Тень на Солнце - Eldar Morgot

— Великая честь, милостивые господа, — поклонился и Аштарт, такой же высокий, голубоглазый, и тоже с серебром в волосах, правда седина у него блестела лишь на висках, что само по себе было удивительным для юноши двадцати четырех лет. Длинные рыжеватые волосы аккуратно расчесаны, на боку меч. И сталь в огромных синих глазах. Сталь и боль. Зезва поклонился снова. Ваадж последовал его примеру.

Хозяева провели гостей через сени и пригласили в гостевую — большую светлую комнату, богато и красочно украшенную оружием и золотой чеканкой на выкрашенных в белый цвет стенах. В углу — небольшой идол Ласковой Ангурэ — хозяйки домашнего очага и виноградников. Чуть выше — алтарь Светлоокой Дейлы, богини-защитницы всего живого.

Богато накрытый стол поджидал гостей. Плотно позавтракавший Зезва стоически вздохнул и решил, что вкусно поесть можно всегда и в любых обстоятельствах, было бы что есть.

Гамгеон усердно подливал вина. Ваадж по-прежнему ничего не ел, лишь потягивал вкуснейшее домашнее вино. Хозяева старательно поддерживали беседу про погоду, налоги, возможные набеги овсянников, про покровителей овсянников — северное королевство Элигершдад. Зезва и Ваадж вежливо отвечали. Слуги принесли чаши с водой для омовения рук.

— Я смотрю, вы интересный человек, господин Зезва, — гамгеон вертел в руках письмо тевада Мурмана, — кузен пишет про вас исключительно хорошее.

— Светлейший милостив, — зевнул Зезва, вежливо прикрыв рот ладонью. — Не правда ли, господин чародей?

— Чрезвычайно милостив, — подтвердил Ваадж, опрокидывая уже шестой или седьмой стакан. Никаких признаков того, что чародей хоть капельку захмелел, не было и в помине.

— Ночью али прилетят снова, — Арсен откинулся на спинке стула, смерил взглядом Зезву, покосился на молчавшего почти весь обед Аштарта. — Готовы ли вы, господа милостивые, помочь нам нечисть поганую отогнать?

Зезва кашлянул.

— С божьей помощью, конечно, господин чародей поможет вам.

— А как насчет вас?

— Я — всего лишь гонец, господин гамгеон, выполняю мелкие поручения светлейшего Мурмана…

— А вот тут тевад пишет, что я могу полностью рассчитывать на ваше содействие, как Ныряльщика и ходока к демонам.

Зезва взглянул в письмо, которое ему ткнул в лицо гамгеон.

— Светлейший много чего пишет, сердце у него доброе… Ну, так содействие я оказываю — письмо вот привез, чародею помогаю в моральном плане.

Ваадж усмехнулся, допивая очередной стакан.

— То есть, — подал голос Аштарт, — ночью вы не останетесь у нас, супротив али сопротивление поддерживать?

— Нет.

Молчание продолжалось минуты три.

— Миранда снится мне кожну ночь… - вдруг прошептал Аштарт. — И сегодня привиделась опять, ведьма проклятая.

Отворились двери, и в гостевую зашла супруга гамгеона, приятная пожилая женщина с двумя годовалыми детьми на руках. Зезва взглянул на малышей. Те испуганно таращились на чужих людей огромными, голубыми как небо, глазенками. Вьющиеся волосы цвета золота сверкали в лучах солнца, освещавших гостевую горницу. Аштарт вскочил, лицо его расцвело.

— Нази, доченька… Светик, сынок! — он подбежал к улыбающейся матери, схватил малышню и завертел их в руках. Дети радостно и счастливо засмеялись. Растроганно заулыбался гамгеон, наблюдая за внуками. Загадочно щурился Ваадж, а Зезва все смотрел на чистые детские лица. Ну, Мурман, баранов сын…

— Хорошо, подежурю с вами, — буркнул он, — не оставить же вас одних против нечистой силы…

Аштарт расцеловал детей, передал их матери, обернулся. Зезва вздрогнул. Снова это выражение муки в голубых глазах, этот старческий взгляд молодого человека.

— Спасибо тебе, Зезва Ныряльщик, — поклонился Аштарт. — Я не сомневался, что ты согласишься помочь.

— Весьма польщен, — Зезва устало прикрыл глаза. — А теперь, господа хозяева, есть у меня пара вопросов.

— Слушаем.

Жена Арсена вынесла детей из гостевой. До их слуха снова донесся радостный детский смех.

— Известно, что али — это злые потусторонние существа. Бывают разных видов: речные, горные, лесные, и каких только нет. Отличаются злобой, склонностью к садизму, мстительностью. Если удаётся им вернуть прядь волос похищенную, то месть страшна их. Горе тому, кто обидел али, горе! Но… вы все еще живы.

— Ты прав, — ответил гамгеон Арсен, переглянувшись с сыном. — В первую ночь, когда… хм, когда превратилась Злата в деву али страшную, налетела их целая куча, ну, думаем, что конец нам пришел… Но…

— Но Аштарт взмолился к Злате, попросил не трогать детей, — вдруг произнес Ваадж. Все оглянулись на чародея. — Да, — продолжал он, еле заметно улыбаясь, — выходит, подействовала просьба сына твоего, и отступились зловредные али, не стали убивать тебя…

— Но прилетают через ночь! — гаркнул Арсен, ударяя кулаком по столу, — людей пугают, скотину с ума сводят, коней похищают, гриву им запутывают так, что не расчешешь потом… Оборотни-страховидлы, прикидываются людьми знакомыми! И как от напасти этой избавиться, ума не приложу!

— Почему же вы не уехали отсюда?

— Шутишь, Ныряльщик? От али не уйдешь, и на краю света отыщут.

— Это верно, — кивнул Ваадж. — Нет смысла прятаться.

— А Миранда… — начал было Зезва, но осекся, заметив глаза Аштарта. Кашлянул Ваадж.

— Ты не все рассказал отцу, Аштарт, — очень тихо проговорил чародей.

Юноша словно окаменел, глядя прямо перед собой ничего невидящим взглядом.

— Сын, о чем толкует господин Ваадж? — Арсен тревожно всматривался в Аштарта. — Почему ты молчишь? Ну?

— Отец, Миранда приходила сюда.

— Миранда, ведьма, что ли? Так ведь сгинула она…

Арсен умолк и уставился на сына. Зезва вдруг заметил, что лоб старика покрылся испариной.

— Ты обещал ей что-то, да?

Аштарт не поднимал глаз.

— Говори, щенок!!

— Отец…

— Детей обещал взамен ведьмовской помощи? Детей, не рождённых еще, обещал?!

Гамгеон вскочил и с размаха ударил Аштарта кулаком в лицо. Юноша как подкошенный рухнул на пол. Приподнялся на одном локте, сплюнул кровь.

— Прости меня, отец, — прошептал он, — прости, пожалуйста…

Зезва увидел, как слезы медленно текут по щекам Аштарта. Ваадж громко вздохнул. Арсен вышел из-за стола, подошел к сыну, подал руку. Юноша поднялся.

— Не отдам детей Миранде, не отдам. Слышишь, отец, не отдам!

Гамгеон несколько секунд смотрел куда-то в сторону, затем резко повернулся, порывисто прижал сына к груди.

— Не отдадим, сынок!

Зезва услышал, как снова вздохнул Ваадж. Раздался плеск: чародей наливал себе очередной стакан.