Упражнения в английском стиле, или Убийство в «Вудроу-хаусе» - Н.Р. Пушель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При стоявшей почти весь месяц жаре грунтовая дорога высохла, и вся была покрыта желто-коричневой пылью, а угроза перепачкать ею безупречно чистые замшевые мокасины и штанины светло-бежевых брюк не была для Артура несущественной, однако выбора не оставалось – водитель не замечал, как отчаянно он махал руками в надежде привлечь его внимание. Вздохнув, Артур осторожно, стараясь поднимать как можно меньше пыли, направился к машине. Он постучал в стекло и по расслабленному, но понимающему взгляду шофера понял, что сможет добраться до места – пусть и не так быстро, как хотелось бы.
Поездка заняла почти тридцать минут – водитель и правда не торопился, кроме того, как многие таксисты он любил поговорить, а уж эту привычку Артур считал несносной и с полным осознанием своей правоты отделывался неопределенным мычанием и односложными ответами, когда молчать было уж совсем невозможно. Но шофер, видимо, привык к таким клиентам и научился получать удовольствие и от них – на его разговорчивости недовольство клиента никак не отразилось. Мстительный Артур решил было лишить его чаевых, но в последнюю минуту дрогнул и оставил положенную сумму.
Выйдя из машины, он огляделся. С его последнего визита сюда ничего не изменилось – тот же старинный каменный особняк, высокая лестница, ведущая на мощеную камнем площадку перед массивной входной дверью, нижние ступени со львами, широкая подъездная аллея и изумрудная лужайка перед ними. Озеро вдали.
Перед домом никого не было. Артур вдохнул полной грудью. Он любил гостить здесь и на секунду почувствовал болезненный укол в сердце – если все пойдет по плану, больше он в этом доме не появится. Предстоит принять решение. Он снова вздохнул, на этот раз тоскливо, и с чемоданчиком подмышкой стал подниматься по лестнице, чтобы сообщить хозяевам о своем прибытии.
***
Анна осторожно спускалась по лестнице. Голова все еще болела после приступа мигрени и любое резкое движение вызывало пульсирующую боль в правом виске. Она подумала в который раз, как неудачно, что приступ начался именно в этот уик-энд, на который она возлагала столько надежд и который обещал быть действительно приятным, в отличие от прошлого, когда приехали деловые партнеры Марка и ей два дня пришлось вести беседы о детях и цветах с их молодыми (все они были женаты второй или третий раз) и невыносимыми женами. Такое впечатление, что все эти жены были выращены в специальном питомнике жен богатых людей – настолько похожими они были. Или притворялись таковыми, стараясь соответствовать негласному стандарту. Сама она видела себя совершенно другой, что немало веселило ее внимательного мужа, который, впрочем, был достаточно мудр, чтобы не выдавать своих представлений.
Анна никак не могла запомнить имен жен и каждый раз боялась ошибиться. Она улыбнулась, вспомнив, как ошиблась с именем, подойдя к одной жене и назвав ее другим именем, а когда та обиженно выгнула бровь (почему люди так остро реагируют на то, что вы их не помните?), быстро сказала, что именно это имя ей кажется наиболее подходящим для нее. Этот прием применялся ею не в первый раз, он был испытанным и всегда срабатывал – людям приятно, что вы всерьез задумываетесь о них и доходите до того, что воображаете их идеальные имена. Они даже немножко поспорили, какое имя подошло бы той жене больше.
Анна вышла в просторный холл и прислушалась. Вокруг было тихо. Никаких посторонних звуков или детского плача. Как же хорошо, что для Лео на этот уик-энд они вызвали няню – молодую девушку из соседней деревни, которая подрабатывала тем, что сидела с детьми. Их кухарка миссис Кичем порекомендовала ее, и Марк нехотя согласился. Муж миссис Кичем был учителем в местной школе в Уэверли и его мнению относительно тех, кто может быть допущен к Лео, можно было доверять. Точнее, это она доверяла его мнению, муж же был настроен скептически – как и почти всегда и во всем, что касалось Лео и его воспитания.
Это почти чудо, в который раз подумала Анна, машинально равняя цветы в букете, что вообще удалось убедить его пригласить няню – она использовала все свое красноречие и подключила красноречие свекра, к словам которого муж все-таки прислушивался. Вдвоем им удалось привести его к мысли, что в доме, полном гостей, которых нужно развлекать, тяжело будет находить время сидеть с трехлетним ребенком. К счастью, девушка – няня, Дениз, понравилась сыну при первом знакомстве – если бы этого не произошло, Анна с содроганием думала, как бы она справлялась. Но звезды сошлись и Лео благосклонно принял Дениз – он вообще был жизнерадостным и открытым ребенком, вызвать его симпатию было несложно.
Порой Анна с гордостью думала, что она хорошо справляется с ролью матери – достаточно было взглянуть на Лео, чтобы убедиться в этом. Сообразительный, веселый и довольно спокойный ребенок – был ли это выигрыш в лотерею или плод правильного воспитания – она не знала, и поэтому позволяла себе немного погордиться успехами на ниве материнства.
Возможно, Марк был прав в том, что категорически запретил нанимать няню при его рождении. У мальчика есть мать, отец и дедушка, сказал он тогда, зачем ему посторонние люди? Поэтому Анна занималась сыном сама. К чести мужской половины семьи, и дедушка и отец уделяли мальчику много времени. Роберт был без ума от внука и проводил с ним как минимум по паре часов в день, да и Марк во время приездов на выходные не отходил от ребенка, вникая в малейшие подробности распорядка его дня или выбора игрушек, одежды и питания.
Сначала Анну это удивляло, но потом она поняла – Лео был единственным сыном Марка и единственным внуком Роберта, неудивительно, что оба в нем души не чаяли. Конечно, даже единственные наследники не так часто купаются во внимании мужской половины семьи, но, видимо, Анне достался очень чуткий мужчина, унаследовавший чуткость от своего отца. Было бы странно жаловаться
