Возвращение Прославленных. Книга 2 (СИ) - Цы Си

Она подошла и положила на один из треугольников ладонь, предлагая так же поступить другим.

— Подожди-подожди, — сказал ей Леонар, схватив Пинар за рукав.

Он облокотился на стену и прикрыл глаза, собираясь с мыслями. За время битвы что-то в нём изменилось. И это не его взлохмаченная перепачканная бородка, не взъерошенные волосы. Нет. Заострились скулы, чуть больше легло морщин в уголках глаз, но не это было главным изменением. А само выражение его взгляда. Вдруг в его глазах отразилась вся его усталость. Он посмотрел на остальных и тихо сказал:

— Братья и сёстры. Ибо смею я вас так называть после того пути, что прошли мы вместе, — он помолчал, а потом продолжил, — мне страшно. Не боюсь вам признаться, но мне дико страшно… Там, — он кивнул на дверь, — нас может там ждать что угодно. И не чудовищ я боюсь. С вами они мне не страшны. И не сражений. Я боюсь … ничего там не найти. Ведь может статься, что нашей родины больше нет. Вы готовы увидеть руины собственной цивилизации?

— В любом случае, Леонар, мы не узнаем этого, пока туда не зайдём, — положил ему на плечо тяжёлую руку Питер. — И нам на это никто не ответит. Мы должны увидеть всё собственными глазами. Прикладывай руку, друг.

Все подошли плотнее к двери и каждый выбирал себе треугольник. Маленькая Янмей прижала свою ручку рядом с лапищей Пита — он всё еще держал её на руках. Дверь вибрировала всё сильнее. Когда последним, к самому нижнему треугольнику, прикоснулся Стурла, она легко открылась.

За дверью оказалась…стена. Она была закруглённой, грубо сложенной из камней и уходила вверх.

Но размышлять было некогда. Стены зала за визидарами опять зашевелились, предвещая приход новой партии дубовников. Питер быстро стал вталкивать визидаров в проём, и зашёл туда последним. Вернее, втиснулся, ибо места почти не оставалось. И дверь за ними захлопнулась. В самый нужный момент. Потому что через секунду на неё посыпались удары разъярённых дубовников.

Сначала визидары стояли тихо, ибо даже вздохнуть полной грудью в такой тесноте не было возможности. Хуже всех было Стурле, который застрял между ног остальных. Если поднять голову, то было видно, что они оказались на дне колодца. Там, вверху где он заканчивался, был виден кусочек неба по которому неслись низкие плаксивые облака.

— Ну и вонища, — наконец, сказала, принюхиваясь, Бёрнис.

Она еле вытащила руку и зажала себе нос.

— Ну извините, — забурчал снизу Стурла, — может, это и от меня. Я давно не мылся.

— Нет, — покачал головой Леонар, это от стен. Видимо, сюда сбрасывали тела, но они давно истлели, а запах остался.

После его слов все обратили внимание на хруст под ногами. И это явно был не снег.

— Кости, — отметил Стурла, глядя вниз, — но очень старые.

— Я хочу скорее выбраться отсюда, — запаниковала Мэд.

— Как будто мы не хотим, — опять подал голос Стурла.

— Может, попробовать достать мой рыболовный крючок? — спросил Марио.

— И как он поможет, господин Рыболов? — уточнила Бёрнис.

— Ну, размахнуться и попробовать закинуть его наверх, — пожал плечами Марио.

— А ты уверен, что он с первого раза зацепится за край? Здесь же развернуться негде, — размышляла Пинар, — и крючок упадёт обратно. Кому-нибудь из нас в глаз.

— С чего сразу в глаз? — почему-то обиделся Марио.

— Неважно куда. Но он у тебя жутко острый, — ответила ему Пинар.

— Предлагаю выбрать самых здоровых и сделать пирамиду, — сказал, глядя вверх Леонар. — Если мы соберём пирамиду из трёх-четырёх визидаров, то последний, ближайший к краю, сможет попытаться забросить тот самый крючок наверх.

Под глухие удары дубовников в дверь, в колодце началась возня. Тафари достаточно быстро залез на Пита и встал ему на плечи. Потом, на эту пирамиду поднялся Итиро. И устроился на плечах Тафари. Дальше по ним пытался вскарабкаться Стурла. Но он был тяжёл и неловок. Пару раз падал на остальных визидаров, стоящих внизу. Когда он скатился очередной раз, маленькая Янмей, словно обезьянка, забралась по спине Пита, потом по Тафари, он только успел её подхватить. И через секунду девочка уже стояла на плечах Итиро.

— Подавайте мне крючок, — скомандовала она.

Теперь внизу стало значительно свободнее, и Марио без труда достал крючок с верёвкой из сумки. От Янмей до верха было ещё примерно два ярда, и с третьей попытки девочка зацепила крюк за край. Проверила, чтобы тот держался прочно и, мгновенно забравшись по нему, скрылась за краем колодца.

— Не смей, — кричали ей вслед. — Опасно!

Но её довольное личико показалось сверху. Оттуда она оглядела окрестности и сказала:

— Не волнуйтесь, здесь ничего опасного нет.

Начался подъём наверх остальных. Труднее всего было поднять Пинар и Леонара из-за их травмированных рук. Их вытащили последними, просто обвязав вокруг тела верёвку и вытянув.

Колодец, из которого они вылезли, находился посреди поля. Рядом росло кривое высохшее дерево, чуть левее — груда камней, которые, видимо, когда-то были домом. Жухлые травы, сырые камни всех видов и мастей… И до серого горизонта мрачные холмы-холмы-холмы. Если где и торчало деревце, то выглядело оно больным и хилым. Слева вдали из рваных ветром туманов возвышалась горная гряда.

— Это наша родина? — спросил Леонар.

Он ежесекундно поправлял волосы, падавшие на глаза.

— Что будем делать дальше? — задал вопрос Марио.

— Я не знаю, — ответил сразу обоим Пит, — но думаю, что надо найти место для ночлега, залечить раны и подумать.

Устроить лагерь решили у маленького ручья в низине между двумя холмами. Конечно, здесь терялся стратегический обзор с двух сторон, но зато и их мало кому было видно.

У хлипкого дерева, которому бесконечный ветер давно оборвал все листья, поставили две палатки. Марио почудил над ними своим увеличительным стеклом, и палатки стали больше и просторнее. Холодало, и Марио пришла в голову прекрасная мысль — размножить единственное одеяло и меховую жилетку Питера. Её копия стала уютной лежанкой для Янмей. Замотавшись в одеяло, она устроила на ней домик, напоминая птенца камышевки, высовывающего голову из гнезда.

Итиро за это время разжёг костёр. Пока Стурла с Марио готовили еду, Бёрнис помогала Тафари перевязывать больных. А Питер отправился в разведку. Он вернулся через час, когда в лагере все были отмыты и перевязаны. А из чугунка Стурлы восхитительно пахло похлёбкой. Глядя на удручённое лицо Питера, Бёрнис спросила его:

— Ну как, что видел?

— Да, собственно, то же, что и вы. Бесконечные холмы. Никаких знаков или дорог, — он пожал плечами, — ума не приложу, что делать дальше.

— Давай сейчас просто отдохнём, — предложил ему Леонар, — у нас был трудный день. И нам нужно подкрепиться.

Разлили по мискам похлёбку, а Бёрнис, как всегда, жевала сырую рыбу.

Сначала ели в тишине, размышляя. Кто-то должен был что-то предложить. И это оказалась Мэдлин.

— А, может, — несмело высказалась она, — спросить совета у куклы Мэй?

— Точно! — кивнула Волчица.

Она вытащила куклу. Но Мэй, к сожалению, ничего не знала, и помочь ничем не могла. Все наперебой предлагали варианты вопросов для куклы. Но чего бы у неё ни спрашивали о следующих действиях, Мэй отвечала пространно и глупо. После бестолкового сеанса спиритизма вокруг куклы, лица у всех опять потухли. Вновь наступила тишина, только Стурла стучал ложкой по дну котелка, доедая похлёбку.

Леонар, задумчиво жуя корку хлеба, рассуждал:

— Я вспоминаю наше страшное сражение в подземелье. Теперь кажется, всё так просто: дубовники — они жежили на деревьях. Значит, боятся огня и им уничтожаются. А если бы Итиро не выронил Огненную палочку? Страшно подумать. Ну почему в приключенческих книгах все ответы приходят вовремя? А у нас постоянно всё как-то глупо. В романах герои в самый решительный момент просто находят гениальный ответ. Как же так?

— Но ведь у нас получилось точно так же, — успокоил его, потирая бок, Итиро.

— Нет, — возразил Леонар, — страшит то, что у нас это была счастливая случайность. Какие же мы самые умные визидары — ремесленники, если через раз нам помогает простое везение? Будучи героями какого-нибудь французского романа, у Жуля Верна, например, мы поняли бы про Огненную палочку и дубовиков на десять минут раньше, или даже в подвале «Весёлого Леприкона». Иногда после наших приключений я лежу и думаю о том, как здорово бы применил все наши толы и ауксилы, словно разгадываю шахматную партию, когда уже всё позади. И порой это изматывает меня.