, и двигаясь на той же скорости, что и все остальные.

— Тише ты там! — крикнул он. Не к добру она расшумелась. Не дай бог, привлечет к ним излишнее внимание. Да, он хотел, чтобы его заметили, но ему было вовсе ни к чему, чтобы за ним увязались полицейские. Зачем подвергать себя ненужному риску? А вдруг остановят! — А ну быстро прекрати этот чертов шум!

Через несколько сотен ярдов он свернул на обочину, выключил мотор и забрался в салон фургона.

Клара замерла. Мимо проносились грузовики и легковые машины, но она слышала только звук своего дыхания, едва уловимый и прерывистый; она чувствовала, что задыхается. Похититель нагнулся над ней. Его лицо по-прежнему было скрыто под лыжной маской, а в глазах сверкала такая злоба, что она решила: сейчас он ее убьет, прямо здесь, не сходя с этого места.

Она не двигалась, выжидая, пока он подберется поближе… еще ближе… Резко выбросила ногу и ударила что было силы. Похититель издал нечленораздельный звук и отшатнулся. Клара поползла на коленях к дверце. Дверца не была заперта — ей будет достаточно только…

Он схватил ее за ворот пальто и отшвырнул назад. Клара с грохотом свалилась на пол. Если до этого ей показалось, что он разозлен, то теперь в его глазах поистине горело адское пламя. Решительность разом покинула Клару. Все, о чем она сейчас мечтала, — это прожить еще несколько минут.

Он постоял над ней, успокаивая дыхание, затем сунул руку в карман куртки. Синяя, на подкладке, с красным кантом спереди, мысленно произнесла она, уже отчаявшись когда-нибудь рассказать полиции о своих тщательных наблюдениях. Голубые глаза, подумала она. У него голубые глаза.

Похититель рывком разорвал квадратный плоский пакетик и вытащил оттуда розовую глазную повязку. Схватил Клару за волосы и зажал ее голову между грудью и локтем. От него пахло сыростью, плесенью и еще — едва уловимо — каким-то антисептиком, смутно напомнившим Кларе детство. Прижал повязку к ее левому глазу; разорвал второй пакетик и проделал ту же процедуру с правым.

Взял ее за плечи и, пригнув лицом к полу фургона, схватил за лодыжки. Клара отчаянно боролась, но он держал крепко, и вскоре она почувствовала, что он связал ей ноги той же мягкой тканью, что и запястья.

— А теперь, — сказал он все тем же резким, срывающимся голосом, — попробуй издать хоть один звук, и я тебя прикончу. — Нарочито медленно он лег она нее, прижимаясь животом к изгибу ее спины.

Клару парализовал исходивший от него запах никотина, перекрываемый сильным запахом плесени и сырости. Она слышала собственные отчаянные крики — крики отвращения, приглушенные лентой, закрывающей ей рот, но была слишком напугана, чтобы двигаться. Его ладонь прошлась вверх по ее руке к плечу. Клара крепко зажмурилась, чувствуя, как между веками сочатся слезы, смачивая глазные повязки. Сейчас, подумала она. Вот как это начинается.

Но похититель поднял ладонь еще выше, к ее лицу, к губам. Обхватив ладонью подбородок, он большим и указательным пальцами зажал ей нос. Когда Клара поняла, что он задумал, было уже слишком поздно. Господи, как же так? Неужели последнее, что вспомнит о ней Пиппа, — это как ее мать похищает какой-то маньяк? Мысли о Пиппе вернули ей мужество, она начала биться и брыкаться, пытаясь сопротивляться ему, но он был силен, а ее силы быстро иссякали. Теперь она не видела даже смутного красноватого свечения, сочившегося прежде через подушечки на глазах. «Сейчас потеряю сознание», — мелькнуло в голове, и свет померк окончательно.

Похититель медленно поднес к лицу руку и стянул маску: теперь в ней не было необходимости. На него навалилась внезапная усталость, а ведь это только начало. Он заключил с Кларой Паскаль соглашение и должен довести дело до конца, по крайней мере выполнить все, что запланировал.

Он осторожно толкнул ее носком ботинка в живот, будто хотел проверить его ничем не защищенную впадину. Клара Паскаль больше не доставит ему неприятностей.

Глава шестая

Отец и дочь поднимались по ступеням в дом. Пиппа крепко прижималась к отцу. Бартон увидел, как Паскаль наклонился, поворачивая ключ в замке, и одобрительно сжал ей плечо. Когда он отключил сигнализацию, Сара направилась к ступеням, ведущим на второй этаж, с явным нетерпением предвкушая знакомство с коллекцией фарфоровых поросят Пиппы.