Обязательство из неосновательного обогащения: понятие, виды, механизм возмещения - Наталья Соломина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Субъектом кондикционного обязательства может стать любое физическое или юридическое лицо. Российская Федерация, субъекты Российской Федерации, муниципальные образования, участвуя в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, на равных началах с иными участниками этих отношений, также могут стать любой из сторон кондикционного обязательства. При этом взыскание имущества в доход публичного субъекта права может быть расценено как исполнение кондикционного обязательства, только если неосновательное обогащение произошло за счет публичного субъекта права и при наличии иных признаков кондикционного обязательства[35].
Кондикционное обязательство возникает при наличии определенных условий, относительно которых в научной литературе высказаны различные мнения, особенно в части их количественного определения. В одних случаях несколько условий объединяются в одно[36], в других – отдельные обстоятельства вычленяются в качестве самостоятельных условий[37]. Однако при всем разнообразии выделяемых условий несомненным является наличие двух: 1) обогащение (приобретение или сбережение имущества) одного лица за счет другого и 2) отсутствие установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований такого обогащения[38].
В определении природы этих условий имеет место неоднозначность. Так, например, Н.В. Корнилова считает, что обогащение в форме приобретения имущества одним лицом за счет другого означает увеличение имущества у одного лица в результате соответствующего его уменьшения у другого, а обогащение в форме сбережения имущества одного лица за счет другого означает сохранение имущества у одного лица, хотя оно и должно было уменьшиться в результате того, что другое лицо утрачивает соответствующее имущество[39]. Другими словами, обогащение одного лица за счет другого подразумевает увеличение имущества (или сохранение имущества, когда таковое должно было уменьшиться) у одного лица, влекущее соответствующее уменьшение имущества другого лица.
При обращении к точке зрения, высказанной по этому поводу В.А. Рясенцевым, можно заметить, что выражения «обогащение одного лица за счет другого», «возрастание имущества у одного лица» и «ущерб в виде уменьшения имущества у другого лица» используются им как отдельные условия возникновения кондикционного обязательства. Возрастание (приобретение) и сбережение имущества у приобретателя за счет потерпевшего В.А. Рясенцев раскрывает через общую для увеличения имущества приобретателя и для имущественного ущерба у потерпевшего причину, в качестве которой определяет действие, которое может совершить сам потерпевший, приобретатель или третье лицо, а иногда и событие[40].
Ю.Г. Бозиева рассматривает обогащение одного лица за счет другого как правоотношение, в котором одна сторона осуществляет другой стороне определенное имущественное предоставление не получая за это от другой стороны никакого встречного удовлетворения[41].
Что касается отсутствия соответствующего основания обогащения как условия возникновения кондикционного обязательства, то и оно в зависимости от той или иной конкретной позиции либо расширяется за счет дополнительных оснований, либо, напротив, сужается. Например, увеличение числа оснований, отсутствие которых ведет к неосновательному обогащению, происходит за счет основания, не предусмотренного административным актом (В.А. Рясенцев), или за счет отсутствия самых различных юридических фактов, которые предоставляют субъекту обязательственного внедоговорного (или договорного) правоотношения титул (основание) на получение какого-либо имущественного права (Б.Д. Завидов). Сужение же числа оснований происходит, например, за счет определения в качестве отсутствующего основания ни сделки, а договора (О.С. Иоффе).
Сущностные характеристики проявления условий возникновения кондикционных обязательств в литературе принято рассматривать от обратного, а именно, через раскрытие существа «правового основания обогащения», отсутствие которого ведет к неосновательному приобретению или сбережению имущества одним лицом за счет другого[42].
Анализ существующих по этому поводу в литературе мнений позволяет говорить о том, что определение правового основания обогащения в основном сводится либо к достижению экономической цели перемещения имущества, либо к перемещению как юридическому факту, либо к соответствию перемещения содержанию закона, административного акта или сделки. Иного мнения на этот счет придерживался А.А. Шамшов, предлагавший под достаточным основанием приобретения имущества понимать соответствие этого приобретения целям права или требованиям морали, а в качестве обстоятельства, обосновывающего правоотношение из неосновательного приобретения, считать отсутствие достаточного основания для приобретения, заключающееся в его несоответствии указанным целям[43].
Взгляд на правовое основание обогащения как на экономическую цель перемещения материальных благ от одного лица к другому встречается в основном в юридической литературе советского периода. В частности М.М. Агарков, говоря о том, что в фактическом составе возникновения кондикционных обязательств наибольшие затруднения связаны именно с вопросом, что представляет собой достаточное, установленное законом или договором основание, отмечает, что таким основанием всегда является цель, которую преследует увеличение (или сбережение) имущества одного лица за счет другого. Цели эти определяются М.М. Агарковым как те же самые, которые характеризуют собой гражданские, в частности обязательственные, правоотношения[44].
Экономической цели перемещения материальных благ от одного лица к другому в обозначенном подходе не всегда придается одинаковое значение. В одних случаях она рассматривается как субъективная, т. е. формируемая автономной волей лица, соглашающегося уменьшить свое имущество для ее достижения[45], в других – как экономическая цель, которую имеет в виду закон, административный акт или сделка[46], либо как экономическая цель, выражающая публичные интересы государства, через которые впоследствии достигаются частноправовые интересы хозяйствующих субъектов[47]. Вместе с тем, какой бы характер эта цель не носила, если в результате перемещения материальных благ она окажется не достигнутой, либо вовсе будет отсутствовать, возникшее в результате этого обогащение будет считаться неосновательным, а у приобретателя возникнет обязательство по его возврату[48].
Нам представляется, что в рассматриваемом подходе определения правового основания обогащения нельзя игнорировать волю субъекта. Экономическая цель перемещения, которую преследует субъект, может состояться только при наличии автономной воли последнего, которая, в свою очередь, может быть достигнута лишь при последующем ее изъявлении во вне (волеизъявлении). Следовательно, при отсутствии такого последующего выражения воли во вне экономическая цель имущественного предоставления останется недостигнутой, а значит, обогащение не состоявшимся. Не состоялось оно не потому, что отсутствовала цель как таковая, а потому, что она могла состояться только при совершении последующих действий, основанных на законе, административном акте или сделке.
Отсутствие автономной воли вообще не может породить конкретной экономической цели имущественного предоставления, а следовательно, любое перемещение имущественных благ от одного лица к другому в отсутствие субъективной воли приведет к неосновательному обогащению. В данном случае отсутствие цели объясняется отсутствием воли, без которой любое перемещение материальных благ считается неправомерным.
Если содержание воли противоправно, значит, противоправной является и сама цель, основанная на такой воле. В данном случае последующее волеизъявление, связанное с перемещением материальных благ, но в нарушение требований закона приведет к неосновательному обогащению. Вместе с тем даже сформированная воля (когда цель получает законное основание для ее достижения), но не достигнутая, т. е. перемещения материальных благ от одного лица к другому фактически не произошло, вообще не может привести к обогащению. Недостижение цели может произойти не только в силу отсутствия фактической передачи имущества, но и при трансформации первоначальной цели, когда ее реализация привела не к тем последствиям, которые должны были наступить согласно воле лица. В этом случае необходимо вести речь о факте неосновательного обогащения.
Экономическая цель, определяя содержание автономной воли субъекта, сама по себе еще не обеспечивает фактического перемещения материального блага от одного лица к другому, т. е. не ведет к обогащению. Формирование воли, равно как определение экономической цели, создает только некие внутренние предпосылки для возможного будущего обогащения одного лица за счет другого, которое не состоится, если воля не получит своего внешнего выражения. Закон, как известно, связывает возникновение правовых последствий с волеизъявлением именно потому, что оно – выражение воли во вне, сама же воля не порождает правовых последствий.
