Удивительное похищение королевского бриллианта - Вазим Хан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ганеша – это тайна внутри загадки, и все это в теле слона.
Частенько, глядя в кроткие карие глаза Ганеши, Чопра ощущал, что в ответ на него смотрит дядя Банси. Тот самый плутоватый дядя, который когда-то был озорным мальчишкой, а затем превратился в белобородого странника-аскета садху, годами не показывался в их махараштрианской деревушке, зато по возвращении рассказывал своему желторотому племяннику и доверчивой родне небылицы о волшебных встречах в далеких землях.
Однажды Чопра докопается до разгадки этой тайны, но позже, сейчас он и благодарить судьбу едва успевал, хотя жена без устали ему об этом напоминала. Мало того, что у ресторана дела сразу же пошли в гору, не менее успешной оказалась и другая затея, на которую Чопра решился после отставки.
Более тридцати лет Чопра служил полицейским. Более тридцати лет он вставал по утрам, надевал форму цвета хаки, добирался на полицейском джипе до участка Сахар, расположенного там же на востоке Мумбаи, усаживался за стол, зная, что сейчас приступит к выполнению своего жизненного предназначения. Более тридцати лет в его жизни была цель, а его характер и таланты ей идеально соответствовали.
Но однажды, как гром среди ясного неба, у него случился сердечный приступ, и врач объяснил, что он стал жертвой нестабильной стенокардии, предупредив, что следующий приступ может стать смертельным. К глубокому разочарованию Чопры, он вынужден был покинуть полицейскую службу и получил предписание избегать стресса.
Но не так просто было это сделать.
После отставки Чопра раскрыл убийство, разворошив осиное гнездо с крупными политиками и полицейскими, которые занимались торговлей людьми в масштабах целой страны. Этот скандал прославил детективное агентство «Малыш Ганеша», и с тех пор его завалили заказами.
Однако… дела, которые он расследовал теперь, не могли сравниться с теми, за которые он брался, руководя полицейским участком Сахар.
Вспомнить хотя бы последние месяцы. Чопра целыми днями следил за неверными мужьями и отбившимися от рук детьми. Он отыскивал потерянные завещания. Компании нанимали его выяснять прошлое подозрительных сотрудников. По заказу политических партий он выискивал скелеты в шкафу у кандидатов на выборах. К нему даже обращались встревоженные родители невест, желающие тайно проверить искренность намерений (и счета) претендентов в зятья.
Эта работа приносила стабильный доход.
Однако в отличие от сложных полицейских расследований такие дела не заставляли его сердце биться быстрее. Он не чувствовал, будто работает на какое-то высшее благо.
Чопра всегда верил в справедливость. Он знал, что иногда справедливость – понятие условное, особенно в Индии, где деньги и власть нередко влияли на правосудие. Но от этого он не переставал верить, что во вселенских гроссбухах все сходится только тогда, когда добро побеждает зло.
Он заерзал в ротанговом кресле, пытаясь усесться поудобнее. Правое бедро болело после того, как он рухнул на пол в музее принца Уэльского.
– Ну же, Ганеша, не обижайся, – сказал он слоненку. – Я не мог взять тебя с собой. Тебя бы все равно на выставку не пустили.
Ганеша шумно втянул воздух и еще больше съежился.
Чопра вздохнул. Ладно еще жена с непростым характером, но и такой же годовалый слон в придачу – это уж слишком. Тут даже святой мог бы потерять терпение.
Он решил, что лучше оставить Ганешу в покое, пока тот не перестанет злиться.
Чопра достал стопку бумаг из кожаной папки, которую захватил с собой во дворик, вытащил из кармана изогнутую трубку-калабаш и сунул ее в уголок рта.
Чопра не курил. Трубку-калабаш он держал для вида, так как с нею начинал яснее мыслить. Он был большим поклонником Шерлока Холмса, особенно в исполнении британского актера Бэзила Рэтбоуна в 1940-х, потому с трубкой он ощущал себя этим великим детективом.
Он водрузил на нос очки и принялся читать.
Скоро он с головой погрузился в работу. Не отрываясь от бумаг, он прихлопнул жужжащего над ухом комара. Из кухни ресторана доносились звуки и запахи: щекочущий нос аромат жарящегося лука и чеснока, пряный дух бесчисленных экзотических специй, шкворчание и шипение гигантских медных сковородок шеф-повара Лакнауваллы, урчание глиняного тандыра.
Чопра чихнул, учуяв легкий аромат имбиря, на который у него была сильная аллергия.
Кухонное благоухание смешивалось с едва ощутимым душком слоновьего навоза с задворков участка. Его почти полностью заглушали ароматы спелых плодов манго и цветущей жакаранды, проникающие с соседнего участка компании грузоперевозок «Сахар Интернэшнл». Неподалеку по радио крутили ра́гу из старого болливудского фильма, и ветер доносил обрывки мелодии.
Через какое-то время Чопра заметил, что Ганеша повернулся к нему и разглядывает его за работой. Он покосился на юного подопечного поверх очков.
– Сегодня произошло нечто небывалое. Ограбили музей. Украли «Кохинур». Помяни мое слово, будет ужасный скандал!
Ганеша, стоит отдать ему должное, внимательно его выслушал. Чопра протянул руку и погладил его по шишковатому лбу.
Когда Ганеша приехал к ним, он был совсем тощим от недоедания, Чопра впервые видел такого немощного слона. В записке дядя Банси ни словом не обмолвился о том, где Ганеша родился или почему его отправили Чопре в Мумбаи.
Он долго завоевывал доверие слоненка.
Чопра не был сентиментальной натурой, но, бесспорно, связь, возникшая между ним и слоненком, значила для него не меньше, чем отношения с людьми. Ганеша в каком-то смысле стал для них с Поппи тем самым ребенком, которого они не смогли завести. Поппи, несомненно, относилась к нему как к члену семьи: пылинки сдувала и баловала лакомствами, бесконечно поставляя ему шоколадные батончики «Кэдбери Дейри Милк», от которых Ганеша был без ума.
В слоненке было нечто такое, что всех очаровывало. Его, конечно, обожали друзья Чопры и сотрудники ресторана – все, за явным исключением желчной матери Поппи.
Он вернулся к бумагам. Они включали рукописные заметки о разнообразных делах, над которыми он теперь работал, как главный и единственный детектив агентства «Малыш Ганеша». Все они казались такими скучными по сравнению с кражей «Кохинура». Вот это настоящее дело! Он внезапно ощутил зависть к тому полицейскому, которому достанется это расследование. Не только зависть, но и сочувствие. Весь мир будет следить за каждым шагом этого бедняги.
Задняя дверь дома, ведущая на кухню, распахнулась, москитная сетка с треском ударилась о побеленную дощатую стену.
Во дворике, залитом лунным светом, появился юный Ирфан.
Мальчик секунду постоял на скрипучей веранде под выступающим навесом. Заунывный хор лягушек-быков голосил под верандой. Мальчик опустился на колени и зажег спираль от комаров, ее едкий запах присоединился к многообразию ароматов дворика. Затем он поднялся и побежал по вытоптанной траве, в руке его забренчало стальное ведро.
Ганеша неуклюже поднялся на ноги, и Чопра обернулся
