Новички-хоккеисты - Скотт Янг

Пит сидел с опущенной головой. Даже похвала учителя не доставила обычного удовлетворения.

За завтраком он съел сандвич и кусок пирога, запив стаканом молока. Чистая, новенькая столовая, без единого пятнышка, как и все помещения школы, казалась ему не такой уютной, как старая столовая с потертыми столами и стульями в школе Даниэля Мака. Он доел пирог и отправился вниз, в спортивный кабинет.

Пит вынужден был признать, что по оборудованию, во всяком случае, эта школа была куда богаче прежней. В большинстве старых школ спорту уделялось меньше внимания, а тут ему была отведена почти половина здания. Он постучал в дверь кабинета Тэрнера и вошел. Тщедушный мальчик, сидевший в кресле, поднял голову. Пит даже оторопел, увидев, с какой неприязнью тот посмотрел на него.

– Мистер Тэрнер только что вышел, – хмуро сообщил Толстяк.

– Пойду поищу, – ответил Пит.

Он заглянул в кладовую, но там был только ученик, надувающий баскетбольный мяч пневматическим насосом. Другие двери вели в душевые и раздевалки, но тренера не было и там. Не было никого и в гимнастическом зале. Идя обратно по коридору, Пит услышал голоса, доносившиеся из-за двери, на которой была надпись: «Школьная спортивная ассоциация». Он заглянул туда. Один школьник стучал на пишущей машинке, трое других складывали отпечатанные на мимеографе листки бумаги. Ред Тэрнер оторвался от чтения листовки и кивнул Питу:

– Подожди, я сейчас выйду.

Пит прикрыл дверь и принялся ждать. Минуту спустя Ред вышел в коридор. Тренер сразу приступил к делу.

– Пит, – сказал он, – ты можешь укрепить или развалить нашу хоккейную команду. Я прямо хочу сказать тебе об этом.

Пит с удивлением взглянул на тренера, затем уткнулся глазами в пол. Мысли его смешались. Он попытался разобраться в них.

– Ну так как? – спросил Ред.

– Я… я… – промямлил Пит. – Просто я учился в другой школе. Ради нее был готов на все, ведь то была моя школа…

– Теперь твоя школа Северо-Западная.

Пит видел, что тренеру очень хочется понять, что у него на душе, и наконец выпалил:

– Наверное, это потому, что там все мои друзья. Все там хорошо относились ко мне, хвалили, как я играю. Еще мой отец учился в той школе… Я подумал: ведь это нечестно, что я изменил им.

– Твой отец сделал все возможное, чтобы ты остался там.

– Я знаю.

– И мы не предприняли ничего, чтобы воспрепятствовать этому. Но в Министерстве просвещения решили, чтобы ты учился здесь. Они не желают нарушать свои собственные постановления.

– Знаю, – кивнул Пит.

Ред намеревался сказать Питу еще многое, но вдруг передумал. Он говорил тогда Ли Винсенту, что беседа с Питом вряд ли к чему-нибудь приведет, – мальчик сам должен все пережить и перебороть себя. Ред видел, что в душе Пита идет борьба, и надеялся, что все кончится так, как надо.

– Что ж, все зависит от тебя самого, – заключил он.

Пит повернулся и зашагал прочь. По коридору спешили на уроки школьники, и он затерялся среди них. «Удастся ли мальчику пересилить себя, забыть про прежнюю школу и найти себя в новой обстановке?» – подумал Ред.

…Когда Пит вернулся из школы, Сара была уже дома. Она лежала на диване в гостиной и читала книгу. Пит молча поднимался наверх, когда она окликнула его.

– Чего тебе? – спросил Пит.

– Я кое-что про тебя слышала.

– Что именно? – Он остановился.

– А то, что ты тряпка.

Пит хмуро посмотрел на сестру.

– Говорят, что на тренировке ты играл спустя рукава и без тебя у нас была бы неплохая хоккейная команда.

Пит спустился, бросил учебники на стол и плюхнулся в кресло.

– Мне неинтересно здесь играть, – вздохнул он. – А кто это тебе сказал? Небось Де-Гручи?

Сара засмеялась:

– Не такой он плохой парень, как тебе кажется! – И затем серьезно продолжала: – Но он больше всех злится на тебя. И если он играет в хоккей с таким же старанием, как учится, конечно, ему обидно видеть, что кто-то… – Она помолчала. -У нас в классе еще один мальчик играет в команде.

– Кто?

– Билл Спунский.

Пит усмехнулся.

– Это он сбил меня с ног на тренировке. Первый раз в жизни я так попался.

– Он… – замялась Сара. – Он же не нарочно.

– Нет-нет, все было по правилам, – поспешил уверить ее Пит.

– Девочки говорят, что он только в прошлом году впервые встал на коньки.

– Оно и видно! – усмехнулся Пит. – Не думаю, что такой игрок украсит команду. Даже эту.

– Не смей так говорить о нашей команде! – Сара встала, подошла к столику с проигрывателем и принялась перебирать пластинки. – Теперь это наша команда, понятно?

– Понятно, – вздохнул Пит. Он передал ей разговор с тренером и просил никому об этом не рассказывать.

Они еще разговаривали, когда около пяти часов явился Рон Маклин. Он постучал в окно веранды, вопросительно и «дел брови – можно ли войти? – и они дружно закивали. Высокий, рыжеволосый Маклин играл защитником в команде школы Даниэля Мака. Он жил неподалеку, как раз по ту сторону границы, разделявшей районы обеих школ, и много лет дружил с Питом, хотя теперь Пит не был уверен, станет ли Рон так же часто, как прежде, заходить к ним, особенно если Сары не будет дома.

– Привет, старина, – поздоровался Рон. – Завтра кельвинцы похоронят вас по первому разряду.

Пит посмотрел на сестру, затем перевел взгляд на Рона.

– Посмотрим.

– Нечего и смотреть! Факт, – убежденно произнес Рон. – Что-то из твоих ребят я никого прежде не видал с клюшкой.

– Напрасно ты так уверен, – сказала Сара.

Пит промолчал. Он лишь взглянул на сестру и понял, что она говорит серьезно.

– Глянь-ка, какой знаток! – хохотнул Рон.

Сара стремительно вышла из комнаты. Рон удивленно поглядел ей вслед и обернулся к Питу. Рон всегда заносился, когда говорил о своей команде. Он был хорошим хоккеистом, убежденным, что его команда может победить всех на свете. Впервые в этот вечер его энтузиазм вызвал у Пита внутренний протест. Рон сразу ощутил это.

– Как настроение?

Пит нахмурился.

– Еще бы, – усмехнулся Рон. – Играть за такую команду!

Он принялся листать журнал и, разглядывая карикатуры, громко гоготал, но Пит никак не реагировал, и Рону это быстро надоело. Наконец он встал и, глянув на лестницу, по которой ушла Сара, сказал:

– Пора выматываться из этого склепа.

Пит не поднялся с места. Маклин был здесь свой. Можно не провожать.

– Рано еще помирать, дружище, – с преувеличенным участием сказал Маклин, опустив руку на плечо Пита. – Это случится завтра, в матче с кельвинцами. А пока что не вешай носа.

Пит выдавил на лице подобие улыбки, Рон ушел.

…Сара спустилась вниз, как раз когда с улицы вошла миссис Гордон,

– Там в машине покупки, дорогой, – обратилась она к сыну. – Принеси, пожалуйста.

– Хочешь, я съезжу за папой? – предложила Сара.

Миссис Гордон внимательно поглядела на Пита. Поднимаясь с кресла, Пит подумал: «Обращаются со мной, как с умирающим… Но я ничего не могу с собой поделать».

– Правда, Сара, съезди за папой, – сказала миссис Гордон. – Уже пора.

Вечер прошел тихо. Пит рано ушел в свою комнату под крышей, пробормотав что-то относительно домашних заданий. Сара тоже отправилась к себе. Мистер Гордон задумчиво посмотрел им вслед.

– Проклятье! – воскликнул он в сотый раз за эти два с половиной месяца. – Если бы вернуть его в старую школу…

Мнение Гордон только вздохнула.

Пит приготовил уроки на завтра, послушал радио и улегся в постель с книгой под названием «Моби Дик». Но в этот вечер рассказ о моряках, гоняющихся за китом, не привлекал его. Около половины десятого он погасил свет и, спустя несколько минут, услышал, как мать поднялась по лестнице, постояла у его двери и, увидев, что свет погашен, ушла.

Пит думал о том, что ему сказал тренер. Все было правильно, все логично, но, как ни старался, он не мог пересилить себя – слишком много связывало его со школой имени Даниэля Мака. Пит почти со страхом думал о завтрашней встрече с кельвинцами, не было предвкушения радости от игры, которое всегда овладевало им перед очередным матчем. Его последней мыслью, перед тем как заснуть, было туманное желание, чтобы к нему вернулось былое ощущение счастья.

Глава 5

Трудно представить себе, какой ажиотаж охватывал Виннипег в те вечера, когда на самом большом зимнем стадионе «Амфитеатр» проводились хоккейные матчи школьных команд. Машины с родителями и бывшими выпускниками школ беспрерывным потоком съезжались к «Амфитеатру» со всех концов города; заказные автобусы с галдящими юными болельщиками тянулись к стадиону ото всех школ. На перекрестке улиц Портэдж и Мэлл автобус Северо-Западной школы встретился с автобусом училища Сен-Джона. Воздух содрогался от криков, воплей, гогота, улюлюканья, и прохожие с улыбкой оборачивались, вспоминая юные годы, когда сами вот так ехали в переполненных автобусах и трамваях на стадион и также до хрипоты орали и вопили, поддерживая своих ребят, чьи имена и лица всплывали сейчас в их памяти из далеких и счастливых школьных времен.