Хроники несчастных - Дмитрий Галабир

Сверчки в траве, легкий ветерок.

Тишина.

Ничего не изменилось.

– Что ты творишь? Не кричи! – просит Аня.

– Тихо! – я вскидываю палец вверх и веду ухом по направлению к оставшейся позади нас дороге. – Я что-то слышал…

Аня округляет глаза и испуганно оборачивается.

– Да, и впрямь что-то слышно, – продолжаю я ехидным и нарочито взбудораженным тоном. – Это мой внутренний голос! Он сообщает мне, что мы по уши в дерьме! По твоей вине!

Тычу в Аню пальцем и она разочарованно тяжело вздыхает, закрывая дверь. Опускает стекло.

– На дороге лежало что-то острое, какие-то железки… Я заметила их слишком поздно. Это он их подбросил, понимаешь? Специально! Чтобы мы встали тут!

Вдыхаю поглубже и, запасаясь терпением, громко фыркаю.

– Руслан, я видела его в з-з-зеркале. Он стоял сзади и смотрел в нашу сторону, – стараясь унять слёзы, говорит Аня. – А что если это маньяк какой-нибудь? Он убьёт нас?

Снова истерика.

– Неужели ты не могла разбудить меня, когда сел твой телефон? Почему ты не додумалась спросить У МЕНЯ, что делать?

Пытаюсь дышать ровно, медленно выдыхаю.

Аня продолжает захлебываться слезами и оправдываться.

– Я зва-ала тебя, но ты спал кре-епко и…

ЗВАЛА! Вместо того, чтобы остановить машину и разбудить, она звала тебя… Кусок тупого создания!

Со злости я пинаю что есть сил ногой переднее колесо и достаю сигарету.

– Пойду и проверю там всё, – злобно шиплю я. – И если на дороге нет ничего, то…

Вариантов концовки фразы в голове крутилось множество, но мне хватило самообладания не озвучивать ни одного.

– Нет, не ходи! – подпрыгивает на сиденье Аня и просит меня вернуться, но уже поздно.

Свет луны не сильно яркий, но его достаточно, чтобы разглядеть очертания горных вершин вдалеке и черные редкие деревья, притаившиеся в темноте. По обеим сторонам дороги за обочинами растёт высокая трава. Кое-где виднеются колючие верхушки густых кустарников. Трасса лежит на небольшой возвышенности высотой примерно с полметра и внизу, действительно, с лихвой хватит места, чтобы устроить засаду.

Но нет, это бред.

Я прошел метров двадцать-тридцать уже, но так ничего и не обнаружил.

Ничего и никого.

Вдоволь выругавшись, собираюсь возвращаться, но именно в этот момент застываю как статуя, потому что выхватываю боковым зрением дерево, стоящее на другой стороне дороги. Примерно в метрах десяти-пятнадцати от меня.

Что-то с ним не так.

Не могу разобрать, это иллюзия или игра света, теней, и вскоре убеждаюсь, что там правда что-то есть.

Или кто-то.

Ноги со страху отнимаются, перед глазами возникает лицо Ани, в ушах звучит её голос, предостерегающий меня от опасности.

Это и правда мужчина – рослый, крупный.

Аня не врала.

Точно, мужик.

Аня не врала тебе, а ты её не послушал!

Лица не разглядеть.

Он пробил нам колеса! УМЫШЛЕННО! Хотел заманить вас в ловушку!

Это грабитель!

Беги же!

Сердце бьется так громко и тяжело, что не слышно собственных мыслей, но… убегают только трусы. А я не трус.

Подхожу на пару шагов поближе и присматриваюсь внимательнее.

В скупых проблесках света меж веток и листьев дерева вижу, во что он одет – высокие резиновые сапоги, длинная мешковатая кофта, плотные штаны. В руке держит какой-то продолговатый предмет.

Меня хватает еще более крепкий столбняк.

С полминуты стою ни о чем не думая и не двигаясь, а потом потихоньку начинаю осознавать, что это не самое лучшее решение – стоять вот так у него на виду и тупить. Пора уже что-то предпринимать, иначе ничем хорошим для нас это не кончится. И строить из себя героя незачем. Не тот случай.

Прихожу к тому, что у меня лишь два варианта. Первый – броситься со всех ног к машине и, закрывшись в ней, попробовать уехать пусть и на спущенных колесах. Преимущество на моей стороне, поскольку я к тачке намного ближе, чем он.

Но спасет ли нас это? Машина долго не сможет сдерживать его натиск, а сколько она проедет на спущенных колесах мне в автосалоне не сообщили. Здесь и без того всё понятно – далеко уехать, разумеется, не получится. Так себе идея. Поэтому я выбираю второй вариант – попробовать с ним заговорить, выяснить, кто он такой и что ему от нас нужно. Ну и показать тем самым, что меня не пугает все происходящее. В любом случае оттуда он ничего нам не сделает, если этот предмет в его руках – не ружье.

Ноги всё глубже проваливаются в плавящийся асфальт под ногами, ладони покрываются горячей испариной. Мне становится тесно на этой дороге – воздух сгущается, легкие словно облитые свинцом не дают нормально дышать.

Страшно уже от одного его вида – высокий, широкоплечий, крепкий. Дури хоть отбавляй.

– Эй! Что тебе нужно? – спрашиваю я твердо, но не слишком агрессивно.

Готовлюсь сменить тактику по первой необходимости и воспользоваться первым вариантом – дернуться к тачке и укрыться в ней хотя бы на время. Дальше видно будет.

Положение фигуры не меняется.

– Ты кто? Это ты пробил нам колёса?

Подумав немного, добавляю, слегка повысив голос:

– Что тебе нужно?

Не собирается отвечать. Просто смотрит.

Предвкушает что-то.

Страшно представить, что именно.

Оглядываюсь, прислушиваюсь.

Тихо вокруг.

Надеюсь, он один, без подельников.

– Что тебе от нас нужно? Отвечай! – мой голос, кажущийся бодрым – единственное, что добавляет всему происходящему реалистичности. В остальном всё кино, ни дать, ни взять.

Вместо того, чтобы ответить, он садится и начинает бить по асфальту чем-то тяжелым. Кажется, это топор с длинной ручкой.

Хорошо хоть, не ружье.

Звук этот пронизывает насквозь, от него леденеет кровь в венах.

ТИНЬК! ТИНЬК! ТИНЬК!

– Готов закрыть на это глаза и забыть, хоть мы и понесли ущерб. Теперь вот нужно менять резину, заморачиваться с СТО, а мы сильно спешим. Опаздываем… Нас ждут важные люди. Если не приедем, они забьют тревогу.

Ноль реакции.

Враньё. Я знаю, что никто не забьет тревогу, не пустится на наши поиски. Если нас и прикончат здесь, свадьба всё равно состоится, никто её не отменит. Всем плевать. Просто в жизни как и в покере – без блефа никак порой.

– Слушай, я готов разойтись миром, – с надеждой сообщаю я, но чую, что этим делом не кончится. – Просто уходи. Договорились?

Ответа нет. Только этот стук по асфальту, заставляющий меня каждый раз содрогаться всё больше, покрываясь холодным потом.

ТИНЬК! ТИНЬК! ТИНЬК!

Реально сумасшедший. Больше в этом сомнений нет.

Понимая, что пора уходить, медленно смещаюсь спиной к машине. Шаг, еще один.

Стук прекращается.