Данаприский рубеж. Партнерство ради мира - Маркъ Ренiй

Князя до сих пор терзает неопределенность: с одной стороны такой союз открывает огромные перспективы для, откровенно говоря, слабого княжества, уцелевшего только благодаря дипломатическим талантам правителей. С другой стороны, такой сильный союзник опасен не меньше, а может и больше, чем иной враг. Империя сильнее всех соседей Кийова вместе взятых. Но больше всего князя беспокоила дочь. «Она так яростно противится браку. Скорее всего, у нее уже есть любимый, что ей удается очень умело скрывать. Иначе бы я давно уже знал бы об этом. Теперь я хочу ее разлучить и выдать замуж за другого. Если Андроник не покорит ее сердце, Велислава меня возненавидит».

Терзаемый сомнениями Владимир подошел к окну. Ярко светит солнце, но ясный день не радовал князя. Какие-то нехорошие предчувствия не давали ему спокойно дышать. Что-то шептало гнусным голосом, что неприятности только начинаются. Так он простоял долго, обдумывая насущные проблемы, но постоянно возвращаясь к предстоящему визиту ромеев. Только множество голубей оторвали его от мрачных дум. В их появлении нет ничего необычного, княжна выпускает их каждый день из голубятни на радость ребятни. Да и всем остальным киевлянам стая невинных созданий доставляла искреннюю радость. Так и сегодня, князь с удовольствием наблюдал за сотнями, одновременно хлопающими пар крыльев. И никто, в том числе Владимир, не обратил внимание, что из пестрой компании птиц, один голубь не вернулся домой, а поднялся вверх и взял курс на север.

Поразительно, но интуиция князя, в который раз не изменила старому лису — неприятности только начинались. Вот только даже Владимир не смог бы представить насколько серьезные.

ІV

Прошедшая война была, наверное, самой разрушительной. Тогда я понял, что в руках императора слишком много власти. Это и есть то зерно скверны, из которой вырастают все гражданские войны. Во имя мира и спокойствия я решил, что если богам будет угодно облачить меня в пурпурную тогу, то сделаю все от меня зависящее, чтобы превратить Империю в содружество братских народов…

Рудольф Ютландский «Записки о Гражданской войне».Империя, Константинополь, Дворец, кабинет императора, около 10 утра, 8 день ид маяа 1719 год от основания Рима [22 мая 966 н. э.]

— Формально главной посольства будешь не ты. Андроник, я не умаляю твоих достоинств, но как ты прекрасно понимаешь, обстоятельства вынуждают. Ведь юный наследник, — он сделал ударение на последнем слове, — жаждет увидеть ненаглядную, ради которой собственно все и затевается. Зачем чтобы кто-то в этом усомнился? Аркадий посмотрел на молодого человека. Внешне он был спокоен, но взгляд выдавал толику несогласия. Император вздохнул.

— Я понимаю, что ты не хочешь жениться.

— Учитывая, что мы ни разу не виделись, это не удивительно, — позволил себе колкость Андроник.

— Я полагаю, ты не захочешь, даже когда ты встретишься с ней.

— Все насколько плохо? — удивился собеседник.

— О да! Если хоть треть из рассказанного правда, дочь князя самая настоящая фурия! — Андроник поежился.

— Но насколько я понимаю, между помолвкой и свадьбой может пройти время, может многое изменится. Semper cuo statu manet [Ничто не вечно под луной (лат.)].

— Совершенно верно. Ты абсолютно точно уловил суть. Из тебя будет хороший дипломат! — воскликнул Аркадий, обрадованный, что скользкая тема предстоящей женитьбы успешно исчерпана.

— В конечном итоге окончательное решение о свадьбе остается за тобой. Нашей семье хватит одной жертвы. Главная задача — выяснить положение на Севере. Мир меняется, Андроник. Мы не в силах помешать этому. Даже Вечный Рим оказался не таким уже и вечным.

— Но ведь с ним ничего не случилось!

— Нет, мой мальчик, Рим погиб, изжил себя. Это неизбежно. Формально город, конечно, существует, но это уже не Roma aeterna [Вечный Рим (лат)] и далеко не caput mundi [Столица мира (лат)]. Когда-нибудь это случится с Константинополем. Потомки будут восхищаться величием города, былой славой, но будет новая столица мира. Sic transit gloria mundi [Так проходит слава мира (лат)], - задумчиво изрек он и печально добавил:

— Это неизбежно. Только не безызвестные тебе политики сотрясают Сенат с призывом восстановить былые порядки в Империи, вернуть потерянные земли и возродить Рим как caput mundi, ликвидировав права всех остальных. Нарушить существующий миропорядок легко, тяжело будет вернуть его в норму. Империя уже больше ста лет не испытывает внутренних беспорядков [Со времени окончания Гражданской войны и восшествия на престол Селевка Эфиопского в 868] и это лучше всего доказывает стабильность Империи. А начни мы военную кампанию против Британии или Карфагена как сразу получим коалицию всех недовольных соседей. К тому же неизвестно как еще оценят такие действия незаинтересованные в войне члены Империи. Ничем хорошим это точно не кончится. Поэтому все это не более чем популизм, чтобы завоевать симпатии плейбса. К сожалению для нас, — император отпил из кубка, — довольно успешная кампания. Тем не менее, чтобы они не говорили, то, что сейчас именуют Римом лишь жалкая копия былого великолепия. Также, как до него канул в Лету вечный когда-то Иллион. Но боги помогли нам сохранить римский дух и римские традиции возродились в здесь. И чтобы не погибнуть, мы вынуждены меняться вместе с ним, принимать условия игры. Давно прошло те времена, когда римляне покоряли, теперь все чаще приходится защищаться.

— Но сейчас… — Андроник был несколько ошарашен. Как правило, Август не любит высокопарных слов, если не выступает в Сенате, разумеется.

— А что сейчас? Пока ситуация стабильна, но так продлится до первого кризиса. Уверяю тебя! Бывшие колонии лояльны. Надолго ли? Я каждый раз вздрагиваю, когда мне приносят стенограммы заседаний их сборищ, с легкой руки галлов, называемых парламентов. Почти век [Последняя война была с Британией. Мир заключен в 889 н. э.] благословенная Империя не знала войн, — Андроник открыл рот, но император прервал его возражения подняв правую руку и продолжил:

— Да, мир недолог, но все это, так, мелкие локальные конфликты, не выходящие за пределы пограничной зоны. Они заканчиваются так и не успев толком начавшись. Я же имею в виду настоящую войну! Пока мы сильны — на границах спокойно, а если кому-то покажется, что в Империи не все так гладко? Все тотчас же вспомнят старые обиды и претензии. Достаточно постоянной угрозы со стороны Парфянского халифата.

— Вряд ли они осмелятся выступить против мощи Империи…

— В открытую нет. Но есть масса других способов навредить. Мир в Империи — вот что важнее всего! Но он хрупок как египетская посуда, а все только и делают, что предпочитают набить себе карманы, не опасаясь угрозы, нависшей над нами. При этом, нам только не хватало, чтобы нас атаковали и с севера.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});