Планета-паразит - Стенли Вейнбаум

Хэм заметил спутанную растительность, а затем огромную беловатую массу. Чудовищных размеров пузан размеренно полз в сторону их убежища. Послышалось слабое "плум", а потом окно закрыла клейкая масса. Чудовище, достаточно большое, чтобы поглотить все здание, разделилось на две части и обтекало его вокруг, соединившись по другую сторону.

Тишину прервал взволнованный голос Пат,

- Твой шлем, идиот! - резко сказала она. - Закрой его!

- Шлем? Зачем? - Несмотря на сомнения, он автоматически выполнил приказ.

- Смотри - пищеварительный сок!

Она показала на стены, на которых появились тысячи маленьких светлых точек. Пищеварительные соки пузана, достаточно агрессивные, чтобы переварить любую пищу, коррозировали металл, ставший пористым. Жилище было уничтожено бесповоротно.

В мгновение ока косматые пятна плесени появились на остатках его обеда, а красновато-зеленый чехол покрыл стол и стулья.

Они переглянулись, и Хэм рассмеялся.

- Ага, - сказал он, - теперь и вы бездомны. Мой дом утонул в грязи.

- Этого следовало ожидать, - ледяным тоном ответила Пат. - Вы, янки, не можете догадаться, что нужно искать твердое основание. Коренные породы находятся здесь на глубине шести футов, и мой дом стоит на сваях.

- Во всяком случае ведете вы себя хладнокровно. Что вы собираетесь делать теперь?

- Можете не беспокоиться, я отлично справлюсь.

- Как?

- Не ваше дело. Каждый месяц ко мне прилетает ракета.

- В таком случае вы должны быть миллионершей.

- Экспедицию финансирует Королевское Общество, - холодно сказала она. - Ракета должна прибыть сюда...

Она сделала паузу, и Хэму показалось, что лицо ее под прикрытием шлема побледнело.

- Должна прибыть... когда?

- Она была тут два дня назад. Я совсем об этом забыла.

- Понимаю. И вы считаете, что сможете целый месяц ждать следующую?

Пат возмущенно смотрела на него.

- А вы понимаете, - продолжал он, - что ждет вас в течение этого месяца? Через десять дней начнется лето, а взгляните только на вашу лачугу. - Он указал на стены, на которых расползались коричневые и рыжие пятна, От его резкого движения кусок стены размером с блюдце со скрежетом вывалился наружу. - Через два дня это развалится полностью. Что вы будете делать без укрытия, когда температура начнет подниматься до семидесяти, восьмидесяти градусов? Я вам скажу: вы погибнете!

Пат молчала.

- Прежде чем сюда вернется ракета, вы превратитесь в бесформенную массу плесени, - сказал Хэм. - А потом в груду голых костей, которые пойдут на дно при первом же извержении грязи.

- Заткнись! - выпалила она.

- Мое молчание не поможет. Сейчас я скажу, что вы можете сделать: забрать рюкзак и болотные лыжи и идти со мной. Если вы можете ходить так же, как говорить, мы дойдем до Страны Холода до лета.

- Идти с браконьером-янки? И не подумаю!

- А потом, - продолжал он, - мы можем без труда добраться до Эротии, солидного американского городка.

Пат потянулась за своим рюкзаком с предметом первой необходимости, лежащим наготове на случай несчастья, и закинула его за плечи. Потом вытащила толстую пачку записей, сделанных анилиновыми чернилами на трансдерме, смахнула попутно несколько пятен плесени и сунула свиток в рюкзак. Подняв пару болотных лыж, она решительно направилась к двери.

- Значит, идем? - засмеялся он.

- Я иду, - холодно ответила она. - В порядочный английский город Венобл. Одна.

- Венобл, - простонал он. - Это же двести миль к югу. И к тому же за Горами Вечности.

Патриция молча вышла из дома и повернула на запад в направлении Страны Холода. Хэм мгновение колебался, потом последовал за ней. Он не мог позволить девушке путешествовать в одиночку, а поскольку та игнорировала его присутствие, просто шел за ней следом, гневный и угрюмый.

Три часа, а может, и больше, они с трудом брели в бесконечном свете дня, уклоняясь от назойливых деревьев Джека-Хватателя. Шли в основном по не до конца еще заросшему следу первого пузана.

Хэма удивляла ловкость и гибкость девушки, которая скользила вдоль тропы со сноровкой туземца. Ему пришлось напомнить себе, что в некотором смысле она и БЫЛА туземцем. Дочь Патрика Барлингема была первым человеческим ребенком, рожденным на Венере, в колонии Венобл, основанной ее отцом.

Хэм вспоминал газетные статьи, появлявшиеся, когда Пат восьмилетним ребенком была выслана на Землю, - ему самому было тогда тринадцать. Сейчас ему исполнилось двадцать семь и, следовательно, Патриции Барлингем - двадцать два.

Они не обменялись ни словом до тех пор, пока выведенная из себя девушка резко не повернулась.

- Пожалуйста, уйди, - сказала она.

Хэм остановился.

- А я вам и не навязываюсь.

- Мне не нужен опекун. Я - лучший пионер, чем ты!

Хэм не спорил, и через минуту Пат воскликнула: .

- Я ненавижу тебя, янки! Боже, как я тебя ненавижу! - Она повернулась и зашагала дальше.

Час спустя неожиданно началось извержение грязи. Безо всякого предупреждения водянистая масса закипела вокруг их ног, а растительность резко заколыхалась. Они торопливо закрепили ремнями болотные лыжи, в то время как самые тяжелые растения уже погружались с угрюмым бульканьем. Хэм вновь восхитился грацией девушки. Патриция скользила по волнующейся поверхности со скоростью, которой он не мог развить, и потому плелся далеко сзади.

Внезапно она остановилась. В районе грязеизвержения это очень опасно, и лишь критическая ситуация могла заставить девушку сделать это. Подойдя на сто футов, Хэм понял причину - на правом ботинке лопнуло крепление, и Пат беспомощно стояла, балансируя на левой ноге, пока вторая лыжа медленно погружалась. Черная грязь переваливалась через ее верх.

Девушка следила за приближением Хэма, а когда поняла, что он собирается делать, сказала:

- Не справишься.

Хэм осторожно наклонился и поднял ее, держа под коленями и за спину. Лыжа была уже залита, но он резко выдернул ее, вдавив края двоих лыж опасно близко к поверхности грязи. Грязь чмокнула, но Пат была освобождена. Девушка лежала в его объятиях очень спокойно, чтобы не вывести мужчину из равновесия. Хэм осторожно двинулся по предательской поверхности. Пат была не тяжелой, и все-таки жизнь их обоих висела на волоске. Грязь бурлила у самого края его лыж. Хотя гравитация Венеры немного меньше земной, через неделю человек привыкает и перестает замечать разницу.

Через сто ярдов они добрались до твердого грунта, Хэм поставил Пат на землю и отвязал лыжи.

- Спасибо, - холодно сказала она. - Это был мужественный поступок.

- Не за что. Надеюсь, после этого приключения вы откажетесь от путешествия в одиночку. Без одной лыжи следующее извержение грязи станет для вас последним. Ну как - идем дальше вместе?